– Что?.. – на этот раз я шепчу.

– Ну, башку… Ай! – раздражённый моей непонятливостью, мужчина свободной рукой дёргает мою голову, прижимая к своему плечу. – На свиданках, што ли, не была?..

Ну, вообще-то не была. Тем более, чтобы ходить вот так в обнимку. Если учесть, что идём мы быстро, его плечо неудобно елозит под моим ухом, но убрать голову не решаюсь – наверное, так мы и в самом деле похожи на парочку. Полагаю, у этого мужчины побольше моего опыта в общении с полицией, так что лучше слушаться. Не хватало ещё, чтобы он из-за меня нарвался на проблемы.

Между торопливыми вдохами виновато бормочу:

– Извините… Спасибо, что помогаете…

Мужчина в ответ сжимает мои рёбра – может, это подразумевалось как дружелюбный жест или даже флирт, но ощущение такое, будто он хочет мне кости сломать.

– Мы тут не энта ваша харадская шелупонь, дружбу уважаем. Вона твойный дванцать пять, – он указывает пальцем на один из домов.

Поднимаю взгляд – мне нужен восемнадцатый этаж. Выше третьего все окна тёмные. Но хотя бы целые. А главное – я здесь! Я всё-таки смогла!

Расплывшись в радостной улыбке, шепчу:

– Спасибо.

– Бывай, даамочка.

Мужчина выхватывает у меня из рук свой пакет и ныряет в тень ближайшего дома, по направлению к очередному проходу, закрытому металлической сеткой. Вскоре оттуда раздаётся шуршание… И затихает.

3.

Подъезд слабо освещён отблесками с улицы. Запах мочи и гниющего мусора есть, но слабый. Или это мне от речной вони уже обоняние отшибло. Тихо. На всякий случай нажимаю кнопку лифта, но она, конечно, не реагирует.

К пятому этажу запахи, свидетельствующие о присутствии людей, исчезают. Некоторые двери заколочены.

К двенадцатому я дышу с присвистом. Чёртовы лестницы! Может, бросить курить? Да нет, что за глупость…

Голос-в-голове авторитетно заявляет: Прийти сюда – вот настоящая глупость. Это не может быть он, ясно же. Два года прошло. Его уже наверняка нет.

Я возражаю как можно рассудительнее: Но объявление о поиске всё ещё висит на армейском сайте. Шанс есть. Нужно проверить.

Однако Голос звучит с очевидным скепсисом: Подумаешь, кто-то видел мужика в военной одежде! Ну спал он в заброшенной квартире – наверняка обычный бомж. Нашёл где-то одежду и всё. А тебе заняться нечем, кроме как нестись в Пром среди ночи!

Но я упорно придерживаюсь того же размеренного тона: Сомневаюсь, что в Районе встречается много бомжей с длинными волосами. Парень с форума сам сказал, что это странно и что тот человек реально был похож на военного. И спал он не на куче вещей, как положено бездомному, а на голом полу.

Голос-в-голове фыркает: А ты разбираешься в быте бомжей? Может, диссертацию напишешь?

К восемнадцатому этажу сердце хаотично скачет внутри грудной клетки. Фух, доползла.

Когда я в приватной беседе расспросила того сталкера с форума, он дал адрес и описал, судя по всему, эту дверь: слева на лестничной площадке, тёмно-красная, с выломанной ручкой. Сейчас она приоткрыта. И что это значит? Сталкер не закрыл за собой или мужчина из квартиры ушёл?

Голос-в-голове любезно подсказывает: Или это вообще не та квартира, не тот этаж, не тот дом, ты ошиблась, всё перепутала, а за этой дверью – ночлежка для уголовников, которые будут счастливы, что ты заглянула согреть их тёмной ночью.

Оглядываюсь на лестницу, уходящую выше, и прислушиваюсь. Только моё тяжёлое дыхание. Краем глаза замечаю движение в углу. Крыса? В тени не разобрать. Но больше ничего не происходит.

А если квартира всё же верная, но человек оттуда не ушёл? И очевидно, что это не тот, кого я ищу. Сидя дома, перед экраном компьютера, ещё можно было верить в чудеса, но сейчас, стоя на сумрачной лестнице, трудно убедить себя в благополучном исходе. Такого везения не бывает. Не у меня точно. Что, если сейчас я вломлюсь к какому-то бродяге, который взбесится, что из его жилья устроили проходной двор? Может, уйти, пока не поздно?

