Марк рассмеялся.

– Конечно, принцесса.

– Почему ты смеешься? – Амира не выносила, когда над ней подтрунивали. Его улыбка поблекла.

– А ты ожидала, что я отнесусь к твоей просьбе серьезно? – Марк провел рукой по волосам. – Дорогая, я знаю, что ты умная. И говорил, что не буду запрещать тебе учиться, но, по правде говоря, не думаю, что тебе под силу такая нагрузка. Тебя воспитывали, чтобы ты стала хорошей женой, а не академиком.

Ей следовало радоваться тому, что он не будет стоять на пути к ее мечте, но, помимо его разрешения, она нуждалась в его поддержке.

– Я не просто умна. Я полна решимости, – настаивала Амира. – Учеба дается мне легко. Я много раз помогала своему старшему брату, когда у него что-то не получалось, но мы не рассказывали об этом отцу. Он наказал бы Фариза за то, что тот просил у меня помощи.

– Я же сказал, что не против. Все счета направляй ко мне.

Он не верит в нее. Гнев ослеплял Амиру, мешал дышать. Годы, проведенные под неусыпным надзором отца, снова напомнили о себе.

Она толкнула Марка кулаком в грудь. Он ожидал, что она будет на него дуться, потому что он не воспринял всерьез ее желание. Если бы она так хотела учиться, то попробовала бы поступить в университет Зульхейла, куда брали женщин. В случае отказа отца оплачивать ее обучение, она могла бы претендовать на одну из стипендий. Амира побледнела от ярости.

– Ты… ужасный человек! Ты обидел меня и даже не соизволил попросить прощения! – Ее глаза горели от гнева. – Ты даже не пытаешься узнать, что я за человек. Я для тебя всего лишь красивая игрушка, и тебе нет дела до моих чувств. Нажми эту кнопку – и прекрасная принцесса будет дрожать от удовольствия в твоих объятиях, затем другую – и она снова превратится в безмозглую куклу!

Марк замер. Куда подевалась холодная сдержанная принцесса, которую он привык видеть? Эта женщина смотрела на него так, словно ее сердце было разбито, и ему стало не по себе.

Амира повернулась на каблуках, собираясь уйти, но споткнулась. Вытянув руки, Марк подхватил жену и ощутил, как все ее тело сотрясает дрожь.

– Отпусти меня… – мягко сказала она. – Отпусти… – Она запнулась, почувствовав, что больше не может сдерживать слезы.

Марк совсем растерялся.

– Не плачь, Амира. Пожалуйста, не плачь. – Он прижал ее к своей груди и уткнулся лицом в ее волосы. – Прости меня, cher.

Она фыркнула, по-прежнему стоя к нему спиной.

– Как ты меня всегда называешь? Это бранное слово?

Марк улыбнулся.

– Нет, это проявление нежности.

Он понял, что все чаще повторяет это слово, хотя не относился к тем мужчинам, которые завлекают женщин комплиментами и ласковыми словами. Амира снова фыркнула, и это задело его.

– Разве я не ласков с тобой?

– Нет, – отрезала она. – Ты обращаешься со мной, как… Как вчера Дамиан назвал Ларри? – Амира подняла руки, чтобы вытереть глаза. – Да, ты обращаешься со мной, как с ничтожеством. – Она с горечью продолжала: – Ты отправляешь меня за покупками, чтобы я не мешала тебе заниматься более важными делами. Ты просишь свою секретаршу записать меня на прием в салон красоты, где я со скуки разгадываю кроссворды в глупых женских журналах.

Марк поморщился. Амира права. Он действительно часто просил секретаршу организовать досуг жены, чтобы он мог спокойно работать. Странно, но недавно Марк обнаружил, что скучает по Амире, когда ее нет рядом. Это заставило его серьезно задуматься над своим поведением. Почему он отсылает ее? Чтобы делать вид, что она ему безразлична?

– Если тебе показалось, что я обращаюсь с тобой как с ничтожеством, приношу свои глубочайшие извинения. – Он повернул жену к себе лицом. Хотя она подчинилась, ее глаза смотрели на него с вызовом. – Я вовсе не считаю тебя ничтожеством.

Амира прищурилась.

– Возможно.

Нет, эта женщина не из тех, кто быстро прощает. Но Марк не возражал. Ему не нужна была жена, которая, подобно матери Амиры, безропотно сдерживает свои эмоции.

– Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

Если она не простит его, то продолжит жить собственной жизнью, жизнью, в которой ему не будет места. Он не хотел этого. Ему было нужно все: ее душа, тело, мысли, чувства.

– Ничего. – Амира расправила плечи. – Мне ничего от тебя не надо, муж.

Марк почувствовал гнев. Жена оттолкнула его, как будто он был ее недостоин. Как будто он должен умолять ее, чтобы она уделила ему внимание. Она обращалась с ним точно так же, как другая красивая женщина много лет назад. С него достаточно.

– Кроме моих денег, разумеется, – усмехнул ся он. – Если бы я не содержал тебя, ты бы оказалась на улице.

На этот раз Амира побледнела и прошептала:

– И ты еще говоришь, что ласков со мной? Я совершенно одна в чужой стране. Ты это знаешь – и говоришь такие вещи.

У него внутри все упало. Гнев сменился отвращением к самому себе.

– Амира…

– Может, ты и хороший человек, но ты такой же, как мой отец.

Марк разозлился.

– У меня нет ничего общего с этим тираном!

– Матери всегда приходилось просить у него денег. – Ее миндалевидные глаза укоризненно смотрели на него. – Да, он постоянно дарил ей дорогие наряды и драгоценности. Ведь ему нужно было поддерживать имидж богатого торговца.

Амира говорила очень спокойно. Сейчас она совсем не походила на ту пылкую женщину, которую он недавно узнал. Марк молча слушал, хотя его жгло каждое ее слово. До женитьбы он даже не подозревал, что у него такой неуравновешенный характер. До сих пор его никто еще так не выводил из себя.

– Ей приходилось выпрашивать у него каждый цент, если она хотела купить что-нибудь своим детям или пойти пообедать с подругой. Из-за уникальности своих драгоценностей она не могла их продать, не подмочив репутацию семьи, поэтому полностью зависела от отца. – Глаза Амиры наполнились слезами, когда она вспоминала об унижениях, сквозь которые каждый день проходила ее мать. – Он, словно паша, сидел в своем кресле, а она стояла перед ним, как бесправная служанка. Он заставлял ее выпрашивать у него деньги, как если бы она не имела на них права. Как если бы она не была его женой и не родила ему троих детей, хотя была очень хрупкой и врачи запретили ей рожать больше одного ребенка. – (От этих наполненных печалью слов его сердце разрывалось на части.) – Однако он заставлял ее просить. Даже простая служанка получала каждую неделю свое жалованье. – Грудь Амиры вздымалась, и это было единственным признаком гнева, который она так хорошо сдерживала.

– Хорошо, – кивнул Марк. Он, в отличие от многих людей, умел признавать свои ошибки.

– Я не понимаю. – Ее взгляд по-прежнему был настороженным. Она напоминала загнанного зверя, который ожидал, что ему вот-вот причинят боль.

Чувство вины пронзило Марка подобно острому ножу.

– Признаю, я вел себя как последний негодяй. Мне нет прощения за все, что я тебе наговорил.

Эти слова застали Амиру врасплох.

– Почему ты так говоришь?

Марк глубоко вздохнул.

– Как это ни прискорбно, у меня невыносимый характер. К тому же я не люблю тратить деньги, но, уверяю тебя, тебе не придется ни о чем меня просить. – Мысль о том, что ее гордый дух может быть сломлен, была невыносимой.

В следующий свой визит в Зульхейл он откроет для тещи отдельный счет с достаточным количеством средств, чтобы ей не нужно было унижаться. Он знал, что Хира не возьмет у него деньги, но она примет их в подарок от дочери. Конечно, это ухудшит его отношения с Керимом Дазирой, но ему было все равно.

Марк не знал, какие слова нужно сказать женщине, чтобы она простила мужчину. Он уперся руками в бедра, чтобы удержаться от соблазна и не обнять жену. Если он сейчас дотронется до Амиры, то лишь все усложнит.

– Когда мы поженились, я открыл на твое имя счет, на который каждый месяц автоматически перечисляются деньги.

– Для чего эти деньги? – тихо спросила Амира. Марк понял, она все еще сердится на него. И, черт побери, он не мог отрицать, что сильно ранил ее. Ему так хотелось стереть с ее лица это испуганное выражение. Конечно, он не был святым, но страдания других не доставляли ему удовольствие.