Мы входим в обширное помещение овальной формы. По большому количеству расставленных столов и длиннющей линии раздачи я понимаю, что это столовая. Воздух здесь густо пропитан самыми разными запахами, от некоторых из них рот тут же наполняется слюной, а желудок вновь утробно напоминает о себе. Благо вокруг стоит такой шум, что его рулад никто не слышит.

– У нас пятнадцать минут на еду, – извещает меня Кери. – Я сейчас вернусь.

Я не успеваю её притормозить, как она убегает куда-то в дальний конец зала. Мне становится не по себе. Здесь столько народу, что я боюсь и шагу сделать, чтобы не привлечь к себе внимания. Взгляд скользит по столам, отмечая группки студентов. У всех на кителях прицеплены звёзды – у кого деревянные, у кого золотые. У меня же нет никакой и, подозреваю, что это ещё один повод поиздеваться надо мной. Надо будет расспросить моих «коллег», почему я вне этой странной градации.

– Что застыла? Давай шустро набирай, – раздаётся над ухом недовольный голос Фло. – Я чую нашего красавчика, к нему и пойдём!

– Ты про Рика? – шёпотом уточняю я, лишь бы что-то спросить.

– А ты знаешь других?

– Тебе же сначала лев Хуча понравился, – резонно возражаю я.

Беру поднос и двигаюсь вдоль лотков, внимательно изучая их содержимое. И чем дальше продвигаюсь, тем больше удивляюсь. Тут такое разнообразие блюд, что глаза на лоб лезут. Причём встречаются и стейки, и лазанья, и другие блюда, больше подходящие для ужина, нежели для завтрака.

Я продолжаю привередливо высматривать себе еду, когда взгляд падает на лоток со знакомым гарниром.

Мама всегда любила экспериментировать на кухне. Мы с папой скептически смотрели на эти шедевры, в то время как сестра, наоборот, с энтузиазмом встречала новый рецепт. Чаще всего очередной мамин дебют заканчивался выбрасыванием продуктов в помойку. Но вот эта зелёная бурда, лежащая сейчас на лотке передо мной, – это стало маминым коронным блюдом. Шпинат, тушённый в сливках с чесноком и сыром. У нас бои шли за последнюю ложку этой прелести.

И вот это простое блюдо становится последним шаром, что сшибает опоры выдержки. Страх, что я никогда не увижу свою семью, не обниму родителей и сестру, выкатывается из глубины сознания.

– А ну, держись! – шикает на меня Фло, крутя головой по сторонам. – В конце концов, ты не одна, у тебя есть я.

Делаю неимоверное усилие, чтобы отогнать непрошеные слёзы и, взяв поднос с едой, резко разворачиваюсь.

Чтобы тут же опрокинуть жестянку на стоящего за мной Рика. Металлический лязг упавшего подноса, как гонг, призывает тишину в столовой. Все студенты пялятся на нас, перешёптываются. Со стороны золотозвёздных слышатся злорадные смешки. А я медленно поднимаю взгляд на командира, по кителю которого расползается жёлто-зелёное пятно. Дохожу до прозрачно-голубых глаз, в которых сгущается буря, и понимаю: лучше бы он орал.

Медленно, будто сливая в это движение весь гнев, Рик берёт салфетки за моей спиной и принимается оттирать пятно. В полной тишине. И от этого я нервничаю ещё больше. Оглядываюсь вокруг и вижу как ошарашенные лица, так и искрящиеся восторгом взгляды. Последние – от компашки золотозвёздных, что заняли самый классный стол, в углу между двумя окнами.

– Прости. – Наконец опомнившись, я бросаюсь помогать Дейрику.

Хватаю ещё стопку салфеток, попутно роняю бутылёк с чем-то горчично-жёлтым. Соус разливается, и ещё больше забрызгивает несчастного Рика.

– Так его, Дэль! – доносится глумливый хохот. – Хотел золото носить, так пускай теперь оттирается!

Вслед за этими выкриками идиотов столовую наполняют хихиканье и откровенные смешки. Студентам нравится, как обычное стечение обстоятельств превращается в повод для издевательства.

– Прости-прости. – Не обращая внимания на окружающих, я принимаюсь за уборку последствий.

Рик хватает меня за руку, больно сжимая запястье:

– Не трогай меня. Ты специально, что ли?

