Нет, они, конечно, могли улететь, но сами понимаете, собаку в самолете надо сдавать в багаж. Лиличка никогда бы не согласилась на это. Это такой стресс и для хозяев, и для животного. Все-таки у нас очень негуманное общество.

Ой, умоляю вас, только не надо про покой соседей по ряду. Какие, к черту, аллергии. Вон, я последний раз летала в Болгарию, так сзади сидел ребенок, который всю дорогу, все четыре часа бил ножкой в спинку моего кресла. Я думала, я с ума сойду. Сделала замечания мамаше, так она мне же и нахамила, да еще и в присутствии своего гаденыша-сыночка. Он после этого еще больше воодушевился. Пришлось пожаловаться стюардессе. Девушка сжалилась и пересадила в качестве компенсации за мои страдания аж в салон первого класса. Жалко, всего на последние полчаса ‒ я пропустила тамошний обед. Да, да – это к делу не относится.

Так вот. Когда Грузия закрыла границу, и Межгородские не смогли вернуться в Тбилиси, они застряли здесь. Поначалу они еще могли улететь, но машину не хотели оставлять, собачку жалели, да и деньги, тоже, знаете ли, не последнюю роль играют. Они же пенсионеры ‒ туда-сюда не налетаешься. Билеты на самолеты страшно подорожали, а потом и вовсе все рейсы отменили. Ну и остальное тоже. И вообще, никто же и думать не мог, что все закроют почти на полтора года.

Ну и вот. Сначала они в гостинице жили, а потом, когда им вещи из Тбилиси прислали, они квартиру в нашем доме сняли. Я пригласила их к себе на Новый год. Лиле очень понравилась моя долма. Я, знаете ли, вегетарианка. У меня свои рецепты начинок для долмы. Вы с перловкой пробовали? Ай, следователь‑джан, вы много потеряли. Да. С перловкой или можно еще с ячневой кашей, и обязательно с мятным соусом. М‑м‑м. Пальчики оближешь! В следующий раз, когда будете меня допрашивать, скажите заранее ‒ я приготовлю. После моей долмы, вы нигде ее есть не станете.

Да не отвлекаюсь я, не отвлекаюсь. Вот так всегда ‒ хочешь человеку приятное сделать, а он все в протокол пишет.

Ну правильно, что это не записали. Я свои кулинарные рецепты никому не даю. Даже Лиличке только пообещала.

Что потом было? Весна наступила. Они меня в ответ на Пасхальный обед пригласили. Я приготовила наш традиционный рис с жареным лавашем, а Лилия кулич. Хоть и покупной, но с самодельной помадкой, и яйца у нее очень красивые получились. После Пасхи на следующий день она мне блюдо из-под риса вернула, а потом мы, наверное, недели две не виделись. Слышала через дверь, как Андрей выводил Ляпу, но так лицом к лицу с ними не встречалась. Как-то в конце апреля я вышла из квартиры и увидела Лилию на лестнице. Она стояла, привалившись к стене. Лицо серо-землистого оттенка, крупные капли пота на лбу. Даже маска в районе носа потемнела от пота.

– Лиля, что с вами?

– Да, вот – подхватила все-таки эту заразу.

– Лиля, вам нужно срочно уезжать из города. Здесь уже жара начинается, и здоровому-то человеку дышать почти нечем, – вскинулась я, – У нас есть прекрасные места на севере Армении, там за Севаном. У меня в Дилижане знакомые есть. Я позвоню.

Уважаемый г-н следователь, хорошо, как скажете – можно и без официальностей. Ашот Альбертович, не мне вам рассказывать о красотах ваших краев. Когда я работала с группой экологов над восстановлением лесов, я сама хотела переехать к вам в село, но тогда мои мальчики еще в школу ходили. Не хотелось их срывать из Еревана. А как бы было хорошо. Вот вы – на чистом воздухе выросли. Какой красавец! Мои мальчики тоже красивые.

Хорошо, хорошо. Не будем отвлекаться.

Я позвонила Ирэн. Вы должны ее знать – она руководит экологическим центром, который на границе между Маргарит и Егорово – деревней молоканов. Да, да. Ирэн – дочь Кучара Гориковича – председателя вашего сельсовета. Нет, мы не подруги, но несколько лет назад мы работали вместе. Вы, надеюсь, знаете, что после распада Союза, когда перестали к нам идти нефть и уголь, леса вырубались нещадно. Да, конечно, жизни людей важнее, как вы выразились, «деревяшек», но ведь сколько лесов повырубили! Это ж ужас!

