Так что на очереди был средний коридор. Добравшись до его конца, незадачливый диггер с помощью карточки открыл дверь и чуть не выматерился: еще две двери! Да сколько можно! И кроме дверей – приборные панели, провода, какие-то лампочки… В общем – электричество!

Плюнув, он пошел обратно и добрался до крайнего левого коридора. Усталость накатила на него внезапно, и он уже совсем было решил присесть передохнуть, как вдруг под ногами что-то промелькнуло. Крыса?

Никакого отдыха! Вздохнув, он быстрыми шагами добрался до конца коридора, сунул карточку в гнездо, дождался появления надписи «OPEN», дернул за ручки двустворчатой двери и…

Дверь слегка подалась, а потом, буквально через сантиметр, замерла.

Удивленный Гай дернул еще раз – послышался деревянный треск, но открываться дверь не собиралась. Посветив зажигалкой, Кормак заглянул в щелочку и уселся на пол прямо тут же, перед дверью, обхватив голову руками и по-идиотски улыбаясь.

В щели он увидел обломки стула, которые вставил в рукоятки двустворчатой двери в бункере!

Первый снег выпал неожиданно. Даже не успели пожелтеть верхушки деревьев в лесу за рекой. Белая холодная крупа тонким слоем покрыла холмы, пустоши и рощицы, засыпалась за воротник и прилипла к ресницам и бороде.

Гай несколько раз моргнул, тронул рукоятку гравискутера, и машина поднялась в воздух. Поначалу было страшновато летать над землей. Пусть и полтора метра, но все-таки – страшно.

Сзади болталась пустая гравитационная платформа. Норма на сегодня – забрать проводку и фонари из бункера. И кое-какую мебель.

Скутер загудел, и Кормак передвинул большие защитные очки со лба на глаза. Поворот рукоятки – и эхххх! Прохладный сырой ветер в лицо и мелькающие по сторонам склоны холмов. Резко затормозив у одинокого деревца, Гай опустил скутер на землю, а потом слез с него. С тихим шипением приземлилась и платформа.

Пошарив под корнями дерева, парень достал обернутый в полимерную пленку планшет, к которому были присоединены какие-то провода. Разблокировав устройство, он что-то там пошаманил и вывел на экран картинку: изображения с камер.

Неделю он мучился с этими камерами! Они нашлись в горе электроники за одной из дверей. За раз – не больше одной двери, такое он себе завел правило. Все-таки у него тут пиратский склад, эдакий «Сезам откройся», а не продуктовый магазин! Он так и звал про себя эту систему подземных коммуникаций – Сезам.

Гай в ускоренном режиме просматривал показания камер и вспоминал, как устанавливал эти маленькие приборчики, чтобы держать тут все под контролем во время своего отсутствия. Адова мука! Двенадцать камер, всего-то! Но без опыта подобной работы – ужас. Основная проблема была с проводами: как скрытно протянуть их к самым удобным для наблюдения местам?

Были бы тут беспроводные технологии, тогда другой вопрос. Но камеры сделали не на Пангее, и не на Либерти – в промышленных трущобах какой-то неизвестной планетки с односложным названием Хо.

Зато теперь Кормак был спокоен. Никаких нежданных визитов можно было не опасаться. За три дня отсутствия – только хищники, пара санглеров и какие-то птицы, похожие на грифов.

Спрятав планшет обратно, он снова поднял скутер в воздух и спокойно добрался до бункера. Открыл дверь, перешагнул растяжку и, отсоединив леску от чеки гранаты, отправился в кают-компанию. Его очень интересовало кресло. Кожаное, удобное, в таком очень хорошо сидеть у огня, вытянув ноги, прихлебывая что-нибудь из стакана и затягиваясь сигарой…

Заглянув на кухню, Кормак усмехнулся: ее он обчистил в первую очередь вместе с оружейкой. Единственное, по чему тут можно было скучать – это ванная комната. Приятно было пользоваться душем настоящим, цивилизованным клозетом, но без этого можно было обойтись.

Кают-компания была почти нетронутой, разве что выпотрошен мини-бар, и с дивана исчезли подушки – это Гай увез в один из первых рейсов.

