– Старайся лучше, – заявила бабуля. И ушла.

Наконец забор все-таки удалось поставить на место. Полюбовавшись результатами труда, усталый и довольный, Иван двинулся к дому. Внезапно позади послышался топот, а затем треск. Проломив дыру, козел тряхнул головой, и фрагмент ограды, который Иван так долго вкапывал, выскочив из земли, повис у него на шее.

– Ах ты тварь рогатая! – не помня себя от злости, завопил Иван. – А ну пошел отсюда!

Козел выпучил глаза и дал деру. – Стой, скотина! – завопил Иван, бросаясь следом. – Забор отдай!

Козел мчался по соседскому огороду, не разбирая дороги. Иван – за ним, перепрыгивая через капустные кочаны, сквозь заросли картошки и моркови.

– Стой! Сто-о-ой! – вопил он, но сила слова больше не действовала на обезумевшее животное.

Внезапно впереди мелькнуло что-то небольшое и черное… и козел встал как вкопанный. Иван чудом успел затормозить, чтобы не налететь на острые концы штакетин.

Черная кошка, вернувшись, уселась неподалеку и, зыркнув сердитым взглядом, принялась умываться.

Опомнившись, Иван схватил козла за забор и потащил назад.

– Это что здесь творится?! – послышался визгливый женский голос. Из дома вышла сердитая тетка в домашнем халате. Увидела козла и завопила еще громче: – Караул, грабят!

– Не ори, Наташка, – из-за угла показалась бабуля. – Я ведь тебя предупреждала, чтобы ты за козлом своим следила. Ты не послушалась, а он мне забор сломал. Чем платить будешь?

Соседка побледнела.

– Я… я…

– Забор новый на выходных с Петькой поставите, иначе сдохнет твоя скотина – и козел, и куры, и кролики. А будет твой кобель возмущаться, скажи, что я про все делишки его знаю, а если он что удумает, узнают и другие. Так и передай. Да не трясись, лучше козла своего из забора вытащи. Он там, кажись, застрял.

Совместными усилиями животное удалось освободить, и кусок забора улегся на прежнее место. Иван с бабулей отправились домой.

– Чего смурной такой? – спросила бабуля чуть позже, собирая на стол.

– Да день какой-то дурацкий, – Иван насупился. – Пахал как конь, а все без толку – забор как лежал, так и лежит. Зря только силы тратил.

– Ничего не зря. Козла ты все-таки отогнал. Прием, конечно, простенький, но для начала сойдет.

Иван замер, не донеся ложку до рта.

– Погоди, это я что, на самом деле колданул? Это что, была магия?!

– Магия-шмагия, – поморщилась бабуля. – Обычный бытовой отворот: слово плюс посыл, силой дара умноженный.

– Ой, – растерялся Иван, – кажется, я забыл, что именно говорил.

– Да это без разницы, слова могут быть любые. Главное – смысл. Ну и намерение. Ничего, один раз смог – и в другой раз получится.

– А если нет?

Задумчивый взгляд бабули насторожил, но чувство победы перевесило, вытеснив тревожные мысли.

Этой ночью, во сне, Иван увидел себя за столом, с гусиным пером в руке. Сбоку стояла древняя лампа. Обмакнув перо в чернильницу, он придвинул поближе лист пожелтевшей от времени бумаги и вывел заголовок – «Приключения ведьмака». Зацепившись за рыхлую поверхность, перо дернулось и посадило кляксу.

Иван похолодел, осознав, что обманывает сам себя – если темно-бордовый заголовок еще хоть как-то походил на написанный чернилами, то круглое алое пятно с неровными краями как-то уж слишком сильно напоминало кровь.

Поднеся чернильницу к носу, он принюхался – от характерного запаха с нотками металла по спине побежали мурашки.

Иван вздрогнул… и проснулся.

За окном занималось утро. Из-за приоткрытой двери доносился негромкий лязг металла о брусок – кто-то точил ножи.

Иван застыл, а потом осторожно, стараясь не скрипеть кроватью, спустил ноги на пол и на цыпочках двинулся к двери.

До порога удалось добраться без единого звука. Собравшись с духом, Иван потянул за ручку, надеясь тихонько приоткрыть дверь, и тут предательская конструкция выдала такой душераздирающий скрип, что волосы встали дыбом.

Прятаться дальше не имело смысла. Чувствуя себя безумцем, ныряющим головой в омут, Иван вышел из комнаты.

