Возникает желание прикоснуться к его груди, проверить, действительно ли она такая твёрдая, как кажется.  Мой взгляд спускается ниже, я вижу возвышение в области паха.

Какой он? Большой? Толстый? Длинный? Вопросы проносятся в моей  голове. Быстро отвожу свой смущённый  взгляд. Глаза  Антона насмешливо искрятся, когда он замечает  мой явный  интерес.

– Увидимся за ужином! – сверкает белоснежной улыбкой и выходит из ванной комнаты.

Вдох-выдох. Погружаюсь в воду почти до самого подбородка, пытаюсь смыть воспоминания. Но разве это возможно? Как легко он довёл меня до пика наслаждения. Наблюдал  за мной, следил за моей реакцией своим страстным, проникающим взглядом. И мне это нравилось. Я наслаждалась его прикосновениями. Убеждаю себя в том, что это естественная реакция. Природа взяла своё, у меня давно не было мужчины. Тело изголодалось. Всё-таки, у молодой женщины свои потребности. Его заслуги в этом нет. Это всё гормоны и инстинкты.

Именно с этими мыслями я выхожу к ужину в нарядном платье на тонких бретельках, которое купила сегодня. Я при полном параде, уложила волосы, нанесла макияж, накрасила губы яркой помадой.

Как мне теперь смотреть ему в глаза? Как разговаривать? Несколько секунд медлю перед тем, как зайти в столовую.

К моему разочарованию, в столовой меня никто не ждёт.

– К сожалению, господин Антон был вынужден срочно уехать по делам! – говорит мне Мария, появившаяся спустя минуту. – Сейчас для вас накрою стол.

– Нет, спасибо, Мария! Не стоит! Поужинаю в своей комнате! – быстро отвечаю я, полная уныния и тоски.

По хорошему, я должна радоваться, что не увижу его. Но почему-то я глубоко  разочарована.

Мирослава

– Да вы не расстраивайтесь так! – произносит Мария, бросая на меня сочувственный взгляд.  – Антон Борисович человек деловой, его бизнес для него превыше всего.

Я чувствую себя полнейшей идиоткой. Стою, вся при параде, в красивом платье, на босоножках с высокими шпильками, марафет навела, накрасилась, надухарилась. И тут облом. Даже Мария бросает на меня жалостливый взгляд.

Так глупо выгляжу.

Вот ведь негодяй, думаю я. Если бы он не упомянул, что ждёт меня на ужин, я бы так не наряжалась. И даже из комнаты не выходила.

Наверняка он знал, что ужин не состоится. Это всё его игры. Не даёт мне расслабиться. Держит в тонусе.

Мудак.

– Давайте, я всё-таки, принесу вам ужин! – произносит Мария. – В комнате кушать – это не дело!

Пожимая плечами, занимаю место за полированным столом.

Уже не  удивляюсь, что стол сервирован, как в ресторане, тарелочки, салфеточки,  хлебная корзинка, вилки, ножи. В этом доме свои традиции и ритуалы.

Мария приносит пасту с лососем в сливочном соусе и удаляется.

Я остаюсь в одиночестве, вяло ковыряюсь в тарелке. Аппетита совершенно нет.

Я должна  быть счастлива, да просто в восторге,  что осталась одна, могу спокойно поужинать, без пронизывающего взгляда Антона и его саркастических шуток в мой адрес.

Мне можно расслабиться, а не быть на взводе, каждую минуту ожидая подвоха.

В его присутствии  я всегда как натянутая струна.

Он не должен больше застать меня врасплох. Как сегодня, в ванной комнате.

Краснею, вспоминая свои громкие стоны. Я не знала, что меня так легко «завести»!

Быстро завершаю ужин, решаю побродить по дому.

Рассмотреть безделушки, вернее, поправлю себя, пародируя голос Антона: «Не безделушки, а  антиквариат!»

Это не дом, а какой-то музей. Захожу в одну из комнат, попадаю в настоящий музейный зал. В углу статуя богини, кажется, Афродита, на полках разнообразные статуэтки. Стены увешаны картинами, большая часть из них написана в стиле абстракции и относится к современному искусству.

Мои познания в современном искусстве минимальны, поэтому осмотр много времени не занимает. Пройдя ещё  несколько комнат, оказываюсь в гостиной, с большим камином, мягким диваном и огромным экраном на стене.

