–– Йё-о! – ещё громче заревел малыш-медвежонок, кое-как вставая обратно на лапы.

Но кошка, вильнув пушистым хвостом, уже исчезла меж тонких кривых осин. Медвежонок сильно разозлился. Он пнул со всей силы кочку и тут же взревел еще громче: глупая кочка не только путалась под лапами, но и дралась.– Ты чего ревёшь? – из дупла рядом стоящего дерева высунулась любопытная рыжая мордочка, а за ней весь бельчонок.

– Йё-о-о-о-о, – с досадой кивнул в ответ медвежонок в ту сторону, где недавно скрылся странный зверь.

Теперь его уже не догнать. И Медвежонок никогда не узнает, кто это был.

– Ты гуляешь, что ли? Погода-то – бр-р-р-р, – бельчонок поёжился. – Не прогулочная. Зато потом грибы пойдут. Ты вот грибы любишь?

Медвежонок пожал плечами. Грибы его не интересовали. Они с мамой больше любили малину, мед и свежую рыбу. «Ой, мама! Она, наверное, меня потеряла!» – вспомнил тут маленький медвежонок, что убежал без спроса.

– Эй, куда? Стой! Говорят, в лесу бродит злая Ука! – И бельчонок выпучил глаза, оскалил мелкие белые зубки, встал на задние лапы, изображая чудовище, и гулко завыл: – У-у-у-у-у-у-у-у-ука-у-у-у-у-у-у-ука-а-а!

Внутри у медвежонка похолодело, он вздрогнул и помчался скорее к маме, которая никого никогда не боится. Даже злую Уку. Какой бы она ни была.

Медвежонок бежал домой. Мысли метались в его голове: а вдруг Ука, страшная Ука гонится за ним – маленьким бедным медвежонком. Да вот же она! Выросла огромной чёрной тенью из-за старой ели! «Йё-о-о!» – не успев затормозить, медвежонок влетел прямо в неё. «Ука» сердито зарычала. Огромные страшные зубы клацнули прямо над ухом медвежонка. Это была не Ука, а большой незнакомый медведь. И судя по скорчившейся в страшную гримасу морде он был очень зол.

–– Смотри куда идешь!, – Медведь заревел так, что кусты малины вокруг него затряслись от страха.

Малыш-медвежонок поджал хвостик и попятился назад. А злые глаза смотрели на него в упор. Вот сейчас медведь раскроет пасть и…

–– Ай-ай-ай, Малыш-медвежонок, ну, где же ты пропадал? Я тебя повсюду ищу, – раздался рядом мамин голос и в ту же минуту медведица-мама встала между сыном и большим медведем.

Она была ниже ростом, но уверенно стояла на задних лапах, заслонив собой медвежонка.

–– М-м-м-м-мэ, – обрадовался малыш внезапному появлению мамы и зарылся носом в теплый пахнущий малиновым пирогом мех.

–– Убирайтесь отсюда! Это моя малина! – зарычал злой медведь, обнажая клыки. С такими медведями шутки плохи.

–– Только хозяйка леса решает, где, чья малина! – ответила медведица и воинственно посмотрела на здорового медведя.

«Будь перед ней даже дракон, она бы не дрогнула», – подумал медвежонок, с восторгом глядя на маму.

–– Пошли, – коротко сказала медведица сыну и, крепко взяв его за лапу, повела к дому.

Всю дорогу она молчала и не обращала на медвежонка никакого внимания. Дома медведица завернула его в махровое полотенце, налила горячего молока и усадила за стол. Мама смотрела строго и как-то по-особенному тревожно.

–– Ты не должен был убегать так далеко один, – сказала она серьезно.

А маленького медведя переполняли эмоции. Конечно, он не должен был убегать, но разве сейчас это важно? Ему столько надо рассказать маме: про серого зверя, дурацкую кочку, бельчонка и вообще! Она ведь не знает!

И медвежонок, скинув с себя полотенце, забегал по кухне, оскалив зубки, как это делал бельчонок, затем встал на задние лапы и замахал передними. «У-у-у-у-у-у-у-у», – завывал он. Но мама лишь вздыхала в ответ.

–– Ведь я столько раз говорила тебе, что в лесу полно опасностей! А если б я не успела? А если б медведь тебя обидел? Я так испугалась. Так испугалась! – повторяла медведица, останавливая медвежонка, чтоб растереть замерзшие ушки, лапки, животик полотенцем. Кажется, она его совсем не слышала.

«Ну, конечно, тот медведь был страшным. Но ведь всё обошлось.» – медвежонка больше волновали загадочная серая кошка и страшная Ука, поселившаяся в их лесу. И тогда, чтоб мама наконец его услышала, медвежонок встал на стул, выпучил глаза, зарычал и что было сил топнул ногой. Стул предательски пошатнулся, медвежонок полетел вниз, а с ним чашка с молоком, тарелка с пирогом да хрустальная вазочка с вареньем.

– Ай-ай-ай, – огорчилась медведица-мама. – Как нехорошо, малыш.

И в этот момент она думала не о разбитой вазе, но об острых клыках возле ушей ее малыша.

– Йё-о-о-о! – заревел медвежонок от обиды. Глупая мама. Ничего не понимает! И показав язык, убежал в комнату.

Мама вздохнула, убрала на кухне беспорядок, согрела две кружки молока и села на поваленную березу, что служила крыльцом у входа в их берлогу. А ведь она правда испугалась. Большая медведица никого, ничего не боялась, одно её страшило – потерять своего медвежонка.

– Иди сюда, малыш, – позвала она примирительно. – Сладкое молоко ждет, когда кто-нибудь его выпьет.

Из спальни послышались робкие шаги. Заплаканный медвежонок вылез из берлоги и присел рядом.

– Понимаешь, я просто очень за тебя боюсь, – мама протянула теплую кружку медвежонку и внимательно посмотрела в его глаза.

«Неужели мама чего-то боится?», – не поверил медвежонок.

–Ты еще мал. Кто угодно может тебя обидеть. – в глазах у мамы был страх: тяжелый как камень и большой как дышащий огнем дракон, похищающий принцесс в сказках.

–У-у? – спросил малыш. Может ее Ука напугала?

– Не бойся. Ука нас не побеспокоит. Она далеко отсюда, – ответила мама и с тревогой посмотрела на колышущееся от ветра кусты шиповника.

Медвежонок вскоре заснул. Мама отнесла его в кровать, укрыла теплым пуховым одеялом, а затем вышла на улицу за кружками. За тучами не было видно звезд. И в черной темноте, казалось, словно где-то в кустах маячит тень огромного опасного зверя.

Ночью сыну медведицы снились кошмары. Злая Ука то тут, то там высовывалась страшной мордой, клацая огромными жёлтыми зубами. Её ледяное дыхание пронизывало насквозь. «Мэ-э-э-э, мэ-э-э-э-э», – звал он маму, только её нигде не было. Малыш открыл глаза, его лапы страшно замёрзли. «Мэ-э-э-э», – крикнул он. Никто не ответил.

Медвежонок вышел из комнаты. Дома было пусто и холодно. Входная дверь открыта настежь, на кухне и в гостиной гуляет ветер, а мамина кружка с молоком так и стоит на крыльце нетронутой. «Мэ-э-э», – жалобно позвал он, но только ветер завыл ему в ответ.

«Может, она просто вышла набрать шишек к завтраку?» – подумал медвежонок и заглянул под пышную юбку бабушки-ёлки и, не найдя никого там, обошел кругом берлогу. «Мэ-э-э-э! – кричал он громко на весь ещё не проснувшийся лес. – Мэ-э-э-э-э!»

Потревоженные птицы взлетали недовольными стайками с деревьев. Любопытные белки высовывались посмотреть, что стряслось.

Медвежонок сел на крыльцо и взял мамину кружку в лапы. «Мэ-э-э-э», – повторил медвежонок ещё раз и заплакал. Мамы нигде не было. Потерять маму – это словно самому потеряться.

«Может, мама пошла в гости?» – Мордочка медвежонка озарилась внезапной догадкой.

К ним на чай частенько заходила тетка барсучиха. И хоть та была редкой врединой, может мама решила навестить ее, пока медвежонок спал?

Барсучиха жила неподалеку, возле поляны с одуванчиками. Малыш-медвежонок отлично знал дорогу. Но взглянув на кусты шиповника, через которые лежала дорога к норе барсучихи, вспомнил вчерашнего злого медведя. «Лучше дождусь ее дома, – подумал малыш. – А вдруг с мамой случилась беда?». Уши медвежонка задрожали. Он встал и, робко озираясь по сторонам, побежал к жилищу барсучихи.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.