Но зачем было убивать невинную девушку? Лес рубят – щепки летят, ответил бы ему любой русский. В большом деле, без потерь не бывает, – сказали бы ему англичане, которые всё это и затеяли.

Но что делать отцу, у которого убили единственную дочь? Мстить и требовать наказания виновного. А что делать императору, у которого подло убили дочь? Мстить и убивать в ответ, объявляя войну!

Менелик II знал, кто отомстит за него. Свадебный союз распался, военный – нет! О том, что Мамба страшно отомстит, Менелик не знал, Менелик, это чувствовал, всеми фибрами своей африканской души. Мощный всплеск чистой энергии ненависти, чувствовали все, кто находился в Аддис-Абебе в тот момент.

Мамба был унган, Мамба был христианином – страшная смесь, похлеще напалма. Оставалось ждать, когда он встанет на ноги и будет действовать, а пока всем его подданным было достаточно просто знать, что он жив.

Каждый сразу стал готовиться к мести и к войне, будучи наслышанным о страшной клятве, который дал Иоанн Тёмный над телом своей невесты. От себя Менелик II, собирался выделить воинов, готовых мстить вместе с Мамбой, и оружие, которое он собирался закупить в России и других странах. Почему там? Помимо наработанных связей, там было самое дешёвоё оружия, исходя из того, что однозарядная винтовка Ремингтона шла по оптовой цене три фунта-стерлингов за штуку, а курс был 1 фунт – два рубля девяносто четыре копейки в то время.

Нарезная винтовка системы Бердана стоила всего десять рублей, и это в розницу, их было много на складах, после перевооружения Российской армии, да стоимость патронов по два рубля за сто штук.

Сто тысяч винтовок, по оптовой цене семь рублей за штуку и пару миллионов патронов к ним, всё вместе не превышало сумму в миллион рублей. Такую сумму царь Судана, Иоанн Тёмный, уже мог себе позволить, а Менелик II с удовольствием собирался субсидировать его, организовав покупку оружия и его доставку.

Африку ждали странные времена, необычные и изменяющие сам мир. Населённая полудикими племена, не вышедшими ещё в основном своём большинстве из первобытно-общинного строя, они стали внезапно для себя оказывать влияние на мировую историю и Менелик II, только приветствовал это, видя страх, в глазах английского посла, и удивление у всех остальных иностранцев, приглашённых на судьбоносную свадьбу.

Тихо, стараясь не привлекать к себе внимание, многие иностранцы, покинули Аддис-Абебу, стараясь скрыться побыстрее, и не попасть, под скорую месть негуса Абиссинии, что, в общем-то, было правильно.

Аддис-Абеба опустела, затаившись, словно раненый тигр, укрытый дикими джунглями, вынашивающая проекты быстрой мести, и готовящаяся к неизбежной войне.

Я очнулся через сутки, после нападения и гибели Заудиты. Странно, но у меня ничего не болело. Моё тело и душа, находились в какой-то мрачной гармонии. Тело, не болело и не просило помощи, рана и царапины были тщательно перевязаны, и я на них больше не обращал внимания, зная, что через пару дней они покроются коркой и быстро зарубцуются.

Душа? Душа болела и ныла. Горечь ушедшая было после смерти Нбенге, вновь вернулась, но уже не жгла так сердце, как раньше. Видно не судьба мне быть женатым, или сейчас не судьба. Боль не беспокоила меня сильно, но это не значило, что я забыл слова клятвы.

Эти бесконечные попытки меня уничтожить, уже раздражали меня. Необходимо было уничтожать теперь тех, кто, не задумываясь, отдавал приказ на моё уничтожение.

Раздумывая обо всём этом, я уловил, как ко мне подкрался верный Луиш, с тревогой смотря на меня. Я стал медленно вставать. Луиш, сразу подскочил ко мне и стал помогать, ни слова не говоря.

С его помощью, я смог одеться и привести себя в порядок, больше приличествующий моему положению. Негоже уже появляться в полуголом виде прикрывая свои чресла одной кобурой с маузером. Ну, это я утрирую.

