«Падение уровня здоровья 320/340», — лаконично сообщил голопланшет на предплечье.

Я испуганно огляделась, пытаясь понять, как вырваться из оцепления. Чёртовы почилини, что окружили меня и теперь резво кусали за незащищённые скафом части тела. Чёртовы совхозные поля, через которые решила срезать путь до Железнограда. И чёртов Артемий, на поиски которого я, собственно, и отправилась!

«Падение уровня здоровья 300/340», – очередная тварь умудрилась дотянуться до бедра.

Размахнувшись серпом, единственным оружием, которое выдаётся на старте игры, срезала висящую на ноге бестию, здорово смахивающую на репчатый лук-переросток. Только с пастью практически во всю голову и начинённой зубами так, что эти твари запросто могли бы работать уничтожителями бумаги. Или незадачливых геймеров.

«Нанесённый урон – 270 пойнтов. Зафиксирован набор баллов уровня 0:120/1000».

Уф, а ведь такими темпами я точно успею прокачаться до первого «пионерского» уровня, даже не достигнув пригорода! Если, конечно, меня раньше не грохнут.

«Падение уровня здоровья 280/340», – а вот нечего подставлять спину под удар.

Дальше я даже не обращала внимания на сообщения с планшета, упрямо продолжая пробиваться сквозь возобновляемые ряды почилини. Последние лихо вылезали из грядок и тут же бросались в бой. Странно, что прироста баллов больше не наблюдалось: то ли била я не точно, то ли в системе глюк какой-то случился. Поняла, что дело плохо, лишь тогда, когда перед глазами моргнула надпись: «Критический уровень здоровья! 60/340! Задействовать протокол “Пламя Октября”?»

Э-э-э, нет! Самоподрываться я не собиралась, а потому резко отмахнулась от меню выбора и бросилась бежать по головам прыгающих монстряков. Одна из тварей вцепилась в сапог и с жадностью принялась за уничтожение обуви. С силой топнув, я отбросила поверженную гадину в догоняющую лукоголовую волну.

Остальные существа разом отпрянули от потерпевшей поражение тушки и даже бросились врассыпную. Тело почившей твари не исчезло, а принялось странно пульсировать, наливаясь красным светом. Не успела я и шагу сделать, как эта аномалия бахнула с оглушающим хлопком, выжигая всё вокруг себя.

«Падение уровня здоровья 10/340», – сквозь красную пелену увидела я сообщение на планшете.

И всё бы было хорошо, если бы не одно «но»: я чувствовала, как горю! И задыхалась я самым что ни на есть натуральным образом!

«Я же в игре, как это возможно?!» – мелькнула последняя осознанная мысль, перед тем как система выкинула меня в реал.

С резким вздохом приподнялась на подушках. Снова этот кошмар, бывший моим проклятием на протяжении уже девяти лет: я беспомощная, запертая в капсуле с токсично горящим омнигелем. Лоб и спину покрывает испарина, дыхание частит и никак не хочет возвращаться в норму, как и всегда после погружения в эти воспоминания. Похоже, снова придётся записываться на приём к психологу. А я ведь только начала спокойно спать.

Результатом того несчастного случая стала не только потеря голоса, но и куда более страшная утрата – наша с теперь уже бывшим мужем нерождённая дочь. Если бы Артемий не поскупился тогда и приобрёл партию легального геля, ничего бы этого не случилось. Но он решил сэкономить.

Возможность говорить так ко мне и не вернулась, и я жила, обретая голос лишь в виртуальном мире.

Спросите, что беременная забыла в виртуале? Искала своего нерадивого мужа, который пропал на несколько дней из реала, но в «Советах» его учётка висела активной.

И вот уже девять лет я работаю ищейкой на игровую корпорацию «Аэлис», выискивая в мире той самой онлайн-игры «Рассвет Советов» нелегалов и всякого рода торгашей в надежде отомстить и наконец-то излечиться от этой боли, что по-прежнему не даёт мне жить дальше.

Привычным для всех живущих и работающих в виртуале жестом проверила время на механических часах. По негласному соглашению все игровые студии исключили этот вид устройств из игр, дабы геймеры всегда могли отследить, в какой реальности они находятся.

