Я преподаю осознанный подход к воспитанию, который целиком посвящен развитию самосознания, понимания и навыков для успешной коммуникации. Без этой подготовительной работы мы, скорее всего, повторим те же сценарии, которые с самого начала все усложнили. Мы не можем работать с тем, чего не видим, и мне нравится, как Ориша помогает нам взглянуть на себя и наши привычки с разных точек зрения, что действительно способствует формированию осознанности. Разобравшись в стилях привязанности, вы начнете предугадывать препятствия задолго до их появления и строить соответствующие планы. Вы поймете, почему так реагируете на те или иные слова вашего сородителя. Вы сможете преодолеть раздражение и развить в себе сострадание и понимание, что позволит вам обоим конструктивно двигаться вперед.

Спасибо, Ориша, за эту книгу, которая помогает нам увидеть и принять всю нашу человечность и, несмотря на наши промахи и конфликты, вырастить хороших людей. Выделите время, чтобы полностью погрузиться в эту книгу. Проведите эту важную работу сердца сейчас ради блага всей вашей семьи на долгие годы.

– Мама… – Моя шестилетняя дочь, одетая в сине-лиловое платье с цветами, сидела за кухонным столом, свесив ноги с высокого деревянного табурета и уставившись в пол.

Я опустилась перед ней на колени и заглянула ей в глаза. Ее взгляд был полон грусти, страха и смятения.

– Элли, что такое, родная?

– Я совсем одна в лесу! – заплакала она.

Я подняла голову дочери и взяла ее лицо в ладони. Мы обе плакали.

– Я с тобой, родная. Я знаю, что тебе сейчас непросто, но ты не одна.

Я до сих пор помню те слова дочери, словно она выпалила их вчера. Они стали призывом к действию, вырвавшим меня из недельного ступора, в котором я пребывала после того, как отец Элли съехал из нашего дома. Ее слова потрясли меня до глубины души. Развод, через который я проходила, должен был стать только моим кошмаром, а не ее!

И все же Элли страдала. Она не чувствовала себя защищенной. Ее мир наполнился неизвестностью, стал страшным «лесом». Вся наша семья часто гуляла по лесу, мы с отцом Элли держали ее за руки, ведя по петляющей каменистой тропинке. Теперь его с нами не было. А я была слишком поглощена попытками удержать голову над водой, вместо того чтобы полностью посвятить себя дочери. Каждый день мне нужно было находить в себе силы для помощи клиентам и сражаться с мыслями, гневом, горем, тревогой и страхами, которые ежесекундно сменяли друг друга в моем теле и сознании. Неудивительно, что Элли чувствовала себя потерянной!

К счастью, мне удалось услышать ее тревожный сигнал. Я приняла его близко к сердцу и использовала для того, чтобы перестроить отношения, которые только начинала: совместное воспитание (или сородительство) с ее отцом. Независимо от того, как я относилась к своему бывшему мужу, мы оба должны были и дальше обеспечивать безопасность, надежность и ясность нашей дочери. Я не смогла бы сделать это в одиночку. Элли нуждалась в том, чтобы ее отец оставался ее отцом, и мне тоже было это нужно.

Я осознала важность смирения, когда мой дискомфорт от общения с человеком, которого я больше не желала видеть, встретился с осознанием, что только здоровое сородительство может обеспечить нашей дочери надежную базу, необходимую для развития и процветания. Мы с ее отцом выбрали стать партнерами по воспитанию, когда решили вместе завести ребенка. Теперь нам предстояло отделить родительскую составляющую наших отношений от завершившейся романтической. Моя дочь просила нас и дальше воспитывать ее вместе, пусть даже под двумя крышами. Только от нас самих зависело, удастся ли нам прислушаться к ее желанию и исполнить его.

