Архетип политическоготеневика

Если быколеблющийся Буш выбрал дипломатию, а не войну с Ираком, то это был быкомпромисс, на основе которого нельзя ни разрушить, ни ослабить арабские государства.Поэтому решено было подвигнуть Буша к войне. Обработку проводили во времяподготовки речи Буша “О состоянии нации”. Герсон подсказал Бушу мысль, чтообъявление ряда стран “трудными, непредсказуемыми” (rogue countries) слабо, ипредложил связать их “осью зла” или “осью ненависти” (по примеру Рейгана,назвавшего СССР “империей зла”). В “ось зла” включили Северную Корею, Иран иИрак. Но то, что в проекте речи Герсон поставил Ирак на последнее место, неустраивало заместителя Рамсфельда Вульфовица. Он, будучи главой правого крыланеоконсерваторов, бескомпромиссно добивался изгнания Саддама и расчлененияИрака. “По мягкости манер он напоминает раввина и является эталоном упертости видеи фикс”, — пишет о нем Б. Вудворд.

УВульфовица много сторонников, рассеянных по всем звеньям американскогоистеблишмента. Одним из них является маленький, юркий, чрезвычайно активныйадвокат И. Л. Либби-младший. Он формально всего лишь советник вице-президентаЧейни, занимает и другие второстепенные посты. Но след, который он оставляет вполитике США, заметен и примечателен. Либби активный член теневого кабинета,который действует за кулисами. Особенно велико его влияние на Советбезопасности США.

Несмотря напретензии на внушительность, солидность и высокое достоинство, адвоката Либби вБелом доме прозвали Скутер — то ли мотороллер, то ли самокат. От сослуживцев неукрылась юркость этого персонажа, то, что у нас называют “каждой дырке гвоздь”.Под этой кличкой он известен во всем мире. Так его называет и сам Буш. Несмотряна скромную должность, этот протеже Чейни и Вульфовица имеет право в видеисключения участвовать в заседаниях Совета безопасности. Он работает в Старомздании, что в нескольких метрах от Белого дома, в том самом 276-м кабинете, вкотором работали Теодор, а затем и Франклин Рузвельты в их бытностьзаместителями морского министра. На личности Скутера стоит остановиться: этоархетип политического теневика. Он знает цену молчания, терпения иосторожности.

Либби, каки его шеф Чейни, обладает талантом внимательно слушать, не высказывая своегоистинного мнения, особенно если вопрос скользкий, если решение еще не ясно. Онспособен часами наблюдать выступающих на совещаниях, не проронив ни слова. Навопрос он обычно отвечает вопросом, как в Одессе: “В каком смысле вы говорите“решение”? Или просто: “При чем тут мое мнение?”, или “Что вы хотите сказать,задавая такой вопрос?”. Таким образом он не только уходит от ответа, но идобывает дополнительную информацию. Либби выпускник того же Йельскогоуниверситета, из которого был отчислен его шеф вице-президент Чейни. Но вотличие от Чейни Либби получил диплом с отличием. Он автор эротического романаи исследований по этнографии, много знает о племенных и религиозных течениях варабских странах.

ОЛибби-Скутере пишут, что, присутствуя на заседаниях под председательствомБуша, он не выступает, он занят более важным делом: внимательнейшим образомнаблюдает за Бушем, за оттенками его голоса, за жестами, за тем, какиезамечания он делает, как улыбается, на чью сторону склоняется и т. д. Позже егосправки, предложения, вставки в речи почти безошибочно встречают одобрениеБуша. Это он, Скутер, подсказывает Чейни, что “Сам хочет!”. Когда готовиласьречь Буша “О состоянии нации”, Либби пришел к выводу, что Буш уже склоняется кизгнанию Саддама, но лучше бы без войны. Когда обсуждалось, какие странывключить в “ось зла”, Скутер дополнил список Сирией, которая уже 40 летпытается вернуть свои Голанские высоты. Но ему возразила Кондолиза Райс,напомнив, что с Сирией США все-таки поддерживают дипломатические отношения.

Речьпрезидента “О состоянии нации” 29 января 2002 года собрала аудиторию в 52миллиона американцев, почти столько же, как речь Клинтона в 1998 году, когда онизвинялся за свое поведение в скандале с Моникой Левински. В ложе Конгрессарядом с первой дамой Лорой Буш поместили правителя побежденного АфганистанаХамида Корзая. Поприветствовав Корзая, Буш произнес свою речь, ту самую, окоторой он накануне говорил Карлу Рове: “Точно так же, как наши отцы былимобилизованы на Вторую мировую войну, мы, наше поколение, должны бытьмобилизованы на борьбу. Я призван сделать это и именно по этому делу будетсудить нас история”. В этой речи он обозначил цель — “ось зла”, сказав однуфразу о Северной Корее, еще одну об Иране и целых пять об Ираке. “Ось зла”угрожает миру в мире, — чеканил Буш, — пытаясь завладеть оружием массовогоуничтожения”¹ . Затем последовала ключевая фраза48-минутной речи: “Я не собираюсь бездействовать в то время, как опасностьнарастает”. Заметим, что этот же сценарий ныне разыгрывается с Ираном.

Два краткихсловечка в устах Буша — “ось зла” — определили политику США на многие годы.Лишь немногие поняли тогда, что эта речь — объявление войны Ираку, что ислучилось 14 месяцев спустя.

Госсекретарь Пауэлл — воин,ненавидящий войну

АдминистрацияБуша с самого начала не выглядела сплоченной. Разлад ощущался даже в самомблизком окружении президента — среди военного кабинета, среди тех, кого у насназывают силовиками. Госсекретарь Пауэлл с самого начала пытался остановить“ястребов” Чейни, Рамсфельда, директора ЦРУ Тенета, Райс, Вульфовица и прочих.Но “ястребы” успешно блокировали все его попытки убедить Буша, что егозавлекают в ловушку. Дело осложнялось еще и тем, что Буш и Пауэлл не сошлисьхарактерами. Пауэллу так и не удалось установить доверительные личные отношенияс президентом. Между ними была непреодолимая стена отчужденности.

Все 90-егоды Пауэлл оставался в Америке самым популярным человеком. Настолькопопулярным, что он без труда выиграл бы президентские выборы, если бырасполагал необходимыми финансовыми средствами. Для американцев он был герой,военачальник, выигравший в 1991 году войну против Саддама Хусейна. Его прозвали“воин, не любящий войну”. Он автор бестселлера “Мое американское путешествие”² . В этой книге он развил своюдоктрину войны, мощного мгновенного удара, как самого последнего средствадостижения политических целей.