– Валера, не хочу больше никаких ошибок, я ими уже наелась. Время покажет. Во всяком случае, я чувствую к тебе симпатию. И это уже немало. На общение я согласна, но… пока не более того.
Шли рядом. Молчали. Я смотрела на Волгу. Он вынул из кармана пачку болгарских сигарет «Стюардесса», движением фокусника ловко выстрелил сигаретой, поймал её на лету второй рукой, закурил. Не люблю курящих мужчин. Но Валерий так элегантно держал сигарету между пальцев, что я простила ему этот грех.
«Какие у него красивые пальцы и ногти» – подумала я и покраснела: ну что за чепуха лезет в голову?!
– Вы идёте в клуб? – прервал Валерий затянувшееся молчание.
– Да, хочу увидеть ребят-музыкантов. И не танцевала давно. Так что, если пожелаешь, можешь пригласить на любой танец, – подмигнула я ему.
Мы направились к скучающим на скамейке Наде и Александру.
В клуб пришли вчетвером. Парни купили билеты, а я проскочила блатным зайцем.
Гардеробщица улыбнулась мне:
– Добрый вечер, Лина! Стало быть, сегодня будет жарко!
Я подала ей джинсовую куртку и сумку. Оказывается, гардеробщица – мама Николая и поэтому более-менее знала все подробности моих нечастых, но «эффектных» появлений в клубе.
Музыканты играли медляк «Алёшкина любовь»:
Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво
Отбивать девчонок у друзей своих.
Это так, но ты с Алёшкой несчастлива, несчастлива
А судьба связала крепко нас троих.
Александр пригласил Надю. Валерий вопросительно взглянул на меня.
– Не-не, не сейчас.
Кажется, я начинаю ненавидеть эту песню! Я танцевала с Анатолием под «Алёшкину любовь», и он каждый раз воспринимал текст буквально. Хватит аналогий!
Мы прошли в левый угол, и я помахала музыкантам. Они, всё ещё напевая, закивали мне. После Алёшкиной, едят её мухи, любви, поставили пластинку и всем коллективом спустились со сцены. С пластинки заструилась свежайшая мелодия романтизированной рокерской композиции Hotel California группы Eagles. Я обожала и композицию, и группу. Этот альбом в коробке с остальными подарками ко дню моего рождения передал в Москву через дипломата отец, и от меня пластинка перепала ребятам. Из популярных в том году мелодий зарубежной эстрады для медленного танца сложно найти что-то круче этой композиции.
Валерий взял меня за руку, и я с удовольствием откликнулась, даже не успев перекинуться парой слов с музыкантами. Мы медленно кружились и смотрели в глаза друг друга так же, как это было 7 марта, во время белого танца, на который я тогда пригласила Валерия. И опять никого не видели вокруг.
– Почему так легко с тобой в танце, Лина?
– Это воздействие музыки. Она разрушает все преграды, и тогда партнёры на одной волне.
– Никогда ни с кем ни какая музыка на меня так не воздействовала. Мне кажется, она льётся из твоих глаз.
О, ещё один поэт пробудился! Ещё один включил красноречие! Магия музыки почему-то сразу нарушилась. Я наконец-то огляделась вокруг и увидела у входной двери Толика с высокой девушкой. Поискала глазами Надю. Она ещё кружила с Александром и ни о чём не подозревала. Да уж, ситуация! Я вернулась взглядом к Валерию и продолжила разговор:
– Но я тебя танцующим в паре ни разу не видела. Всегда сидел под сценой и смотрел на всех.
– Не на всех. Только на тебя. Со всеми твоими партнёрами всегда смотрел только на тебя.
Ох, да парень осмелел! Надо было давно отхлестать его словами про робость! Или сделать комплимент про чертовски интересного парня? Ещё денёк и скажет, что я «особенная и лучик света в тёмном царстве». Но всё это я уже проходила! В первый раз верилось, во второй вызывает скепсис.
Песня закончилась, и я наконец-то подошла к музыкантам.
– Ребята, рада-рада вас видеть! Мне правда не хватало таких вечеров. Чем ещё заняты, кроме танцев в клубе?
– Иногда на свадьбах играем, – ответил Николай, – но самую лучшую подработку подкидывала ты. Что для тебя сыграть из ритмичного?
