Она, услуга, – не материальна, но нужна. Во время военных действий потребность в медицинских услугах просто до облаков взлетает. Война – это травматическая эпидемия. Так Николай Иванович Пирогов говорил. Он в четырёх войнах участвовал, как никто другой понимал размеры этой человеческой трагедии. Вот и придал военно-медицинскую окраску этому великому бедствию.

Может содержаться в услуге и материальный элемент, но он самостоятельного значения не имеет. Ушиваешь ты, например – рану, появляются на время в организме человека те же шелковые нити. Они – материальны, но без твоих профессиональных действий нити края раны сами-собой не стянут…

– В настоящее время в армии врачей кадра числится три тысячи пятьсот семьдесят пять…

Так, запишем эту циферку…

Кстати, почти все присутствующие записывали. Не один я такой умный.

– … мобилизационная же потребность определена дополнительно в тринадцать тысяч двести шестьдесят три врача… – хорошо поставленным голосом продолжал Александр Яковлевич.

Я быстро произвёл на своём листочке арифметические действия.

Так, так, так… Это получается, что надо в кратчайшие сроки призвать в армию почти половину от всех российских врачей… Почти пятьдесят процентов, если я что-то не путаю.

Где их такое количество сразу взять? Это же вся Россия-матушка почти без докторов останется…

Если я правильно помню, сейчас в империи практикует всего-навсего двадцать восемь тысяч сто докторов. Цифра просто мизерная. Повидать врача – уже счастье.

Ладно – в столице, в губернском городе, а если уезд последний врач покинет, попадёт под мобилизацию? Тут, хоть сразу вешайся. Сколько людей погибнет без врачебной помощи!!!

Война, не только на фронте свою человеческую жатву творит, она и для самой дальней от фронта деревни – беда-бедучая…

Что-то кажется мне, что озвученное Александром Яковлевичем нужное армии количество докторов маловато, пересмотреть эту цифру военные действия заставят. Очень даже скоро.

– Сейчас идёт призыв шести тысяч трехсот сорока восьми врачей запаса и двух тысяч семьсот пятидесяти четырёх врачей ополчения старше сорока пяти лет…

Острый кончик карандаша опять заскакал по листу бумаги. Мой Koh-I-Noor отлично справлялся со свой задачей. Тут я немного не патриотичен – пользуюсь заграничными карандашами. Хотя ещё сам Михаил Васильевич Ломоносов организовал в России выпуск этих нужных изделий. Сейчас, как писали в газетах, в Японии появился какой-то вечно острый карандаш от компании Sharp. Дома, вроде, фирма с подобным названием магнитофоны и телевизоры выпускает, а тут – карандаши…

Так, что-то опять я отвлёкся.

Всё равно, получается нехватка. Не покрывают эти мобилизуемые врачи полностью имеющуюся потребность…

Это же подтвердил и главный военно-санитарный инспектор.

– Таким образом, необходимо ещё провести призыв зауряд-врачей первого разряда – выпускников медицинских факультетов университетов…

Вот. Не одному мне война карты спутала. Ладно, нас хоть в ИВМА как положено выпустили, раньше на месяц, но экзамены мы сдали. Тут же, выпускники медицинских факультетов прослушали все предметы десяти семестров врачебного курса, а государственные экзамены, проводившиеся обычно в сентябре, сдать не успели. Я-то свою диссертацию не смог защитить, а они без диплома остались.

– … а, чуть позднее – и учащихся пятых курсов медицинских факультетов… – продолжил свой доклад Александр Яковлевич.

Однако…

Так скоро и до зауряд-врачей второго разряда доберутся – студентов-медиков четвёртого курса…

Там, и – до женщин-врачей дело дойдёт. Есть тут такая категория докторов. У них так даже в дипломе написано – женщина-врач. Ну, как бы – врач, но не до конца настоящий…

Через несколько дней нахождения в военных чиновниках карьера моя взлетела в поднебесье.

Причем, я сам к этому никаких усилий практически и не прилагал.

Ладно, чин 13 класса, он тут уже почти сто лет как «спящий». Де-юре, он как бы и есть, не упразднен. Существует.

