Помявшись и покостерив на чем свет стоит и цены Московские и барыг в одном лице, женщина все же доплатила еще процентов тридцать и взяла браслет с оптимальными сопутствующими функциями, типа минимального местного интернета и путеводителя.

Свой-же, родовой, выполненный из драгоценного метала и полудрагоценных камней и разноцветных кристаллов, она спрятала от греха подальше. Хоть гибель рода, да отказ опекуна там и был зарегистрирован, но вот вид его обмануть знающего человека точно не мог.

На новый же браслет Надежда с помощью продавца перенесла лишь номер отказной, да на основании этого вписала новое имя, назвавшись Надеждой Константиновной Снеж.

Продавец только головой покрутил неодобрительно — где же то видано, чтобы женщина, простая холопка, даже не чиновник, боярским именем звалась? Впрочем, деньги свои отработал полностью. Так и указал в удостоверении как Надежду Снеж, но без отчества. Невместно это оказывается — не дворянка, не барыня и не служащая, а значит и имени одного достаточно.

* * *

Месяц пролетел вполне спокойно. Надежда, наконец, успокоилась и больше не вздрагивала от случайных взглядов, не боялась быть узнанной.

Как оказалось, именно простая одежда и являлась тем самым фактором, при котором второй раз на нее и смотреть то не желали. Мало ли таких, не богато хоть и добротно одетых девок, по городу бегает?

Иногда, правда, заставляли напрячься женщину взгляды парней, но и те были вскользь, не слишком заинтересованные — тело то, несмотря на наступившие шестнадцать лет так пока еще худым и непривлекательным осталось, что и радовало женщину, но и напрягало одновременно. С одной стороны вроде и внимания меньше на подростка, с другой, кто ее такую на работу возьмёт?

Последнее кстати тоже вызывало беспокойство. Без подтвержденного образования — ну не считать же домашнее обучение в клане, без поддержки и рекомендаций устроиться на боле менее приличную работу, как оказалось было сложно. Можно даже сказать нереально абсолютно.

Были, конечно, вакансии подавальщицы или горничной в едальнях и трактирах не слишком высокого класса, но посмотрев как уворачиваются девушки от загребущих рук посетителей, и послушав неприличные шутки и предложения в их адрес, желание идти туда отпало напрочь.

А деньги между тем все таяли и таяли….

11. Работа

Студиозы, посетившие все организованные для них экскурсии и будущие рабочие места, разъехались через месяц.

Надежда раздумывала недолго. В тот же день, когда общежитие опустело, она спустилась к Марье Иль и попросила продлить проживание.

К слову сказать, бабка долго не вредничала. Похмыкала для приличия — вроде она и так знала, что студенткой девчонка не является, да подняла лишь плату процентов на тридцать, как и остальным стекающимся в освободившееся общежитие постояльцам.

Как поняла Надежда, летний сбор студентов являлся красивой традицией или можно сказать отпуском для оканчивающих учебные заведения студентов. Была эта поездка, правда не обязательной, но две трети стоимости проживания и питания, царь батюшка из казны оплачивал, как впрочем, и бесплатные экскурсионные автобусы предоставлял. Мало кому из понадеявшихся зацепиться в Москве, реально остаться посчастливилось, но возможность посещения фабрик и заводов, и других социальных объектов, в надежде, что их "пригласят" не игнорировал никто.

Сама же Надежда посещала предприятия не в поисках удачного места работы, а чтобы осмотреться и понять, чем люди живут, что происходит в этом странном для нее мире и чем она, управленец с неплохим стажем и опытом могла бы реально пригодиться. Отчего-то, идею работы "на чужого дядю" она не рассматривала, даже возможность такую отвергла сразу и бесповоротно. Нет, то, что пару лет до совершеннолетия делать это придется, она понимала, как и то, что много здесь не заработаешь, а ведь ей еще погибший род поднимать…

Непонятно отчего, но то, что гибель целого клана она так просто не оставит, женщина знала точно. Надежда и сама до конца не понимала, что здесь сыграло ключевую роль — толи память тела требовала мщения, толи обостренное чувство справедливости внезапно активировалось, но цель в этой, новой для нее жизни, Надежда обрела и, сворачивать с выбранного пути не собиралась точно.