Ухватившись обеими руками за кресло, он поднатужился и потащил его к выходу. Тяжко! Ломило поясницу, ныли мышцы. Паскудное ощущение, поселившееся в организме с самой посадки, никуда не делось, да и пристрастие к алкоголю и табаку в последние пару месяцев давали о себе знать. Кое-как он выволок кресло в дежурку, где укрыл его полимерной пленкой. Этой пленки было несколько тонн за одной из дверей! Отличная, кстати, штука – не пропускает влагу и сохраняет тепло.

Гравитационная платформа была подогнана к самым дверям, и Гай рывком поставил кресло на нее, а потом принялся закреплять его. Разобравшись с мебелью, он зашел на склад, повесил на себя несколько здоровенных мотков проводки, захватил также ящик с метизами и всякой мелочевкой.

Погрузив все это на платформу, Кормак проверил крепления и, отогнав скутер от дверей, вернулся и установил растяжку. Была, конечно, вероятность, что бункер найдут хорошие люди, которые приедут спасать его, но… Эта вероятность была настолько маленькой, что ее можно было не учитывать. А к тем ребятам, которые устроили здесь базу, построили Сезам, и навезли всего этого добра, он никаких добрых чувств не испытывал.

Терабайты видеозаписей на терминале говорили только об одном: люди беспринципные, жестокие и алчные. И нет такой причины, по которой они могли бы пощадить парня, который одним своим существованием представляет угрозу. Он слишком много знает, не говоря уже о том, что он конкретно похозяйничал в Сезаме и здесь, в бункере. И продолжает хозяйничать…

Двигатель скутера ровно загудел, парень щелкнул тумблерами, взялся за ручки и направил скутер вверх по пологому склону. Поднимая бурунчики из снега, он помчался по вершинам холмов к виднеющимся на горизонте горам.

Кормак вел скутер по заснеженной холмистой равнине, потом вдоль русла реки, петляя в ее извилистых берегах. На границе пустынных предгорий – остановился и восхищенно посмотрел на огромное стадо гигантских бизонов, которое двигалось к реке. Могучие животные не обращали на него никакого внимания, величественно шествуя по своим бизоньим делам.

Дождавшись, пока последний гигант покинет пустошь, парень тревожно глянул на солнце – оно клонилось к закату. А до Долины было еще километров двадцать. Мотор рыкнул и скутер с прицепленной сзади платформой, устремился к горам, которые нависали над горизонтом серо-синей громадой.

Горы становились все ближе, и, чуть-чуть подкорректировав движение скутера и уменьшив высоту, Гай направил его над речным мелководьем. Тонкая корка льда лопалась под воздействием гравитационного поля, излучаемого машиной, во все стороны летели ледяные крупинки вперемешку с брызгами воды.

Солнца уже почти не было видно, только красные отблески гуляли по вершинам гор. Включив мощную фару скутера, парень продолжил путь меж крутых берегов.

По обеим сторонам реки уже вздымались горы. Скалистые, громадные, кое-где поросшие кустарниками и хвойными деревьями, в сумерках они казались мрачными и суровыми мифическими исполинами, молчаливо хранящими одним им известные тайны…

Через какикаких-то четверть часа скутер остановился около заросшего вьющейся зеленью участка берега. Из-под густой растительности, похожей на дикий виноград или плющ, выбивался широкий и мелкий ручей, впадающий в реку.

Приземлив скутер прямо на мелководье, Кормак подошел к берегу, пошарил руками в зеленой стене и потянул за трос.

Завеса зелени вдруг отодвинулась в сторону и обнаружилось русло ручья, укрытое сверху нависающими кронами деревьев. Вода веками точила горную породу, и теперь тут было целое ущелье, спрятанное от посторонних глаз.

Гай аккуратно провел скутер внутрь ущелья и задвинул растительный полог.

Тут приходилось быть особенно аккуратным. Сотня метров по усыпанном камнями и обломками породы руслу ручья была очень опасна для гравитационного движка скутера, поэтому двигался он самым медленным ходом. В какой-то момент ущелье расширилось, и Кормак облегченно вздохнул – Долина!