Де-факто же чин этого класса очень редко используется, разве что среди горных инженеров.

Реально, чиновник с самого низкого 14 класса по карьерной лестнице сразу поднимается на две ступени – к чину 12 класса, губернскому секретарю.

Что для этого требуется? Согласно Табелю о рангах – три года беспорочной службы. В жизни же – оно всяко-разно бывает.

Чин 11 класса… Ну, это тоже – старина седая. Пропускаем и его.

10 класс – коллежский секретарь, уже три звёздочки одна над другой на погоне. Невысокая, но уже руководящая должность, право решать некоторые небольшие вопросы.

Оказалось, про меня и моих коллег по курсу что-то там напутали. Выпускные экзамены-то мы уже сдали, дипломы получили! Пусть и раньше положенного времени. Да, человечка того уже наказали. Мне, выпускнику ИВМА, императорского медицинского высшего учебного заведения, положено было аж титулярного советника сразу получить!!!

А это – уже 9 класс!

Во как!

Оформляли на нас бумаги в день, когда война началась, а там – такой кавардак в головах у многих был…

Суета и прочее.

Вот и вышла ошибка.

Плюс к тому же здесь порой бестолковщины и головотяпства тоже хватает. Не раз я уже с таким сталкивался. Такого могут наворотить…

Одна-единственная звёздочка с моего погона моментально исчезла, только просвет на нём и остался. Но, это всем окружающим говорит только о моем карьерном росте. Уже не с удивлением под высокими сводами казенного учреждения на меня поглядывают, как де такой-сякой сюда допущен…

Благодарить за всё это надо было, оказывается, князя. Он-то, Александр Владимирович, сразу непорядок на моих погонах увидел. Мне ничего не сказал, но определенные действия неотлагательно предпринял.

Я, честно сказать, ко всем этим чинам и званиям так… Не сильно разбираюсь. Ну, не местный я. Дома всё совсем по-другому было.

Это, конечно, совсем неправильно. Глупость с моей стороны самая настоящая. Серьезнее ко всему этому надо бы относиться.

Понятно, что не за пять минут в моем деле разобрались, да и творилось сейчас черт те что. Жизнь у многих и во многом с ног на голову переворачивалась, все планы и обстоятельства враз менялись. Война, это тебе не фунт изюму…

– Иван Иванович, может я дырочку-то здесь аккуратно ниточкой стяну?

Глафира, моя прислуга, своим пальчиком на изъян, что погоны в сей момент имеют, показывает. Очень она экономная и хозяйственная к тому же. Звёздочки когда я снял, на погонах дефектик образовался. Небольшой, но заметный.

Надо погоны менять, теперь новые покупать.

Глафире жалко, хоть и не её деньги.

– Совсем и не заметно будет…

Продолжает она гнуть свою линию.

– Перестань, поменяю на новые.

Буду я ещё с дырочкой, стянутой ниточкой, ходить! Личное дворянство мне такого не позволяет. Супруга, коли такая у меня появится, тоже личной дворянкой будет. Правда, на детей и потомство всё это не распространяется. Самим им надо такого добиваться.

Ежели повезёт, дослужусь я здесь до действительного статского советника или орден Святого Владимира 3-й степени получу, тогда и потомственное дворянство у меня будет, а пока в личных дворянах скромно похожу. Пусть и не занесённый в никакие родословные книги.

– Иван Иванович, а может ниточкой стянем?

Никак не унимается Глафира! Совсем от рук отбилась!

Два года уже у меня в прислуге состоит, до нельзя разбаловалась!

Когда после излечения Настеньки, Егор к себе обратно в Сибирь уезжал, денег он мне порядочно отвалил. Я и квартирку снял, и Глафиру нанял. Сначала она была ниже травы, тише воды, а постепенно, шажок за шажком и начала нос задирать, перечить. Пора её приструнить.

– Глафира, всё! Замолчи со своими ниточками и дырочками! На улицу враз пойдёшь!

Лицо я ещё изобразил суровое.

Глафира руками замахала, носом зашмыгала. Не хочет на улицу. Где она ещё такое место найдёт…