Водитель поглядывал на майора, получал одобрение. Завернул во двор охраняемого центра, охрана, правда, без автоматов.

– Вы же были на прошлой неделе, я помню, – с заискивающим выражением на лице торопко напомнил страж. Всем поведением он старался доказать, что занимает это место по праву, у него посторонний не проскочит.

– Мы на полчаса, не больше. Инспекторы из министерства, – майор кивнул на заднее сиденье.

– А это всегда, пожалуйста. Мы всегда рады. – И шлагбаум совершил знакомое упражнение. С крыльца их заметили тоже, вышли навстречу. Координатор, при двух охранниках, издали узнал майора, натянул улыбку, вытянул руку для приветствия.

– Какие люди!

– Привет. Организуй нам экскурсию, по второй форме.

– Отлично, у меня как раз есть лишние полчаса.

В прохладных коридорах никакой суеты, не поликлиника. Кабинеты запираются изнутри, есть подошва для набора кода. Координатор остановился у двойных дверей.

– Через сюда мы получаем материал, – он решил прощупать настроение гостей. Майор тотчас отрезал: «Вот этого не надо». – Понял. Тогда сюда.

Кабинеты напоминали крохотные цеха, напичканные импортным оборудованием. Гости вживую увидели, как распаковывают контейнеры с материалом – абортированными младенцами.

– У гинекологов и акушеров много нынче работы. Убедить мамашу, что ребёнок имеет осложнения, может не выжить – тут нужен талант убеждения. Но всё больше дам не хотят связывать жизнь с детьми. Успешная должность и работа – одним махом всё летит в тартарары, таких случаев полно.

Миксеры загружены мясом, задаётся программа, и на выходе получается концентрат полусухого вещества. Для такого товара свои контейнеры, чтобы избежать ошибок. И кнопочка на столе. Через минуту появляется человек к специальном скафандре, – это не важно, что комиссия без них: они вне подозрений.

– Мы можем проследить путь этой партии до конечного результата?

– Было бы желание. Прошу! – Они тронулись за экскурсоводом, прокатились на лифте, прошли по подземному туннелю в соседний корпус. На дверях цеха сияло название известной фирмы, обеспечивающей женщин лечебными кремами для ухода за кожей.

– Смысл понятен. Вы готовы увидеть само производство, как заполняются тюбики, пакуются в фирменные коробки? – Майор предложил сделать выбор сами.

Малява поджал губу, Уточник выдохнул:

– Сто раз по телевизору видел. Если можно обойти эту часть мероприятия, мы были бы не против.

– Тогда обойдём сзади, где выход готовой продукции.

– Если это обязательно.

– Что ж, уважаемый, мы уложились в двадцать минут, – сказал майор, обратившись к гиду. – Больше не смеем вас задерживать.

– Я провожу!

И вот позади кивнул шлагбаум, майор оглянулся:

– Ну, и как? На сегодня достаточно, или заскочим ещё в одно место?

– Не пора ли перекусить? – Малява осторожно поискал поддержки у товарища.

– Я проголодался раньше, но после этой экскурсии как-то расхотелось совсем. Надо взять паузу, у меня некоторые вещи могут вызвать рвоту.

Майор откликнулся:

– Какие мы нежные! Никогда бы не подумал.

– Это ваше право, майор. У каждого свои привычки.

– Тогда в музей? Проветримся?

Малява покрутил головой.

– На многих картинах блюда, богато накрытые столы.

– Боимся уничтожить картину выхлопом?

– Я никаких гарантий пока дать не могу. Не стоит.

– А просто выпить и забыться? – Майор говорил дело. Может, это они его умело подвели. По их реакции, он понял – в точку попал! – Тут неподалёку один знакомый выгуливает ресторан. С ассиметричным названием ресторан, меня такие больше привлекают.

Заведение называлось «Гюрза». Мальчики ожидали, что на крыльце их будет приветствовать человек в подпоясанном халате и тюбетейке набекрень. Национальный колорит должен шокировать и располагать: вы к нам со своим уставом – ни-ни.

Бубен и скрипящие жалобы струны что-то строили, да не получалось; может, сын хозяйский учится играть.

