Сама Синди тоже не испытывала плотских порывов. В присутствии Криса в сердце поднималась знакомая нежность, пронесенная сквозь долгие годы, и тоска по несбывшемуся, и легкая трепетная надежда. На что она надеется, Синди не знала и сама.

Воспитанная в строгости и целомудрии, Синди не чувствовала себя обделенной этой бесстрастностью. Ей всегда твердили, что «все мужчины хотят от девушки лишь одного», а любящая женщина только после замужества начинает выплачивать супружеский долг своему защитнику и покровителю.

В покровителях она больше не нуждалась, защитить кого-нибудь могла и сама. А Крис… Если прежде его сдержанность, его осторожную нежность, никогда не пытавшуюся перейти границы дозволенного, Синди воспринимала, как свидетельство серьезности чувств и намерений, то теперь они казались ей холодным равнодушием. И ее сердце сжималось, когда в его веселом взгляде светилась лишь дружеская симпатия.

Этой ночью Крис, встретив ее с парома и наскоро чмокнув в щеку, извинился, сославшись на дела, и скрылся в лабиринтах тюрьмы, весело болтая с Моникой. Та встряхивала в ответ алым ирокезом, один раз звучно хлопнула Криса по плечу, и, казалось, вовсе не придавала значения тому, видит ли он в ней девушку.

Синди бродила по острову, чувствуя себя одинокой и несчастной среди толпы совершенно чужих людей. Она всецело одобряла цель съезда – преодоление давней вражды и создание новых союзов – и в другое время гораздо больше заинтересовалась бы многими из происходящих ей событий. Но на душе было пусто и темно.

Не отдавая себе в этом отчета, девушка выбирала самые безлюдные тропинки, самые темные закутки. И тут ей повезло. В маленьком, тенистом дворике, окруженном живой изгородью и незаметном за выступом скалы, на каменной скамье, выхваченной из темноты теплым желтым светом фонаря, сидела Мелисента с книгой. Она сосредоточенно вглядывалась в строчки и чуть шевелила губами, словно заучивая что-то наизусть.

— Привет! – Синди нерешительно присела на скамейку.

Мелисента улыбнулась. Похоже, она была рада предлогу отложить занятия на потом, и ободренная Синди придвинулась ближе.

— Что читаешь? – книга оказалась прекрасным поводом начать непринужденный разговор.

— Учебник химии, — вздохнула Мелисента, с трудом идет.

— А зачем тебе? – удивилась Синди. — Ты же и так…

— Принцесса? – со смехом закончила Мелисента. — Я больше в этом не уверена. Зато я – графиня Шемет. Девчонки в классе, наверное, все ногти от зависти сгрызли.

Она задумалась.

— Но, знаешь, мне уже почти все равно. Хотя мне еще придется с ними увидеться – я экзамены осенью сдавать буду, а им еще до лета учиться.

— Ты так и не ответила, зачем тебе экзамены, — напомнила Синди, — ты же не собираешься работать? Тогда зачем тебе аттестаты и дипломы?

— Почему это? – Мелисента слегка поджала губы. – Сначала, конечно, учиться. Войцех, знаешь, какой умный? И ужасно образованный. Если я не дотянусь – ему со мной скоро станет скучно.

— Но он же тебя любит! – возмущенно воскликнула Синди. — Как же он может с тобой скучать?

— Запросто, — пожала плечами Принцесса, — не о хозяйстве же ему со мной разговаривать. Тем более, что какое там хозяйство с таким мужем…

Она вздохнула, напустив на себя ужасно взрослый вид. Синди улыбнулась.

— А работать зачем?

— Не дома же сидеть, — хмыкнула Мелисента, — пока муж делом занят.

— Но он же безумно богат, как я слышала, — заметила Синди, — мне Крис говорил, что у Шемета денег куры не клюют, а они друзья.

— Кто? Куры? – рассмеялась Мелисента. И тут же ласково взяла за руку погрустневшую Синди. — Деньги у него есть. И это здорово. Потому что нам не нужно думать о том, хорошо ли платят за любимую работу. Мы можем выбирать, что пожелаем. У многих такой возможности нет. Войцех – музыкант. А еще он хочет, если все сложится так, как мы надеемся, снова стать летчиком. Ему истребители нравятся, они быстро летают. А еще он Крису помогает с его общественной деятельностью.

— А Крис этой деятельностью занимается? – обиженно переспросила Синди. – Мне он не рассказывал.

По правде сказать, Крис пытался на что-то такое намекать. Но почему-то как раз в те моменты, когда голова у нее шла кругом от его тихого шепота, близости блестящих глаз и шелковистых кудрей.

— Ты сама у него спроси, — с прохладцей ответила Принцесса, и Синди решила сменить тему.

— Как ты это сделала? – выпалила она, неожиданно набравшись смелости, наконец, задать тот вопрос, который действительно ее волновал. – Ну… С Войцехом…

— Ты это имеешь в виду? – лукаво улыбнулась Мелисента, положив руку себе на живот. – Как все. Обычным способом.

Но Синди было не до шуток. Ей очень нужен был искренний ответ, поэтому она с трудом поборола смущение, но не отступилась.

— Он же… Такой как Крис или я, — на «вампира» она не решилась, — он этого не может. И на солнце выходить не может. И, наверное, еще что-то, чего я не знаю.

Она виновато взглянула на Мелисенту.

— Мне тут говорили знакомые Тореадор, что, если бы граф Шемет не разгуливал по солнышку на глазах у сотни незаинтересованных свидетелей, то многие сомневались бы в том, что ты…

— Знаю, — кивнула Мелисента, — даже Крис немножко сомневался. Это еще до того, как…

— А до чего? – горячо шепнула светловолосая девушка. — Расскажи, как у тебя получилось?

— Не знаю, — грустно улыбнулась темноволосая, — я знала, как сделать это для него возможным в Грезе. Страну Мечты я создаю из человеческих надежд, желаний, снов. Я просто очень хотела, чтобы… Чтобы он хотел меня так же сильно, как я его. Чтобы ему было так же хорошо, как мне. Но я не знаю, почему он изменился и здесь. Наверное, очень сильно этого хотел сам.

— Думаешь, дело только в желании? – с надеждой шепнула Синди.

— Не знаю. Возможно, в том, чем ты готов заплатить. Какие поступки совершить. Войцех, он… Он просто меня любит. А я его. Это единственное, что я знаю наверняка.

Девушки замолчали, и только ветерок тихо нашептывал свои ночные тайны темно-зеленым глянцевым листьям густого кустарника, скрывающего их от бурной жизни острова.

— Ты прости, что я с такими вопросами, — тихо сказала Синди, и Мелисенте показалось, что девушка покраснела. Это, конечно, было невозможно, наверное, откуда-то из далека упал отблеск огненного зарева от какого-нибудь огненного заклятия.

— Ничего, — Мелисента погладила вздрогнувшее плечо, — если это не чужие секреты – я отвечу.

— Ты… Ты говорила, что… Ну… Что ты сама этого хотела. Еще до свадьбы?

— Тоже мне, вопрос, — рассмеялась Мелисента, — еще как хотела.

— А долго он за тобой до этого ухаживал? – изумленно спросила Синди. — Если ему было все равно, зачем он этого от тебя добивался?

— С полчаса перед тем, как мы к нему домой поехали, и там еще минут пятнадцать. Потом у меня совсем голову снесло, я его… В общем, подробностей не будет, но, получается, что это я его добивалась.

Мелисента тихо усмехнулась воспоминаниям, а Синди опустила голову.

— Я ведь тоже… Я даже не знаю, как это, хотеть кого-то. А теперь уже поздно.

Мелисента ойкнула и встревоженно взглянула Синди в глаза.

— У Войцеха усы отрастают в полминуты, — серьезным голосом сообщила она, — с вечера сбреет, а как проснется – опять на месте. Он мне говорил, что Сородичи всегда после пробуждения возвращаются к тому виду и состоянию, в котором были обращены.

— Ну да… — недоуменно протянула Синди, не понимая, к чему Мелисента клонит.

— Если ты никогда и ни с кем не была, это значит, что для тебя каждый раз будет первым, — со вздохом сообщила Мелисента.

— Моя Создательница говорила мне об этом перед обращением, — смущенно ответила Синди, — и предложила выбор… Я… послушала ее совета. Она сама сделала это, пока я спала. Но теперь я боюсь, что Крис…

Мелисента только теперь сообразила, к чему ведут все эти расспросы.

— Ты любишь его, — кивнула она, — с тех самых пор.

— Я всегда думала, что мы поженимся, — призналась Синди, — он был такой… Красивый, умный, смелый. Я мечтала, что у нас будет свое ранчо, и я буду по утрам варить ему кофе. И ждать его из прерии, а на окне будет гореть свеча. А теперь… Кому нужны эти мечты? А других у меня нет. Ты не говори ему, ладно? Мне кажется, он рассердится на меня, если узнает. А я хочу хотя бы видеть его. Говорить с ним о тех годах, когда мы могли мечтать.