От мыслей о сексе с Ольгой я несколько возбудился, что не укрылось от дежурной команды – они начали перешёптываться, а потом начали раздеваться. Все трое – почти того же типа, что и Квин. Если б я не прожил пять стандартных лет на Геме, то мог бы не только посчитать их за сестёр Квин, но даже перепутать с ними. Как все Селезнёвы, они были того же типа – тёмные шатенки.

– Тут жарко! – сообщила та, что уже расстёгивала молнию на груди, но теперь она была нагишом.

– Девушки, не надо, – вздохнув, сказал я, – Я ж могу убить вас. Разозлите до Кровавой Пелены Коршуновых, вынесу эту дверь, как картонную. Только, боюсь, вы будете фаршем на стенках.

Ускорение… Оценка положения… Стремительный бросок за спину самой наглой… Остановка Ускорения…

– Ты точно решила умереть? – спросил я, зайдя ей за спину и взяв её за горло. Остальные остались чуть по бокам и чуть ближе к креслу, где я сидел.

– Мамочки! – сглотнув, прошептала она.

– Но почему? – чуть не плача, спросила другая.

– Мы вам не нравимся? – спросила третья, – Почти все ваши жёны нашего же типа – Селезнёвы, Госпожа Квин…

– Девочки, у меня уже сорок две жены и одна невеста, которая тоже хочет секса, – ответил я, – И мы летим ещё за пятью. Вам точно хочется быть одной из полусотни?

Не отпуская горло, я пропустил вторую руку между ножек девушки (та ойкнула и попыталась сжать их), чуть помассировал клитор и запустил средний палец вглубь.

– Ты точно этого хотела? – я попытался запустить палец глубже в неё, но наткнулся на какую-то преграду, и девушка, судорожно и конвульсивно вздрогнув, ещё сильнее сжала ножки.

Девушка в самом деле оказалась девушкой! Девственницей! От осознания этого я отпустил её, отступил на шаг и перешёл на Ускорение. Пара минут – и я проверил двух других.

– Девушки, вы издеваетесь? – несколько растерянно спросил я через пару минут, – Ради этого полёта вы восстановили девственность?

– Мы её и не теряли, – тяжело дыша, ответила первая из них, – Мы все ещё не были близки с парнями и мужиками.

– И где их взять? – проворчала вторая, – В нашей Академии только девчата учатся. При прохождении практики приходилось летать, как баганутый электровеник: на нас, как на практиканток, сваливали самую паршивую работу. Типа: присматривай за робопогрузчиками или следи за электровениками после того, как разгрузят борт. Ну, а при перелётах сиди и карауль в рубке датчики, а чуть что – беги и чини. И мы – не вы, не жители Эрмы. С бездушными куклами точно не будем трахаться… – и она, опустившись на пол, где стояла, расплакалась.

– Думали, что получили лучшее распределение, – всхлипывая, продолжила первая, – Как лучших студенток распределили сюда, на эту яхту. Только ж в нашей Столице как не было свободных мужиков, так и нет! Сволочи Чазовы уморили почти всё своё население, а новое – нищета из земель иных Домов, у которых точно нет своих мужиков. К человекоподобным роботам для секса у жительниц Гемы явно стойкое отвращение. Да и нет у нас на них денег. С Эрмы и Второй к нам прилетают тоже почти одни девки, но у тех лишь контракт на два-три месяца. Бывают, конечно, и мужики, но у нас нет шансов встретиться с ними. К тому же, те зачастую идут «работать» в бордели. Там за их «услуги» гнут цены так, что жаба душит, – при словах «работать» и «услуги» она заметно скривилась.

В своей Столице я и Ленка почти сразу же организовали Академию Звездоплавателей. Папаня одобрил это наше решение и даже помог с преподавателями. Хотя, эта Академия Звездоплавателей имеет лишь формальный уровень Академии. Едва ли возможно за три года подготовить серьёзного специалиста с высшим образованием. Первые три года набирали лишь будущих пилотов и техников по обслуге звездолётов производства Эрмы. С четвёртого года пошёл набор на экономические и юридические специальности. С прошлого года расширили набор строительными специальностями и для добычи полезных ископаемых. Четвёртый набор пилотов и техников уже должны учиться пять лет. Почти весь первый выпуск пилотов и техников папаня забрал себе. Да и из двух последующих оставил от силы десять процентов. Из первого выпуска я со скандалом выбил отличниц. Как понимаю, этих. Остальные явно отправились во флот папани, который официально является моим, однако реально принадлежит папане.