Голос-в-голове с готовностью подхватывает: Конечно, бросай эту тупую затею. Иди к полицейским, они вызовут такси. Дома примешь душ, перекусишь, ляжешь спать – тут-то я и расскажу в красках, какое ты ничтожество. Отец был прав, ты ни на что не годна. Ни одного дела не можешь довести до конца. Вот и сейчас – добралась уже, стоишь на пороге… Стоишь… Чтобы в итоге развернуться и уйти. Типичная Лета. Весь путь сюда был зря. С самого начала было ясно, что всё закончится пшиком. Как обычно.

Я жую губы, прикусывая побольнее. Всё-таки шанс есть. Пусть небольшой. Тихонько зайду, осмотрюсь и уйду. По крайней мере, я буду уверена, что сделала всё, что могла.

Голос тут же меняет тактику, подсовывая свои любимые картинки «что с тобой сделают в таком опасном месте», но я отмахиваюсь. Сегодня я везучая, в это и буду верить.

Вытаскиваю электрошокер, перехватываю удобнее и толкаю дверь. Однако, приоткрывшись немного, она стопорится. Чёрт, намертво! В коридоре квартиры не видно ни зги, через пару метров светлеет дверной проём – в комнату?

За окнами раздаётся приглушённый гул – равномерный, технический, – и это ещё больше подчёркивает тишину здесь, на лестнице. Я вдруг чувствую, насколько одинока – посреди этого дома, посреди Района, да и вообще.

Наверняка в квартире никого нет.

Выдохнув для храбрости, боком протискиваюсь в щель приоткрытой двери. Хоть какая-то польза от того, что я тощая.

Жду пару минут. Кажется, что грохот моего сердца слышно на всю квартиру. Однако из окружающей темноты меня никто не хватает. Вообще ничего не происходит. Уф…

Медленно, нащупывая каждый шаг, крадусь к светлому прямоугольнику. Под ногами предательски скрипит.

Выхожу в комнату. Вытянута горизонтально, вправо от входа. Слабый свет с улицы – два больших окна, закрашены светлой краской. Мебели нет, только какой-то мелкий хлам валяется. Пахнет затхлостью и совсем немного – человеческим жильём. Это явно не место обитания бездомного.

Дальняя стена справа тонет в сумраке. Кажется, там есть дверь в другое помещение. Позже проверю.

Выхожу на середину комнаты, в пятно света из окна. Пол выложен широкими деревянными досками. Потёки и наплывы краски на стёклах. Окна целые, из-за этого в помещении тепло.

Очередная половица под ногой скрипит. Поворачиваюсь к противоположной стене. На ней темнеет большой прямоугольник – как будто след от картины. Здесь мебели тоже нет. Делаю шаг вперёд…

В следующую секунду я больно падаю на колени, утыкаюсь лбом в пол, а правая рука вывернута за спину так, что шокер уже выпал из пальцев. Над головой раздаётся мужской – низкий и хриплый, будто спросонок, – голос без вопросительных интонаций:

– Зачем ты здесь.

Сердце колотится о грудную клетку так сильно, что, кажется, вот-вот разобьётся. Как и все мои благие намерения.

Непроизвольно напрягаю руку, но горячая, лихорадочно-жаркая ладонь мужчины не позволяет двинуться даже на миллиметр. От боли и обиды хочется скулить.

Думай, Лета! Понятно, что это не он. Хотя в нашу прошлую и единственную встречу он не разговаривал, но и так ясно, что для военного робота этот голос слишком уж… сексуальный.

Голос-в-голове издевательски мурлычет: Ой, к чему же мы пришли? В заброшенной квартире, наедине с огромным мужиком, без всякой связи. Никто не узнает, что с тобой случилось. Как думаешь, он сразу тебя убьёт или начнёт с чего-то более интересного? Позовёт друзей? А через пару дней развлечений они продадут тебя на чёрном рынке.

Я морщусь, пытаясь сдержать слёзы. Ну да, он может сделать со мной что угодно – в самом буквальном смысле. Электронный браслет предусмотрительно не взяла – я же умная, – и у золотых граждан есть право на неприкосновенность частной жизни, так что отслеживание по чипу тоже выключено. Никто не может узнать, где я. Проклятье, зачем только я полезла в это всё?! Хотела помочь, чёртова идиотка! Мне бы кто помог…

Мужчина двигает мою руку ещё немного вверх и повторяет более раздражённо: