Главный целитель невозмутимо слушал мои стенания, сканируя состояние организма, а затем вновь назначал мне лекарства и уходил.

На следующий день всё повторялось сначала.

Учебник, что оставил мне Майкалз, я прочитала от корки до корки раза три. Было очень познавательно, из него я почерпнула много непонятных до того мне вещей, но даже это к выходным мне надоело до крика.

Вечерами друг читал мне конспект, что переписывал, и даже пару раз мы поболтали об академии, но я уже была даже готова встретиться с полоумными предсказательницами, только бы было хоть что-то новое в моей жизни, а не только лежание на кровати, чтение и перерывы на еду и сон.

Не так я представляла себе пребывание в стенах академии. Мне-то виделось, что каждый мой день будет наполнен событиями, приключениями и друзьями, а я опять, считай, одна и скучаю.

В своём мире я могла сходить поплавать, прогуляться по лужайкам, посидеть на радуге, болтая босыми ногами. Я и сейчас могла туда перенестись, но не хотела подставляться, если кто-то заглянет, а меня нет. Такое трудно будет объяснить, плюс, не дай провидение, встречу маму, тогда будет лекция на тему «А я тебе говорила!», а это ещё хуже, чем тоска.

В общем, терпение моё лопнуло, и я решила, что стоит самой что-то сделать, чтобы избавиться от тоски. Я ведь не инвалид и могу ходить, так почему бы не посмотреть, кто лежит со мной по соседству? Вдруг там тоже скучают и будут не прочь пообщаться.

Я аккуратно села и осмотрелась. До ужина ещё часа три, так что вряд ли сейчас меня кто-то решит навестить, поэтому тихонько спустила ноги на пол и крадучись пошла к стене, где на крючке висел халат.

Почему я так осторожничаю, я и сама не понимала, будто грабить кого-то собираюсь, а не по коридору целительской пройтись.

Очень хотелось идти босиком, так удобнее и привычнее, но люди этого не делают, а привлекать лишнее внимание мне не нужно, поэтому со вздохом надела ещё и обувь. Ничего не поделаешь, нужно привыкать быть как все в академии.

Осторожно выглянула за дверь и никого там не обнаружила. За поворотом слышались тихие голоса, там шёл приём, находился пост целителей, а возле палат никого не наблюдалось, поэтому я вышла в коридор и пошла к ближайшей двери.

Осторожно приоткрыв её, заглянула внутрь. Огромный парень спал на кровати, издавая характерные звуки. Его раскатистый храп отражался от стен.

Н-да, пожалуй, ему не до общения, он и так занят. Осторожно прикрыла дверь и перешла к следующей палате, тут лежала старушка, которая мирно вязала носок, надо полагать, кто-то из работников. Тихо закрыла и двинулась к очередной двери. За ней два парня бурно дискутировали, кто виноват, что они оказались в целительской. Оба горячились и утверждали, что виноват сосед. Такими темпами им опять целитель понадобится, но я не очень хорошо знакома с психологией людей, поэтому решила не тревожить ребят, им и без меня не скучно.

Что же так не везёт-то?! Захочешь пообщаться и не найти никого нуждающегося в собеседнике, как и я!

Оставалась последняя палата в этом крыле. Я уже без особой надежды двинулась к ней, видимо, не мой сегодня день, и тихо приоткрыла дверь.

На кровати сидела девушка и грустно смотрела в окно, весь её вид излучал одиночество и тоску. Вот же она! Достойная собеседница для меня! Я поглубже вдохнула воздух, чтобы набраться смелости, и постучала в дверь.

Девушка вздрогнула, видимо, так была погружена в мысли, что совершенно не обращала внимание на окружающее пространство. Она повернула лицо в мою сторону, и я подумала, что где-то её видела. Каштановые вьющиеся волосы, светло-зелёные глаза, чуть вздёрнутый носик, пухлые губки и приятная фигура, не красавица, но очень симпатичная.

— Привет, — робко сказала я. — Можно к тебе, если ты не занята?

— Входи, — несколько растерялась она. — Мы знакомы?

— Мне кажется, что я тебя где-то видела, — протянула я, внимательно рассматривая собеседницу. — Может, в академии?

— Я тут уже довольно долго лежу.

— А что с тобой?

— Подхватила ниверийскую каменную болезнь, — горько вздохнула она и подняла правую руку.

Выглядела эта болезнь и вправду не слишком привлекательно. Рука её напоминала руку, заключённую до локтя в каменную перчатку. Бр-р.

— Как же ты так? Где?

— Мы с мамой ходили по лавкам на выходном дне, и я купила такую красивую шкатулочку, а в ней оказалось проклятие на эту гадость. Я её открыла и вот!

Горькая слеза скатилась по её лицу.

— А она не лечится? — осторожно спросила я.

— Лечится, но медленно, и целитель сказал, что кожа на руке навсегда останется сухой и могут быть неровности, — почти прорыдала она. — Кому я буду нужна уродиной?!

Девушка явно собиралась рыдать. Мне было её очень жаль, но слезами тут горю не поможешь.

— Ты погоди расстраиваться, вот когда лечение закончат, тогда и результат будет виден. Заранее ничего предсказать нельзя! И ты не уродина, с твоим лицом всё в порядке.

— Спасибо, что пытаешься утешить, но я так хотела, чтобы на меня обратил внимание Эрил, он самый популярный парень моего факультета, а теперь он и не взглянет на меня. Я искала самое красивое платье для бала, чтобы он захотел пригласить меня танцевать, но теперь всё пропало! Я и так мало похожа на воздушницу: не стройная, не светловолосая, цвет глаз не тот! Да я просто ходячее недоразумение!

— Точно! — радостно воскликнула я.

— Что прости? Ты тоже так считаешь?

— О чём ты? Нет! — воскликнула я, поняв, что влезла со своим воплем не в том месте и получилось, что я обидела девушку. — Я вспомнила, где видела тебя! Мы виделись в лавке, когда маменька отчитывала меня за то, что я суечусь и не веду себя достойно!

— А ведь правда, — воодушевилась она, даже перестав плакать, — да, точно, это же была ты! Вот ведь как интересно получилось!

— Так ты с того дня тут и лежишь?

— Ну да! А ты как давно к целителям попала?

— Уже пятый день идёт, как я тут от тоски погибаю.

— А с тобой-то что случилось?

— Выброс магический, не смогла поладить со своим огнём, разнесла кабинет профессора Вавайрика, теперь тут восстанавливаюсь.

— О боги! Да он тебе это будет помнить до самого выпуска!

— Чего и боюсь. Кстати, а как тебя зовут?

— Ой, прости, я такая невежливая. Я Миранда!

— Фиалка!

— Какое необычное у тебя имя!

— Это потому, что я из Трасварской империи, у нас там часто дают цветочные имена девочкам.

— Ух ты, я и не знала. Вообще мало что известно о вас.

— Да, это так, но я вырвалась и не хочу об этом думать! — решила отойти я от опасной темы. — Лежать тут ужасно скучно! Расскажи мне лучше, что это за чудесный парень, по которому ты страдаешь. Какой он?

— О, он самый лучший! Такой красивый, что колени подгибаются, а руки начинают дрожать. Его светлые волосы так красиво треплет ветер, а светлые прозрачно-серые глаза светятся на солнце как драгоценные камни. А какие у него изящные пальцы! А губы, боже, если бы он меня поцеловал, я бы просто умерла от счастья.

— Так, может, тогда не надо? — усмехнулась я. Как по мне, её описание говорило о блёклости парня. — Ты ещё слишком молода, чтобы умирать!

— Ты права! Надо дожить до второго поцелуя.

— А на свидание со своим кумиром ты не хочешь?

— Очень хочу! Но вокруг него ходят такие красотки и заискивают, всё время пытаются заговорить, что-то у них всё время не получается, и они просят помощи. У него всегда такой холодный и неприступный вид, что я теряюсь и начинаю нести чушь, если оказываюсь по соседству.

Я смотрела на свою новую знакомую и понимала, что она ничего не знает о моих опасных умениях, также одинока и страдает от неразделённой любви. Ей точно нужна подруга, и я готова ею стать! Надо бы помочь ей с этим парнем, тогда она точно будет со мной дружить!