Выпили по триста. Коньяк похож на дагестанский, только много разбавляют. Малява пощупал голову – вроде, отпустило. Это не ускользнуло от внимания собутыльников.

– По коням? – Майор очень нежно стал рассматривать подопечных, теперь ему нравились оба. – Имею дополнения к программе. Это уже по части сбора гавваха. Вы в курсе темы?

– В общих чертах.

– На вокзал! И без мигалки. Поедем скромно, никого не убивая.

Новое здание всё равно напоминало муравейник, столько металось народу, что внутри что-то закипало. Много ещё нас, много.

Они покинули авто, Малява задрал голову.

– Я побывал в Минске, около года назад. Точно такой же проект, под копирку.

– Города-миллионники планомерно обновляются системой. Сейчас войдём внутрь, кое-что покажу.

И надо тому случиться, они оказались в эпицентре семейного скандала. Разъярённая львица выследила мужа, скорее, бывшего, в обнимку с приятной дамой:

– Так вот ты на кого меня променял? Все вы, мужики, тупые и неразборчивые самцы! Без вас мир падёт, но с вами ещё быстрее! Весь мужской род проклинаю!

Бывший развернулся, дёрнул за руку так, что отлетели наклеенные ресницы.

– Такие, кто огульно облаивает мужской род, обречены на одиночество до смерти. Разве какой алкаш приголубит, до первого скандала.

Сцена набирала обороты, майор увёл своих подальше, они выписали приличный круг, чтобы не долетала слюна.

Майор созвонился с кем-то; смысл его слов дошёл не сразу: «Через три минуты отвлеки человека, у тебя появится возможность вздуть разиню».

Первый этаж изобиловал геометрическими линиями на полу, треугольники и подобие звёзд, если присмотреться. Майор обозначил потолок: до него гранату не добросишь, при всём мастерстве. Лестница звала под крышу, были и эскалаторы, да они отдыхали, согласно графику. А на третьем всё стало понятно: есть общедоступная версия, есть моментик не для толпы. Как наспех собранная, вдоль стены струилась служебная, с перилами и не такая нарядная. Для механиков, лифтёров – словом, для обслуживающего персонала. И человечек бродячий неподалёку. Вроде должен присматривать, чтобы посторонние ни-ни. Вот он откликнулся на звонок, его попросили явиться.

Он огляделся. Трое в очереди в книжный киоск, больше никого. Засёк время и помчался по коридору, в надежде успеть сразу в несколько мест.

– За мной!

Троица легко взлетела по служебке, в коридоре, как в оранжерее, стоял запах пахучих растений. Майор привёл к латунной пластине, посреди коридора.

– Когда вам говорят про вампиров, всё это кажется сказкой. Но сейчас мы сами убедимся… – Он глянул через стекло на часы главных башен вокзала, сверился со своими. – С минуты на минуту. Заходим за эти заросли и ждём.

Человек появился так неожиданно, что Малява едва не выдал себя кашлем.

Тот уверенно скинул туфли, босыми ступнями наступил на пластину.

Майор указал пальцем на своё ухо.

Действительно, непонятный набор звуков прозвучал. Человек сделал несколько движений руками, полусогнулся, как совершил поклон, мигом влез в туфли и приударил, да так споро, что догнать никто не смог бы, если бы и захотел.

Майор выдохнул, промокнул лоб носовым платком.

– В прошлый раз клиент меня обнаружил. Пришлось писать рапорт, оправдываться.

Уточник напряг скулы:

– Никак не пойму, для чего этот спектакль. Сначала звонок – потом появляется клоун.

– Не так. Я позвонил начальнику, чтобы снял с поста наблюдателя, на три минуты, нам достаточно… – Они вышли на другой конец коридора, к дверце, которую можно открыть лишь изнутри; откуда, по такой же лесенке, спустились на этаж и превратились в обычных пассажиров.

Нарушители порядка, не зафиксированного службой, невольно оглянулись на коридор. Он зашит панелями, простым смертным и в голову не придёт, что там такая красота и всё благоухает. А ещё пластина, возможно, специальной бронзы.