Оставалось только приспособиться хоть немного, не попасться с магией, чтобы ее в чужой клан или род насильно не забрали и выяснить, что там за защитный купол отец ее биологического тела поставил и пропустит ли он ее. Впрочем, с последним, как бы интересно не было, приходилось ждать, поскольку снятие оного, это как объявление в газете о том, что наследница объявилась, а значит, охоту на нее откроет каждый, кому не лень.

А ведь и то, что после совершеннолетия легче будет не на много, Надежда также четко осознавала — не было еще в этом мире такого, чтобы женщина род возглавляла. Пока не было. А с другой стороны, стань она самостоятельной, от женихов все же легче будет отбиваться, чем от опекуна, которого, обьявись она сейчас, обязательно навяжут и подчиняться заставят. Тут уж о никакой самостоятельности точно речи не будет, да еще и в гарем могут второй женой или наложницей сплавить. Нет, уж, такого счастья ей точно не надо.

В общем, решив не терзать себя мыслями раньше времени, женщина успокоилась и сосредоточилась на поисках заработка на первое время, тем более и зима на носу, а тут и проживание поднялось и еда без дотаций, да и теплая одежда тоже в копеечку влететь обещала.

Повезло Надежде случайно.

Огромная царская библиотека, на которую женщина поглядывала, но заглянуть так и не отважилась, выложила вакансию, что требуется уборщица читальных залов и хранилищ с книгами. Не веря в выпавшую удачу (ну где еще столько так нужной ей, халявной информации найти можно?) на собеседование Надежда рванула сразу и без раздумий.

Впрочем, оказалось все не так уж и просто.

— Ну, и кто тут у нас?

Крупная, чуть полноватая женщина в темно синем платье со слишком глубоким для утреннего времени вырезом на груди, брезгливо оглядела полтора десятка девушек и скривилась недовольно.

— Нет, нет, все не то! — раздраженно фыркнула она, — у нас здесь библиотека, а не едальня дешёвая! — ткнула она вверх сосискообразным пальцем с переливающимся голубыми оттенками перстнем, — тут приличное учреждение! К нам бояре и главы родов за знаниями заглядывают! Нет, нет! Ни одна не подходит!

Девушки, смотревшие в пол и до этого, сгорбились еще больше, а Надежда с любопытством продолжила наблюдать за постановкой.

Отчего-то, то, что это именно постановочный акт, в котором ее заставили принять участие, а не реальный набор на работу понятно было изначально, оставалось только понять к чему все это.

Впрочем, рассуждать долго ей не пришлось. Дверь, ведущая в глубину помещения, открылась и в приемную, горделивой, даже несколько вальяжной походкой вплыл пожилой мужчина во вполне современных отглаженных брюках и жилетке, небрежно накинутой поверх безукоризненно белой рубашки с пышным жабо и абсолютно белыми, завязанными в низкий хвост, седыми волосами.

Мужчина огляделся, задерживая взгляд на потупившихся претендентках и, улыбнулся насмешливо.

— Ну, что тут у нас, Феодора Маниловна? Выбрали уже девушек? — спросил он тетку с любопытством.

Женщина же, горделиво выпячивающая внушительную грудь ещё пару минут назад, побледнела, словно съежилась в объеме и заулыбалась подобострастно.

— Сейчас, смотрю, Мирослав Миронович, — залебезила она быстро, — да вот не подходит нам никто, к сожалению, думаю, надо бы еще объявление дать, или по знакомым поспрашивать. Не дело это к книгам проходимок пристраивать. Думаю поискать еще надобно.

Выпалив все, тетка снова заулыбалась фальшиво и щенячьим взглядом уставилась на мужчину, а тот словно растерялся на мгновение.

— Хм, м-да, — протянул он задумчиво, — не подходят, значит?