Наверное, это домашний кинозал.

Скидываю  туфли, поджимаю  под себя ноги, беру в руки  с кофейного столика пульт. Не помню, когда в последний раз смотрела телевизор, вот так, лёжа на диване, расслабившись.

Дома, когда на кухне, обычно включаю музыкальный канал, всё транслируется фоном. Смотреть телепередачи, фильмы, ток-шоу времени у меня совершенно нет.

Щёлкаю каналами, думаю о том, что вернувшись в комнату, следует обязательно позвонить Полине. Узнать, как они там, без меня. Справляются?

Сегодня днём я набирала её номер, но она не ответила.

Я убедила себя, что скорее всего, она на уроках. Полина так и не перезвонила, хотя, наверняка, видела мой пропущенный звонок.

Ясно, она продолжает на меня сердиться.

Печально. Я должна как-то найти к ней подход. Отец и Яна не вызывают у меня такого беспокойства, как младшая сестрёнка, самая нежная и ранимая в нашей семье. Глаза мои слипаются. Вздремну  пять минут, думаю, да и пойду в свою комнату. Мелодичный голос ведущей клонит в сон.

Антон.

Вернувшись домой, нахожу Миру в кинозале.  Свернувшись калачиком на диване,  она спит. Несколько минут любуюсь её  прекрасным, расслабленным лицом. Такая умиротворённая и спокойная.

Кажется, привести её в дом было моей большой ошибкой. Худшая идея, которая меня когда-либо посещала. Сегодня, увидев её в ванной комнате, в пене, раскрасневшуюся и мягкую, я не удержался.

В моих планах не было  намерений прикасаться к ней. А уж доводить до оргазма…

Отсутствие самоконтроля меня злит. Я не удержался. Завёл её, довёл до пика наслаждения.

Завёлся сам. Понял, что лучше отменить совместный ужин. Быстро собрался, отправился в фитнесс-зал, где два час бил грушу, выгружая из себя возникшее напряжение  и желание оказаться внутри соблазнительной Миры.

Беру пульт, выключаю телевизор. Она спит крепко, даже  не шевельнулась.

Подол её платья с разрезом почти до бедра, задрался, обнажая длинные, стройные ног. Ткань платья соблазнительно обтягивает аппетитную задницу.

В голове нарисовалась картинка, как эти прелестные ноги обхватываю меня за спину. Я держу себя в руках. Не пресекаю очерченную мной линию. Только вот сегодня не удержался. Мне стоит держаться от неё на расстоянии.

Глубоко вздохнув, заставляю  себя отвести взгляд от этой сочной попки и вернуться к ее лицу, к разметавшимся на подушке волосам.

Решение принято. Больше никаких прикосновений.

Держусь на расстоянии,  не заглядываю в её комнату, а в ванную – тем более.

Её комната для меня – запретная комната.

Спрашивается, зачем тогда наставил на её проживании в моём доме? Ответ прост – сглупил.

По хорошему, стоит её отпустить,  отправить обратно  домой, к семье. Но как только такая мысль появляется, нечто во мне сопротивляется, отвергает эту идею.

По факту, её отец долг не погасил. Она сама согласилась на условия сделки, подписала документ.

Не хочу отпускать, так как мне нравится с ней общаться.

Поддразнивать.

Наблюдать,  как она сердится.

Говорить непристойности, любоваться, как её щёки покрываются румянцем.

Чувствую себя придурком. Ни с одной из моих прежних любовниц у меня не было подобного. Там всё чётко, только секс, ничего более.

С Мирой всё по-другому.   Не получается действовать по стандартному шаблону.

Не отрицаю, я её безумно хочу.

В тоже время, не хочу, чтобы наша первая близость состоялась  по принуждению.

Хочу, чтобы она хотела меня также, как я её. Всё по взаимному влечению.

Когда я успел превратиться в романтика?

Никогда для меня не имело значение, что чувствует моя партнёрша по сексу. У меня даже не было желания общаться с ними. Злюсь на себя.

– Мира, просыпайся! —взяв её прядь волос, легонько щекочу по лицу.

– Отстань! – бормочет она во сне, переворачивается на живот. Её аппетитная попка манит, ожидая, чтобы её погладили.

– Уже полночь, голубушка! – осторожно толкаю по плечу. – Пора в свою кровать. Там бай-бай!