Хотя от усталости и не такое примерещится, тут я тоже ее понимал. Но зачем же сразу боевыми заклинаниями шарахать? А если бы под табуреткой был какой-нибудь кот или пес, оттого и показалось, что мебель шевелится? Убила бы ни в чем не повинное животное.

И самое-то главное, вот вроде взрослый человек должен сам за свои поступки отвечать, так? Сама разломала чужое имущество – сама чини. Или компенсируй ущерб, ну сколько такое старье стоить может, не антиквариат ведь? От силы медяшек десять. Нет же – в слезы! Поди пойми этих девчонок, вечно рыдают из-за всякой ерунды!

Хотя, надо отдать выскочке должное, она честно старалась своих слез не показывать. Плечики распрямила, носик вздернула и пошла. Да только когда решила, что ее не видят, сникла так, что я себя последней сволочью почувствовал. Может, и в самом деле палку перегнул. Ладно, кардис с ним, с табуретом, не истощился я, его собирая.

Правда, если бы я знал, во что это выльется, десять раз подумал бы. А может, и не в табурете была причина, а бабка Сала подружкам разболтала, как я ей в курятнике дыру, куда лиса лазать повадилась, заделал, а саму лису на воротник подарил. То одна, то другая начали бегать – «милок», помоги то, да сделай се. Я не отказывал. Одна яблочек моченых даст, другая чурчхелы принесет – пальчики оближешь! Опять же есть что в отчет о практике записать, если выскочка решит заявить, будто я только прохлаждался.

Надо будет Ротонде поблагодарить за то, что сюда заслал. Чувствую, практика будет очень приятной.

Габи

После того, как Леон помог мне починить табурет, между нами установился хрупкий нейтралитет. Я не мешала ему наслаждаться жизнью, он не мешал мне скучать в одиночестве.

Как я и предполагала, заняться в этой дыре было решительно нечем. С тоски я даже принялась по памяти чертить схемы боевых заклинаний. Часами просиживала на крыльце дома и заостренной палочкой чертила на запекшейся, будто корка, земле формулы: количество необходимой энергии, вектор приложения силы, продолжительность воздействия. Экзамен я сдала на отлично, но повторение – мать учения.

– Геометрия заклятия «воздушная стрела», – бормотала я себе под нос, по обыкновению расположившись на нижней ступеньке. – Жест… Так. Большой палец правой руки прижат к ладони, указательный вытянут по направлению к объекту…

Я прервалась из-за того, что рот наполнился слюной: откуда-то потянуло ароматом жареного мяса. Как же есть хочется!

Перед отъездом я отправила все накопленные деньги до последней монетки тетке Жилде, сестре отца. Она согласилась приютить мою сестренку Дженну, пока я учусь в Академии. Мы договорились, что я каждый месяц стану присылать деньги на ее содержание, вот только с каждым месяцем запросы тетушки росли. «Я пожилая немощная женщина, – жаловалась она в письмах. – Не знаю уж, справлюсь ли. Ест племянница немало, обувь на ней горит, из одежды повырастала. А уж что начнется, когда Дженна станет подростком, и подумать страшно. Не серчай, Габриэла, или ты будешь присылать больше, или придется отдать эту неслушницу в приют».

Только не в приют! Дженна всегда была слабой, хрупкой и очень впечатлительной девочкой. Еле оправилась после смерти родителей. В приюте она просто погибнет!

Я выбивалась из сил, хватаясь за каждую подработку, а Жилде все мало. На практике же в глухой деревне невозможно разжиться и медяшкой. Я рассчитывала, что меня поставят на довольствие в гарнизоне, а нас выкинули прочь, как приблудных котят.

Смирив гордость, я отправилась к старосте. Он смущенно поскреб подбородок.

– Ну, допустим, за медяшку в день мастра Морелли и кормить, и поить тебя будет, – предложил он. – Твой напарник договорился со своей хозяйкой, почему бы и тебе так не поступить?

Для Леона что медяшка в день, что десять медяшек – без разницы, он привык сорить деньгами. У меня же в карманах пусто.

– У меня нет денег, – угрюмо призналась я.

– Да-а, дела, – задумчиво протянул мастро Фаббри. – Ладно, решу вопрос.

В тот же день мастра Морелли проводила меня на кухню.

