– Понятно, вы не в курсе. Меняем дыхательную систему на другую. Это не жабры, но орган справляется, пропускает через себя воду и выуживает кислород. Его в воде всё меньше, поэтому приходится им пошевеливаться.

– Как акула? Слышал, она на скорости добывает кислород.

– Вот этого не скажу, врать не буду. Сам дважды спускался к морю, очень хлопотное путешествие. Там уже нечем дышать, спускаешься на максимальной скорости. Когда уж совсем невтерпёж, посидишь на берегу, продышишься – и снова. Родственник мой как-то умудрился, пошёл на повышение. Перевели в море, но я не хочу такого повышения. Там же баржи, танкеры – всякую дрянь за борт сливают! Спрашиваю у него: как вы тут справляетесь? Он порадовал: это что! Вот когда ядерные отходы и химическое оружие они прячут под воду, тут уже и самые терпеливые покидают зоны ответственности.

Игорь всё видел и слышал, правда, вёл себя не совсем адекватно. При начале разговора ещё как-то сдерживался, теперь больше сидел, закрыв лицо ладонями и больше слушал.А вот что запомнит, что сумеет передать командиру – вопрос. Я видел самого водяного, скажет. Нет, никакой не артист, не водолаз. Дыхание у него интересно устроено: может разговаривать, как мы, ничем не отличается. Да, и здорово похож на артиста Папанова, только с бородой и усами, но голос Папанова. Ну, и ростом – под два с половиной метра, немного сутулится.

Аверьянов тоже обнаружил сходство с артистом, но упоминать посчитал лишним. Похож – и похож!Где много людей, там обязательно встретим кого-то, кто на сто процентов или чуть меньше, напоминает голливудских звёзд, артистов эстрады и всяких знаменитостей.

Момент дарения камня Игорь запечатлел целиком, надеялся записать, чтоб не забыть последовательность реплик. Считай, каждое слово на вес золота: всё из жизни, нет мудрёных, напыщенных фраз; каждый соблюдал свои интересы, выстраивал свои цепочки слов, продумывал, что сказать дальше. Если не импровизировал: уж больно гладко наш гений подвёл упрямца к нужному выводу, склонил на свою сторону. И тот готов пойти против общих правил… Вот это денёк выпал! Если он войдёт в историю, то и моё участие в нём будет заметно. Я же всё видел и слышал, пусть меня психиатры проверяют! Не боюсь этих тестов, я докажу, что с головой всё в порядке!

А потом, расположив владыку, Аверьянов не растерялся и указал на красно-синюю штуковину в руке.

– Это оружие твоё?

Водяной тотчас вспомнил, что действительно прихватил с собой кое-что, для наглядности, если не для форсу, разогнул пальцы, показал целиком.

– Жезл. Знакомо тебе слово? Нынче без оружия никак: вот так, вызовет на разговор смертный, а рядом в кустах сидит снайпер.

– Ты говоришь правду? Или для красного словца…

– Забери свои слова обратно. Не с тем имеешь дело, кто за свои слова не отвечает. Хотел обидеть? Смысла не вижу.

– О, извини, с языка сорвалось. На меня тоже охотятся. Пока удаётся выходить из положения, а как будет потом – никто гарантий не даст. Ну, убьют, подумаешь! Я видел свою смерть, так что давно ничего не боюсь. Раньше известного мне срока – не получится, хоть тресни. Только эти службы получают новый приказ, и снова намечают следующую операцию, как облегчить планету от моего тела.

– Серьёзно? – Водяной похлопал жезлом по воде, как сполоснул от пыли. – Приглашаю к себе, там и поговорим. Чувствую, разговор получится занятный.

– Игорь! – Аверьянов окликнул напарника, рукой крутанул в воздухе. – Присматривай тут, я отлучусь.

Игорь во все глаза смотрел, как гений погружается под воду; на автомате, взял и засёк время. Для человека есть известные ограничения, если не знаком лично с… да, с самим владыкой порога. Порог – вот тоже не случайное словцо. Переступить порог.

Выходить на связь можно в крайнем случае, Игорь этой крайности не разглядел. Самому интересно, что получится в итоге. Пока же мы имеем такой расклад: Аверьянову удалось заручиться доверием. Иначе в гости к себе не позвали бы. Да, он что-то упомянул про покушения. Почему командир ни о чём таком не говорил?