– Да что угодно на ваше усмотрение! Рок-н-ролл, шейк, твист… Тряхну стариной! Твоя мама сказала: «Значит, будет жарко!» Надо её не разочаровать.
Ребята поднялись на сцену и заиграли Hippie Hippie Shake группы The Swinging Blue Jeans, под которую мы зажигали 7 марта. Но сейчас парни играли и пели сами, хотя на заднем плане и крутилась пластинка.
Александр бодро вскинул голову, посмотрел на меня:
– Говорят, ты крутая. Станцуем?
Но в тот момент меня больше волновала Надя. Она сидела на стуле сама не своя и смотрела на Толика, обнимавшего девушку. Он даже не подошёл поздороваться. Как будто нас и не было! Я пребывала в шоке от его наглого поведения. Ещё неделю назад мы вместе пили шампанское в кафе «Молодёжное» и ничего не предвещало таких событий. Впрочем, 7 марта тоже ничего не предвещало неожиданную концовку вечера между Алексеем и мной. Особенно после того, как он вознёс меня к небесам в палатке посреди снежных сугробов.
Я вытянула Надю со стула, увлекла в зал и начала ритмичный танец: резкие поочерёдные развороты плечами то правым, то левым, щелчок пальцами, волна с груди перетекает вниз через талию к бёдрам, «восьмёрка» бёдрами «плавно извивающейся змеи», разворот вокруг оси тела, возврат в изгиб бедра, волна поднимается выше к груди и затем к плечам, взмах головой, щелчок пальцами, и волна снова стекает книзу… И опять резкий поворот… Нет, ну правда, так вызывающе в местном клубе я ещё не танцевала. Только однажды в Париже на частной вечеринке у однокурсницы.
К нам присоединились Александр и Валерий. Мы оказались в центре круга. Завсегдатаи клуба хлопали в ладоши и подтанцовывали. Ребята-музыканты заиграли композицию во второй раз. Да, та же музыка, под которую зажигал Алексей в наш последний вечер. Но «Сашенька» танцевал не хуже. Он пристроился ко мне сзади, и мы двигались почти синхронно. Когда я вскинула голову вправо, он схватил меня за руку и развернул лицом к себе. Я пару раз качнула бёдрами и снова отвернулась. И он опять танцевал сзади. И в этот момент я увидела Алексея. Он стоял у стены. Просто стоял. А рядом с ним под музыку суетливо двигалась его Пышечка. Алексей неотрывно смотрел на меня, прикусив губу. Я развернулась к нему спиной, исполнила две последние волны, два «кача», перенося вес тела с одной ноги на другую, затем подпрыгнула и на последней секунде мелодии села на шпагат.
Да, скорее всего, для местной публики мои прыжок и шпагат были сверх эксцентричной выходкой. Может, даже не совсем уместной. Но это был вызов! Пусть знают наших всякие там Алёшеньки и Толики, и их пышечки и стройняшечки! Зал взревел. Музыканты хлопали со сцены.
– Снимаю шляпу! Чувствуется школа и практика! Вертикальные движения кобры вообще впервые вживую увидел, – Сашенька склонил голову и шаркнул ножкой, как герой Михаила Козакова в шумевшем телефильме «Здравствуйте, я ваша тётя!». – Клёвая ты!
Ударник Андрей спрыгнул в зал и подошёл ко мне. Валерий увёл Сашеньку в сторону, зная, что с музыкантами у меня свои темы для разговоров.
– Линка, ну ты дала жару! Покруче твоей румбы! А что за франт с тобой отчебучивал? Лучше пусть уносит ноги – Смирнов его чётко срисовал. Видел со сцены. Миром это не кончится.
– Франт из областного центра. Кто такой, сама не знаю. Приехал к Валерию на вас посмотреть.
– А-а-а, понятно! Значит, учатся вместе в институте строительства и транспорта. У них свой сильный вокально-инструментальный ансамбль, побеждали на областном смотре. Судя по его прикиду, музыкант. У нас ему ловить нечего – их уровень повыше.
– Сказал, хочет винил ваш послушать.
– Перебьётся!
Я вдруг вспомнила про Надю и поискала её глазами. Она сидела в нашем левом углу, а напротив стоял Алексей. Они разговаривали. Подходить сейчас к Наде не хотелось.
Но музыканты заиграли песню «Прощай», а я любила тексты Дербенёва, в них всегда был смысл.