Выйдя из комнаты, больше напоминающей больничную палату, я ответил на приветствие воинов моей охраны, просравших нападение на меня. Эх, Палача со мною не было, а то бы он тут… навёл порядок. Суки…

В сопровождении Луиша, я вышел в одну из зал, и там опустился в глубокое деревянное кресло, меня ждал непростой разговор с Менеликом II, к которому уже побежали его придворные, сообщая "радостную" весть, что я очнулся и даже уже пошёл, нет, не на…, просто смог уже сам ходить.

Негус появился через час, быстро, но важно шествуя по небольшому залу, где я находился. Я подождал, пока он не подойдёт ближе, а потом, с трудом поднялся из кресла, слегка пошатнувшись при этом, и вызвав у него непроизвольное желание меня поддержать.

Это его невольное движение, не укрылось от моих глаз. Значит, он мне не враг, а теперь уже соратник, движимый, таким же чувством мести, которая двигала и мной.

– Я приветствую тебя император, – сказал я, стоя перед ним.

– Не могу тебе ответить тем же, муж моей безвинно погибшей дочери, – ответил мне Менелик.

– Не всё зависит от нас, и не всё мы можем предвидеть, негус. Где была твоя охрана, где был тот, который проверял иностранцев прибывших на свадьбу? Или никогда и никто не смел, покушаться на жизнь императора и его приближённых?

– Эти люди, ответят за случившееся, – глухо ответил мне негус, – по всей Абиссинии ищут организаторов, и всех кто мог быть причастен к этому. Мои палачи уже допрашивают тех, кто затеял драку, отвлёкшую охрану.

– Поздно уже пить лекарство, когда желудок уже отвалился, – перефразировав знаменитую фразу, ответил я ему. – Мне предстоит самому разобраться во всём и наказать всех тех, кто имел наглость покуситься как на меня, так и на мою жену.

Император, дёрнулся, как от удара и сказал.

– Не тебе, а нам. Нам, – подчеркнул он это слово, – предстоит разобраться с организаторами убийства, потому, как убийцы уже давно мертвы.

– Здесь и разбираться не нужно, и так всё ясно, – устало ответил я. – Это англичане, и это также верно, как и то, что я чернокожий.

Менелик качнул головой, подтверждая то, о чём он и сам думал. Дело было ясное, что дело было тёмное.

– Садись, – ответствовал он мне. Ему же мигом принесли другое кресло, в которое он уселся, расположившись напротив меня. Мы помолчали, каждый думая о своём, а в итоге, об одном и том же.

– Что ты думаешь предпринять? – спросил меня негус.

– Воевать, воевать, и ещё раз воевать. Но…, я приподнялся из кресла. – Но, мне необходима помощь.

– С оружием я тебе помогу. Торговля твоего государства, как и его территория, растёт, да и у меня найдётся запас винтовок, которые я тебе отдам.

– Нет, мне нужны не только винтовки и патроны, мне нужны ещё и люди. Негритянское население ещё не развито и может пока, только быстро учится воевать. Мне нужны учителя и врачи, инженеры и учёные. Мне нужны школы, и пускай это будут всего лишь церковно-приходские школы, но пусть они будут. Мне нужны академии и университеты. Иначе…

– Иначе, мы всю жизнь будет обслуживать других и преклоняться перед англичанами, веря, что это они молодцы, а мы только ничтожная пыль под их ногами.

Менелик II не всё понял из того, что сказал ему Мамба, но общий смысл, уловил, и ответил, после того, как обдумал свои слова.

– Нелегка ноша государя. А твоя, так и вовсе. Никого за тобою нет, Иоанн Мститель, ни семьи, ни славных предков.

– Твоя, правда негус, – мрачно усмехнулся я, – и вправду, никого. Ни предков, ни семьи, дочери лишь малолетние, да соратники редкие. Да много ли помогли Йоханнысу IV, его родственники? А может друзья помогли, и спасли его от смерти, а его войско, от поражения? Или предки его, встали из древних могил?

– Да, твоя правда, за мной, только группа преданных мне лично, да бывшие воры, разбойники, авантюристы, и нищие, желающие обрести богатство. Да, только лишь такие, у меня и есть. Мошенники и отчаявшиеся, каторжники и дезертиры, они основа моего государства и армии. Но и сними, я работаю. Воров, не бросивших своё ремесло – вешаю, дезертиров, бросивших в бою своих товарищей – расстреливаю, а мошенников – травлю.