Почему-то капитан доверил сопровождать Аверьянова именно ему. Гришка тоже ходил на лодках, далеко не новичок, и с двигателем знаком. Ну, капитану виднее. Расчёт на то, что с помощью такого мастера ему удастся выяснить о способностях своих подчинённых, может быть оправдан. Где ещё и когда появится такая возможность? – Игорь похаживал по берегу, посматривал на часы. Перекрыты все нормативы, а внутри нет ни малейшей паники. Зашёл человек пива попить, скоро выйдет.

Свой камушек Игорь тоже прикладывал к разным частям тела. Наилучшие результаты получались, если прикладываешь к голове. Что-то внутри меняется, иногда кажется – в чём-то труднее пошло, пульс крови слышится с такой ясностью, будто кто палкой постукивает по макушке.

С глазами интересное наблюдение получилось. Стал различать предметы, годные к рассмотрению через оптику. Неожиданный эффект. И называются эти камушки осевыми. Надо будет уточнить, каким образом их можно раздобыть. Само собой, их придётся изучать и изучать, а применение их – нетронутая целина. Должна быть польза и в домашних условиях. Надо будет подсказать Евгению – пусть посмотрит и в этом направлении. Как-то здорово у него решаются задачи. За что ни возьмётся – есть результат!

Пусть бы наука взялась изучить феномен этого удивительного… – Всплеск воды помешал ему закончить мысль, хотя она и без того понятна.

Аверьянов выстрелил из воды, приземлился на песок и стал ощупывать себя.

– Сухой! Смотри, Игорь! Я сухим вышел из воды!

Помощник зафиксировал показания на часах, осмелился пощупать.

– Я тебе больше скажу. Ты пробыл под водой сорок девять минут! Опу-петь!!!

Пока Евгений ощупывал трусы да поглядывал вокруг, помощник намекнул:

– Второй камень у водяного забыл?

– Оставил.

– Он выпросил?

– Как раз, даже не заикнулся. Нам поучиться у них, да. Хотя время тоже вносит свои изменения.Скажу прямо, подарочек так пришёлся владыке, что он не находил себе места. Просто рассматривал второй экземпляр и бормотал про родственника, который в море должность получил.

– Намекал.

– В общем, да. Нам ещё предстоит изучить устройство их общества, но на первых порах я хотел посмотреть, как работает его жезл. И представь: я не спускаю глаз с жезла, он – с камня. Хорошо, говорю, давай, чтобы никому не было обидно: я оставлю камень, а ты дай подержать жезл. Хочу понять, чего я хочу. Вижу – он обрадовался, на всё согласен, ну, тут я ему в нагрузку, просьбишку малую: внизу по течению наши стоят лагерем. Я ушёл, чтобы не встретиться с проверяющими. У меня на них стойкий нюх выработался. Так вот, если комиссия отбыла, не мог ли ты распорядиться, и так далее, мол – додумывай сам. И что ты думаешь? Он отвечает – как сам там побывал: ушли они, не так давно, но тебя героем нарисовали, фотографию вручили. Оказывается, Аверьянов Евгений изнасиловал двух школьниц, родители подняли город на ноги, все ищут. Но капитан твой молодец, знает, что сказать. Если попадётся, говорит, мы его первом суку повесим, за яйца. Там какой-то шкет возражал: надо его передать в руки закона, самосуд – это дикость, но позже подошёл к капитану и сказал через губу: если получится, мы закроем глаза, и поиски не прекратим, пока всё не забудется.

– Что ты делаешь? Уходим? – Игорь сделал вывод из торопких движений товарища.

– А-а, я разве не сказал? Владыка обещал доставить в лучшем виде, в краткие сроки. Сказал – как соберётесь, дай знать. Я потом расскажу, слишком много свалилось что-то на эту голову, а она у меня одна, как видишь. И это я ещё не получил всех ответов на свои вопросы. Да, и это… Вниз пойдём без мотора, это его условие.

Минут в двадцать уложились, загрузились; Игорь удерживал для равновесия двигатель, чтобы винт не доставал до воды.

– Ну, всё. – Аверьянов наклонился, опустил руку за борт.