– Доброго утречка. Как спалось? – произнесла бабуля, держа в руке здоровенный тесак.

– А-а-а…что это ты делаешь? – с опаской спросил Иван.

– Да вот, затупились совсем, надобно наточить, – она кивнула в сторону кучки разномастных ножей, лежащих на столе.

– Помочь?

– Тут заговор нужен, ты не знаешь, – она отложила тесак и взяла другой нож, попроще. – Погоди чуток, закончу и тебя покормлю. Умойся покуда.

– Пойду воздухом подышу, – ответил Иван, устремляясь прочь из дома. За спиной снова послышался лязг. Звук странным образом действовал на нервы, внушая желание бежать со всех ног. Однако переходить на бег Иван не стал. Вышел в сенки и только потом, уже не сдерживаясь, выскочил на крыльцо.

Показавшееся из-за березы солнце предвещало жаркий день, в зелени листвы пели птицы, в траве у порога звенели цикады, красота… Иван вдохнул полной грудью свежий деревенский воздух и зажмурился от удовольствия.

– При-и-ивет, – послышалось неподалеку.

Иван открыл глаза и увидел стоящую за забором девушку. Призывно сверкая глазами, она рассматривала его с интересом, накручивая на палец смоляную прядь.

– Привет, – ответил Иван, зачарованный пышными формами, виднеющимися в вырезе платья. Формы призывно колыхнулись, и он, опомнившись, что красуется перед незнакомкой в одних трусах, уже собирался скрыться в доме, когда дверь за его спиной открылась, и на порог вышла бабуля.

– Чего тебе? – спросила она, сердито глянув на незнакомку.

– Ничего, я просто мимо проходила. До свидания, – девушку как ветром сдуло.

– Идем, жених, – усмехнулась бабуля, первой заходя в дом. Иван отправился за ней. – Ты на эту змеюку Аньку даже не смотри, – сказала она, убирая со стола ножи.

– Почему это? Она симпатичная.

– Ну, если хочешь побыстрей на тот свет отправиться, тогда пожалуйста.

– В смысле? – опешил Иван. – Она что, тоже призрак?

– Да нет, не призрак. Лихова невеста.

– А, так у нее парень злой. Лихов… какая дурацкая фамилия.

– Не Лихов, а Лихо. Нет у нее никакого парня, а как только появляется, в могилу уходит. Ее в деревне все мужики сторонятся, вот она к приезжим и липнет.

Иван похолодел.

– Как это – в могилу? – спросил он, чувствуя бегущие по спине мурашки.

– Как-как, да по-всякому: один утоп, другой расшибся, третий… да тьфу на нее, давай, умывайся – и за стол. Просто запомни, что тебе с ней не по дороге.

– Так она что, тоже ведьма?

– Да куда ей. Проклятая она. Душу продала, вот и расплачивается. Сама, дура, виновата, – бабуля отошла к плите и принялась накладывать кашу. По кухне поплыл дивный аромат топленого молока.

– А зачем она душу продала? – не унимался Иван.

– А мне почем знать? Я не спрашивала. Просто вижу, что след на перекресток тянется черный. И вообще, хватит болтать, ешь молча. О таком за едой лучше не разговаривать.

Рассудив, что в этих словах есть резон, Иван умолк и принялся поглощать кашу.

Готовила бабуля отлично – просто и вкусно. «Может, это тоже магия?» – подумал он. Дома еда была другой – вроде бы тоже вкусной, но совсем не такой, словно ненастоящей. «А все-таки я не зря приехал», – сказал он себе, выскребая остатки каши. Тарелку захотелось вылизать… и вот это уже показалось странным – подобных желаний он никогда за собой не замечал.

– Бабуля, а ты в кашу ничего такого не добавляла? спросил он на всякий случай.

– Какого «такого»? – насторожилась та.

– Ну, колдовского.

Хитрый смешок стал ему ответом.

– Просыпается чутье твое. Это хорошо.

Иван воззрился на бабулю с обидой.

– И чего ты туда напихала?

– Да так, травки кое-какие, чтобы защиту тебе дать. На-ка вот еще отварчика выпей. Поднявшись, она сняла с плиты кастрюльку и плеснула в стакан темно-бордовой жидкости.

Иван застыл.

– Это что, кровь? – чувствуя подкатившую к горлу тошноту, спросил он.