Вот и сейчас часовая стрелка подрагивала на отметке три часа. Ночь. Самое время выйти на охоту. Проведя рукой по ёжику коротких волос и растянув губы в зловещей улыбке, я подошла к капсуле погружения в виртуал, чья махина занимала большую часть спальни. Запустив программы проверки всех систем этой похожей на мыльницу бандуры, я отошла проверить устройство подачи кислорода и стабилизации омнигеля.

Взглядом зацепилась за большое, в полный рост, зеркало, стоящее напротив кровати. Давно надо было его или выбросить, или продать, да всё никак не находила время. Из него на меня смотрела усталая, безликая девушка. Некогда пышные формы сдулись до болезненной худобы, голубые глаза выцвели и больше не светились позитивом. Волосы я сбриваю для лучшего прилегания сенсорных контактов^[1] шлема виртуальной реальности. Я больше не гонюсь за красотой тела, просто-напросто похоронив себя для реального мира. Теперь у меня другие цели в жизни, для которых внешность не играет никакой роли.

Написав сообщение о своей длительной отлучке маме, которая вернётся со смены в хирургическом отделении центральной больницы лишь поздним утром, я развернулась к засветившейся ровным зелёным светом «мыльнице». К моему погружению в «Рассвет Советов» почти всё было готово. Задав точкой входа в Тоталиград свою небольшую игровую квартирку, я надела шлем. Дождалась закрепления сенсоров по всей поверхности головы и, резко выдохнув, принялась медленно устраиваться в ложе капсулы. Заполняющий всё внутреннее пространство омнигель имел свойства, схожие с неньютоновской жидкостью: под давлением он менял свою плотность, обволакивая и удерживая источник воздействия в невесомости. И в то же время это вещество прекрасно передавало телу тактильные ощущения из виртуальной реальности.

Заняв удобное положение, я мысленно отдала команду на загрузку и под звуки допотопного модема отправилась в мир победившего социализма.

Открыла глаза уже в своей игровой квартире. Маленькая комнатушка спальни в тёплых бежевых тонах обставлена советской мебелью образца семидесятых годов: кровать, кресло и большой платяной шкаф. В принципе, игра предлагала широкий выбор дизайна жилища. Самым дешёвым и одновременно ненавистным для большинства игроков была мебель прямиком из восьмидесятых-девяностых с её ярким представителем в виде «стенки» – монстроподобным шкафом во всю стену. Чуть подороже и эстетичнее считался как раз мой вариант. Ну и элитарной мебелью являлись образцы тридцатых-пятидесятых годов Советского Союза. Но чтобы получить скины квартир в таком стиле, мало было иметь внушительный счёт ленкоинов, необходим доступ «партийца» в специальном магазине.

Подойдя к шкафу и вызвав инвентарь, проверила амуницию и сменила «шкурку»: искать очередного барыгу в юбке и блузе нулевого уровня, очевидно, гиблое дело. Буквально на днях мне удалось достичь сорок первого уровня, а с ним открылся магазин для «комсомольцев». Конечно, эта система уровней допуска «от октябрёнка до партийца»^[2] здорово усложняла прокачку. Но в то же время делала сам кач более осмысленным. Хочешь красивых шмоток, вкусной еды и высококлассных развлечений – будь добр, работай. Вот и я «наловила» достаточно нелегалов, чтобы приобрести себе первый доступный для «комсомольца» боевой скафандр. Чёрный, облегающий, с композитными наручами, поножами и нагрудником костюм модели «Витязёк» имел цифровой шифр 3000 и к здоровью добавлял соответствующее количество пойнтов. В моей работе мне была важна мобильность и скрытность, поэтому от тяжёлых и массивных видов брони я отказалась. К дополнительным свойствам трёхтысячника можно было отнести увеличение силы на сто пятьдесят пойнтов, а ловкости и защиты – на целых двести десять. Такие показатели в совокупности с прокачкой моего игрового тела позволяли с лёгкостью побеждать шушеру ступеней «октябрёнок» и «пионер». А вот на своих собратьев «комсомольцев» мне ещё охотиться не доводилось.