Я вернулся в кресло и сел в него.

– Оденьтесь! – сказал я.

Они суматошно и неуклюже начали одеваться.

– Как вас зовут? – спросил я, но, вспомнив списки тех, кого мне удалось выбить у папани, уточнил, – Краткая форма имени и фамилия!

– Тру Летова, – представилась первая девушка.

– Вика Шубина, – вторая.

– Сола Агеева, – представилась третья девушка и уточнила, – И, простите за уточнение, у нас нет иных форм имени. Аристократки из нашего, первого, выпуска были лентяйками и отправились офицерами вспомогательных служб на большие корабли вашего… нашего флота. Из нашего выпуска с нами лишь одна аристократка, но она из нищего Рода. Финансовое положение её семьи до поступления в Академию было даже хуже нашего.

– Мы старались учиться, – пролепетала Вика, – За отличные оценки нам шла повышенная степуха. Да и сейчас жалование таково, что все сокурсницы завидуют – даже у тех, кто попал в техобслугу этой яхты, оно выше помощника командира торгового судна средней грузоподъёмности. За девственность идёт доплата в четверть оклада, что выше зарплат половины наших сокурсниц…

– О чём с вами беседовала Люба Селезнёва? – прервал я её достаточно жёстко.

– Двум смертям не бывать, одной не миновать, – вздохнув, ответила Тру после переглядывания, – В общем, настаивала на том, чтобы мы соблазнили вас, Господин Глава Дома. В случае беременности мы непременно станем вашими жёнами, но должны будем работать на Род Селезнёвых. Даже без беременности Госпожа Люба обещала нам содействие – мол, уговорит вас принять нас в число ваших жён…

– Только должны втереться в доверие не только к вам, но и к вашим фавориткам, – перебила её Сола, – Должны стать близкими подругами тех, кто родил от вас сыновей. В принципе, это уже почти выполнено – со многими из них общаемся и во внеслужебное время. Особенно с Госпожой Квин и Госпожой Уточкой. Госпожа Квин тренируется вместе с нами, а Уточка помогает разыскать наших дальних родственников.

– И при первой же интимной близости мы должны настаивать на оплодотворении, – продолжила Вика, – Даже если получится родить сына, то всё равно должны стучать на вас Любе Селезнёвой.

– В случае провала? – спросил я, – Что вас ждёт в случае провала?

– Снятие доплаты за девственность, – ответила Тру, – Как понимаю, нас изнасилует робот той же Госпожи Любы.

– Ну, это не смертельно – даже сможете получить от него удовольствие, – усмехнулся я.

Мы, уроженцы Эрмы и Второй, спокойно относимся к тому, что наши жёны трахаются с андроидами. Да и жёны не особо возражают, если мужья трахают личных андроидов. Дана, Уточка, Ленка, Ольга и И́гла даже настаивают, чтобы при сексе с ними я трахал не только их, но и их андроидов-служанок. Жёны с Гемы, кроме Даны и Уточки, пока ещё не готовы к подобному – с Даной и Уточкой я почти всегда трахаю Робби или их кисок. У Даны Киса очень похожа на Дану и мою Робби. Опять же, чуть изящнее, а грудь ещё меньше, чем у обновлённой Робби.

– Это для вас, жителей Эрмы и нашей аристократии, лишение девственности – дело поправимое, – скривилась Тру, – На Эрме девушкам без титула не делают операции по восстановлению девственности. У нас принято хранить девственность хотя бы для первого брака. Иной раз даже формального: после лишения девственности можно развестись и жить без проблем с гормонами. После того, как нас изнасилуют интимными игрушками или роботом Госпожи Любы, мы уже будем считаться шлюхами. Как следствие, едва ли удержимся на этой яхте. Наше положение будет таково, что нам останется идти в добровольное рабство…