Меня откровенно пугает его взгляд. Он горит опаловыми всполохами, а над Риком воздух плывёт маревом. Того и гляди призовёт грифона. Фло, конечно, будет счастлива, но что-то мне подсказывает, за такое здесь могут наказать.

– Я случайно, честно. – Изгибаю брови домиком, надеясь, что голос звучит достаточно извинительно.

– Сейчас он её размажет, – какая-то девушка в явном предвкушении от зрелища довольно шепчет соседке по столу.

А Рик… Он внезапно успокаивается. Удивлённо моргает, и из его глаз исчезают всполохи.

Делаю вывод, что выбрала правильную тактику – старая Дэль полезла бы в конфликт, а я его смягчила.

– Тебя вызывает к себе дэра Раманюк, – говорит Рик и, оставив попытки оттереться, снимает китель.

Ладно сидящая на нём рубашка подчёркивает и широкий разворот плеч, и узкую талию. Невольно скольжу взглядом по его фигуре и замечаю такие же манипуляции со стороны студенток, что занимают столы поблизости.

– А я тебе говорила, парень огонь! А ты нос воротишь! – Фло не может оставить без комментария такое зрелище.

– Кери уже передала мне просьбу уважаемой дэры, – игнорируя полёты лисицы вокруг Рика, отвечаю я.

Его глаза подозрительно прищуриваются, он бросает короткий взгляд назад. Наверное, где-то там и сидит вся наша команда.

– Странно, я не просил её что-либо передавать тебе. В любом случае…

Он расстёгивает манжеты и подворачивает рукава, открывая крепкие, увитые венами предплечья.

Неконтролируемо сглатываю. Мужские руки – моя слабость, и теперь мне крайне тяжело вернуть взгляд к лицу Рика.

– В любом случае тебе надо посетить приёмную лабораторию. Видимо, куратор хочет проверить твоего пирима.

Что ж, это весомый повод уставиться в глаза Дейрика.

– Я не хочу проверяться, – испуганно пищит мне в ухо Фло. – Я здорова и в полном расцвете сил.

Ну, с первым я, может быть, поспорила бы: где ещё встретишь таких озабоченных лисиц? Но насчёт проверки я полностью с ней согласна: незачем нам лишнее внимание.

Рик, так и не дождавшись реакции с моей стороны, разворачивается и направляется на выход.

– Стой, ты куда? – Ловлю его за запястье.

Его кожа такая горячая, что я отдёргиваю руку.

– Переодеваться, куда же ещё? – кривя губы в ехидной ухмылке, отвечает Дейрик. – Наши сидят по правую сторону прохода, если ты всё ещё настроена быть в звезде.

Широкими уверенными шагами он покидает столовую до того, как я успеваю уточнить, что он имеет в виду. Я же уже в команде, что не так?

Быстро набрав новую порцию шпината и прихватив куриные тефтельки, я оборачиваюсь. Стараюсь найти громилу Хуча, который, как маяк, отмечает местопребывание нашей команды, но натыкаюсь на Брана. Здоровяк преграждает мне путь и довольно скалится:

– Ну наконец-то, думал, эта пиявка от тебя не отцепится.

Он кладёт руку мне на плечи, чуть притискивая к себе. А я даже застываю от такого напора. До судорог в пальцах сжимаю несчастный поднос. Не хватает ещё одного казуса с летающей едой. Хотя, глядя на самодовольную улыбку братца Хуча, хочется и его разукрасить в жёлто-зелёный.

– Чего тебе надо, Бран? – выдавливаю я, поводя плечами.

Но сбросить наглую лапу не удаётся, он ещё сильнее сжимает меня.

– Хэй, малышка, ты чего? – тем временем говорит он, подталкивая в спину. – Ты что-то после этой твоей инициации сама не своя. Пойдём к нашим, а то Марго уже места себе не находит.

– Тревога, тревога! – тоненько завывает мне в ухо Фло. – От этого бугая дурно пахнет. И мне не нравятся его манеры.

– Можно подумать, мне нравятся, – тихо бурчу я.

– Чего?

Здоровяк недоумённо смотрит на меня сверху вниз.

– Ничего, – отрезаю я и резко торможу.

Встаю посреди прохода и прямо смотрю на незваного провожатого.

– Бран, ты наверняка отличный парень, и мы дружили. Но я тебя совершенно не помню.

Болтовня, только-только возобновившая в столовой, резко прерывается. Я вновь в центре внимания.

– Молодец. – Фло складывает лапки на груди и закатывает глаза.