– В корзине картоха прошлогодняя, морковка, – недовольным тоном перечислила она. – На полке, в мешочках, крупа. Готовить сама себе будешь.

Я была рада и прошлогодней вялой картошке, и проросшей моркови, и каше на воде, но все-таки на такой диете через несколько дней живот подвело от голода. Да еще со двора бабки Салы, как назло, ветерок доносил запахи то выпечки, то жареного мяса. А как-то поутру я увидела, что она, стоя у изгороди, покупает у соседа тушку зайца.

Заяц! Вот что мне нужно. Почему я сразу об этом не подумала? Завтра же иду на охоту за ушастым! Опыта у меня в этом деле никакого – ни выслеживать, ни читать следы я не умею. Но есть и преимущество: мне достаточно спугнуть зайца, а после накрыть заклинанием сети или пронзить воздушной стрелой.

На следующий день я встала с первыми лучами солнца: зайцы кормятся на рассвете, а потом на весь день прячутся в лежках, тогда их отыскать сложнее. Отправилась в холмы налегке, надев поверх рубашки плотную куртку, чтобы комары не закусали, и туго заплетя волосы в косу, чтобы не цепляться за ветви деревьев.

Трудно поверить, что когда-то вокруг лежала выжженная и бесплодная земля. Жизнь взяла свое. Молодой лес поднялся на месте пепелища, да такой густой и частый, что я с трудом продиралась сквозь кустарники и спотыкалась о корни. Утренняя прохлада быстро уступала место влажной духоте.

Где же зайцы? Я судорожно пыталась вспомнить, что я знала об охоте на этих шустрых зверьков. В прохладную погоду зайцев стоит искать на вершинах холмов, где сухо и тепло, а в жаркий день – в низинах? Или наоборот?

Я отыскала длинную палку и била ею по кустам, топала как можно громче, надеясь спугнуть добычу. Проклятые зайцы оставались неуловимы и невидимы, как призраки. Или были слишком хитры и шустры для такого неопытного охотника, как я.

Я забиралась все выше и выше в горы, уже из чистого упрямства не собираясь сдаваться и возвращаться с пустыми руками. К счастью, заблудиться я не могла: заклятие «Путеводная нить» выведет меня к деревушке. Если не зайца, так птицу раздобуду.

Один раз почудилось движение в кроне дерева. Я задрала голову и сквозь густую листву заметила нечто странное: то ли птицу, то ли змею с переливчатой чешуйчатой кожей, но одновременно с крыльями. Что за чудо в перьях? Никогда не встречала подобных созданий! Местный редкий вид живности?

Создание недобро покосилось на меня выпуклым глазом и угрожающе щелкнуло клювом. Ухожу-ухожу! Есть тебя не собираюсь! Вид у тебя несъедобный, честно скажу.

День перевалил за полдень, и следовало признать, что все зайцы давно отправились по лежкам. Спят себе и в ус не дуют. Я могу, конечно, бродить здесь до вечера, сбивая ноги и обливаясь потом, но толку не будет. К тому же с каждой минутой все сильнее хотелось есть и пить, хотя я и напилась недавно из родника. Упрямство упрямством, но пора включать здравый смысл.

«Ладно, вернусь, отдохну, а вечером попробую снова», – решила я.

«Путеводная нить», видимая только мне, тонкой золотистой ленточкой вилась между деревьев, приглашая в обратный путь.

– Я сейчас, – сказала я вслух. – Только попробую еще кое-что!

Я прежде испытывала заклятие «Сфера подавления» только на полигоне. Такое используют в бою, чтобы оглушить противника на большой площади. Волна силы сжимается от краев к центру подобно кольцу. Говорят, на войне под его действием солдаты бегут в панике куда глаза глядят, бросают оружие, валятся на землю, зажав уши.

Хватит ли у меня сил? Да много ли их нужно, чтобы потревожить зайца. Если здесь в радиусе пятидесяти метров – дальше раскинуть сферу пока не получалось – есть хоть один, я его точно спугну, а там, глядишь, и поймаю!

Я встала посреди небольшой светлой полянки, сверкающей под лучами солнца как начищенная монетка, раскинула руки и сплела узор заклинания. Прислушалась. Вдалеке захрустели ломающиеся ветки. Сработало? Ох, неужели?