Наши культурные представления о том, как должны строиться брак и семья, менялись и продолжают меняться, особенно в Соединенных Штатах. По данным Исследовательского центра Пью (Pew Research Center), около четверти американских детей в возрасте до восемнадцати лет живут с одним родителем и без других взрослых. Во всем мире доля неполных семей составляет менее 10 процентов (Крамер, 2019). С 1960-х годов состав семей стал более разнообразным (Исследовательский центр Пью, 2015). Все больше людей отдают предпочтение новым семейным системам, уходя от традиционных представлений о совместной жизни. Отчасти это связано с изменением числа разводов, повторных браков и внебрачного сожительства.

Возможно, вы читаете эту книгу, потому что разошлись или развелись с партнером, с которым раньше вместе жили и воспитывали детей, или потому что приняли осознанное решение воспитывать ребенка совместно с кем-то, исходя из каких-то иных договоренностей. Возможно, вы родитель-одиночка, или у вас появился новый партнер, или вы планируете совместное воспитание в будущем. Возможно, ваш ребенок еще совсем маленький или уже подросток, а может быть, где-то посередине. Какими бы ни были ваши обстоятельства, эта книга поможет построить совместные родительские отношения, которые позволят вашему ребенку во всем преуспевать.

Ожидания и мечты о вечно нерушимой семейной системе все еще в значительной степени поддерживаются массовой культурой. Нерушимый брачный союз двоих родителей, живущих вместе в соответствии с обещаниями «пока смерть не разлучит нас», считается идеальной системой для воспитания детей. Это отражено в историях наподобие сказки о Золушке, которые мы читаем своим детям и которые они видят по телевизору и в кино. Стигма расставания и развода по-прежнему остается реальной. Во многих культурах она порождает нарративы стыда, вины, неудачи и угрозы. Даже ярлыки матери или отца-одиночки содержат подтекст изоляции и отчуждения. Новый статус может привести к резкому изменению вашей идентичности. Вам может показаться, что теперь вы одиноки в воспитании ребенка, что вы изгой, сошедший «с правильного пути». Вы можете заметить, что некоторые ваши отношения изменились, поскольку люди стали проецировать на вас свое осуждение и страхи и не поддерживают вас, как раньше.

После развода я примерила этот нарратив стыда на себя. Я чувствовала, что потерпела неудачу, потому что не смогла сохранить наш брак, что мы потерпели неудачу как пара, потому что не смогли сделать это ради нашего ребенка. Но я также знала, что для нашей дочери будет лучше видеть, что мы счастливы порознь, а не медленно погружаемся в пучину вечного «несчастья вместе».

Порой для взрослых и даже для детей лучше, если нуклеарная семья распадется и родители разъедутся. Не зря говорят, что «хороший развод лучше плохого брака». Исследования это подтверждают. Эксперт по детскому развитию Майкл Лэмб (2012) писал, что дети, которые растут, получая поддержку и заботу от обоих родителей – независимо от состава семьи, – хорошо адаптируются к изменениям и не испытывают их длительного негативного влияния на успеваемость, способность адаптироваться в социальных ситуациях и в школе, а также на общее психическое здоровье. Важно участие любящих родителей, а не то, кто с кем живет.

Что же представляет из себя хорошая семья после развода? Прежде всего дети испытывают чувство легкости и стабильности. Они верят, что родители обеспечат им постоянство и будут внимательны к их эмоциональным потребностям. Они чувствуют, что их замечают и понимают. Они видят, что родители тепло общаются друг с другом. Они могут рассчитывать на защиту, любовь и поддержку своей семьи. Они вольны оставаться детьми.

Распад семьи – это серьезный переходный период не только для взрослых, но и для детей. Здесь так много переменных, так много сильных эмоций и стрессовых факторов, так много практических вопросов, которые необходимо решить. Это кризис в условиях цейтнота: нужно быстро перестроиться на новый лад. Отношения при совместном воспитании детей столь же реальны и полноправны, как и романтические, и заслуживают вашего самого пристального внимания и заботы. Как только ваша первоначальная семейная ячейка разрушается, возникает ощущение беспомощности. Если бы не мои знакомые одинокие или разведенные матери, я бы чувствовала себя всеми покинутой в этот сложный период своей жизни.