Да, да. Я помню, что я здесь показания даю, а не урок истории.

Ирэн с радостью откликнулась на мою просьбу подыскать дом для найма на все лето для очень симпатичной пары, застрявшей в Армении из-за пандемии, – «кавказских пленников» – так Лилия сама себя называет.

Ну зачем вы спрашиваете? Вы же прекрасно знаете. У вас там все записано еще с прошлого раза. Да. Ирэн подыскала три дома, и мы приехали их посмотреть где-то в середине мая.

Дом Овсаны Саркисовны подходил по всем статьям. И не очень большой, и почти напротив дома Ирэн, и магазин рядом. Да, все переговоры с хозяйкой вела я. И фотографии новой ванной комнаты, и того, как и где все поставили – я все фотографии ей пересылала. Цену за аренду она назначила пятьдесят тысяч драм в месяц плюс электричество и газ. Цена приемлемая, и стоимость ремонта покрывала шесть месяцев аренды. Никто же не знал, как долго будет закрыта граница. Саркисовна и не собиралась приезжать. Сама же говорила, что «пусть хоть и зимой живут, мне хорошим людям ничего не жалко!»

Поэтому ребята и согласились. Повторяю, Овсана Саркисовна плакала в телефон от счастья, не могла поверить в свою удачу. Это ж правда. Что, в Армении мало пустующих домов, где хозяева рады хоть какую копейку сшибить? А тут – почти развалины, а люди согласились все в порядок привести, деньги выложили за полгода вперед. Сами все вымыли, все убрали, даже цветы вдоль террасы посадили.

Почему это подозрительно?

Нет, Ашот Альбертович, я, конечно же, понимаю – у вас работа такая – всех подозревать. Вам и в голову, наверное, не приходит, что людям приятно жить в красоте, а еще неловко отказываться, когда им от чистого сердца помогают. Просить чужих людей снова искать, снова время тратить. Ведь ни я, ни Ирэн – мы же не агенты недвижимости, у каждой из нас свои дела есть. Я самолично два раза с ними в Маргарит ездила, и Ирэн тоже. У нее как раз конец учебного года, куча работы, а она звонила, организовывала, ключи у хозяев брала. Лиля потом очень извинялась за беспокойство и очень благодарна была за помощь.

У кого были ключи от дома № 15 по 1-ой улице? У Нанар – этой дурочки деревенской. Нет. Я ее до этого не знала. Почему так категорично говорю? Ну, это потом уже выяснилось.

Хорошо, я неправильно выразилась, извините. Она не дурочка в смысле недостатка мозгов, но в смысле – такая доверчивая и простодушная. Саркисовна ее просто использовала. Как? А то вы не знаете! Ну да, куда вам? Вы же мужчина и начальник – в бабьи дела нос не суете, пока дела не спорят с законом. Так ведь?

Ашот Альбертович, джан, что мы все по кругу ходим? Я вам уже все рассказала. Конечно, это было бессовестно со стороны старухи ‒ вот так прилететь, как снег на голову свалиться. Люди ей только добро сделали – дом в порядок привели, а она так с ними поступила. Но, Бог ‒ он все видит. Вот и наказал ее.

Ну и что, что умерла при странных обстоятельствах? Вы считаете, что в 86 лет умереть – это странно, да? Кто сказал, что в таком возрасте умирают только на больничной койке или во сне? Что? Кто-то помог? Не смешите меня, Ашот-джан! Зачем им было ей помогать? Она вполне самостоятельная была. Ноги-то уже не те, могла и сама запросто с лестницы упасть. Да. Без посторонней помощи. Если хотите знать мое мнение: там половина села не всплакнула по поводу ее кончины. Там и без Андрея с Лилей желающих помочь – пруд пруди.

Мало она гостям неприятностей учинила, а теперь еще и вы их по допросам таскаете. Не стыдно?

Если у вас ко мне больше вопросов нету, то у меня через полчаса урок вождения начинается. Некогда мне здесь с вами воду в ступе толочь. Где там надо подпись поставить?

Да. С моих слов записано верно, мною прочитано и подписано. Вот вам число. 16‑е августа 2021года. Вот моя подпись.

Надеюсь, на этом все.

***

Воскресенье, 23/07/2021

From: [email protected]