Немало и таких остатков больших древнеславянских укреплений рассеяно на нашей равнине. Некоторые из них занимают по поверхности до двух квадратных верст. Собственно, эти остатки большой городьбы и следует называть городищами. Такие большие города являются укрепленными средоточиями для целого племени: тут происходили собрания племени для различных совещаний и суда, здесь же приносились общие жертвы богам. Жить возле города – это значило не только жить близко к месту, где при опасности можно укрыться, но и близко к средоточию жизни всего племени, где и поживиться легче и новостей узнать можно больше. Благодаря этому города становятся обширными и населенными. Если городище стояло на перепутьях торговых дорог, если естественное положение его было прочно, представляло хорошо от природы расположенную позицию, с которой удобно было направить торговый караван, то превращение крепости в торговый город при оживлении торгового движения по славянским рекам не могло заставить себя долго ждать. Естественные удобства привлекали к такому городищу людей, основывавшихся около него на жилье, и тогда вырастал город.
Летописная запись сохранила легендарный рассказ о том, как был основан Киев, ставший потом средоточием всей политической и экономической жизни страны, заселенной славянами. Предание, записанное летописцем, рассказывало, что на горном берегу Днепра, на трех соседственных холмах поселились три брата, занимавшиеся звероловством и всяким лесным промыслом в окрестных лесах, а может быть, державших перевоз через Днепр, как о том глухо упоминает летопись, оспаривая это известие. Эти три брата, Кий, Щек и Хорив, построили себе три жилья и общими усилиями насыпали себе «градок мал» – городище, которое было названо, по имени старшего из братьев, Киевым. Это и был впоследствии Киев. В основе старинного деления Новгорода на пять «концов», частей, тоже можно подметить, что сначала каждый из этих концов был самостоятельным городищем, и лишь впоследствии, но тоже в незапамятные времена, все эти городища образовали один город – Новгород Великий.
Управлялось древнеславянское племя «вечем», т. е. сходкой всех домохозяев. «Обо всем, что им полезно или вредно, они рассуждают сообща», – пишет о славянах грек-современник, и наш летописец говорит, что так было у славян «изначала».
Как не было у славян единой постоянной власти, так же не знали они разделения по сословиям или по богатству; это и понятно: сначала они жили родами, потом большими семьями, и каждый род, семья, сообща занимались всяким делом. Все, что добывалось ими от земледелия, скотоводства, пчеловодства и охоты, шло, главным образом, на собственную потребу семьи или рода, а не для продажи на сторону. Редко-редко представлялся случай выменять у заезжего купца-иноземца на добытые шкуры пушных зверей какой-нибудь товар иноземного производства. Каждая семья сама строила себе жилище, женщины в семье сами делали ткани, необходимые для одежды, «жили скудно и беззаботно, постоянно пребывая в грязи», как говорит, описывая жизнь славян, византийский писатель-современник.
Расположенные всегда вблизи от воды, на берегу реки или озера, городища одним этим указывают, какую важную роль имела в обиходе их жителей река: по реке не только пролегала дорога-путь к соседям, возможная, впрочем, только летом, – река еще круглый год кормила обитателей городищ своими рыбными богатствами. Что обитатели городищ были рыболовы, доказывают многочисленные находки грузил от сетей, обломков острог и даже как будто рыболовных крючков, изготовленных из костей. Обилие находимых в раскопках наконечников стрел, копий, топоров, рогатин свидетельствует, с одной стороны, о воинственном укладе жизни обитателей городищ, а с другой – говорит и о том, что важным для их быта занятием была охота в окрестных лесах за диким зверем и птицей; кости кабаньи, рога оленьи, лосьи и т. п., находимые в городищах, подтверждают догадку об охотничьих занятиях жителей городищ.
Главным занятием славян, кроме охоты, было земледелие. Арабские писатели рассказывают, что у славян хлеб составлял главную их пищу, и особенно любили они просо, что отмечают также и греческие авторы. По словам Константина Багрянородного, хлеб и мясо были обычным жертвоприношением, а следовательно, и обычной пищей, потому что у всех народов издавна велось приносить в жертву богам то, чем сами питаются, выбирая лучшее. Еврейский путешественник X века Ибн-Якуб отмечает, что земля славян обильна всякого рода жизненными припасами, что славяне народ хозяйственный – и занимаются земледелием усерднее, чем какой-либо другой народ. И наши летописные сказания сохранили черты, рисующие славян как земледельцев. «Все наши городи… делают нивы своя и землю свою», – говорила Ольга древлянам.
Археологические находки подтверждают эти записи. В могилах страны полян, древлян, северян и других племен находят железные серпы и зерна ржи, ячменя, овса, пшеницы. Надо думать, правда, основываясь на данных XI века, что известны были славянам еще: горох, лен, мак; из земледельческих орудий письменные памятники знают рало, или соху, плуг, борону, мотыгу, цеп. Пахали лошадями и волами. Судя по археологическим находкам костяков, лошади были неважные, малорослые и слабые. Соха представляла собой подобранный удобно по своему искривлению сук или корневище, круто обожженное там, где соха наших времен имеет сошники. Такое орудие, конечно, еле царапало землю. Но мы и не должны думать, что сельское хозяйство тех времен по своим приемам и орудиям стояло на очень высокой степени развития. Скотоводство тоже с давних пор было одним из занятий славян, и археологические данные – остатки костей домашних животных: лошадей, овец, свиней, волов, коз – свидетельствуют об этом. Остатки птичьих костей, между прочим, кур, и яичная скорлупа позволяют говорить даже о птицеводстве у древних славян. Записи арабских и византийских писателей, говоривших о жертвоприношении у славян, упоминают быков, собак, петухов, овец и тем совпадают с данными археологии. Что скотоводство было вообще широко распространено, указывают свидетельства, говорящие о широком употреблении мясной пищи, материал для которой доставляла и охота. Мясо ели не только воловье и овечье, но и конское, «по тонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину, на углех испек, ядяше». Крупный скот, волов и лошадей, славяне юга приобретали у своих степных соседей, как о том рассказывает Константин Багрянородный. Скот разводили и держали славяне не только ради мяса, но и для молочных продуктов. Такие слова, как млеко, сыр, творог, масло – очень древнего происхождения, так же как слова «руно» и «вълна» (волна), обозначавшие шерсть и свидетельствующие, следовательно, о том, что славяне умели стричь овец и изготовлять шерстяные ткани.
В раскопках древних могил в стране северян, полян и древлян частую находку составляют остатки шерстяной материи, полотна как грубого, так и тонкого, тканого узорно и просто. Прясла, т. е. каменные кружки от веретен, надевавшиеся на деревянную палочку для размаха при вращении, очень часто попадаются в древних могилах. Встречаются часто следы и остатки кожаной обуви различных фасонов, куски ременных поясов, кожаных мешочков, сумок, полуистлевшие и совсем истлевшие куски шерстяных остатков, быть может, тулупов и шапок, а может быть, и грубых ковров. Находили и ножницы для стрижки овец. По позднейшей летописной записи видно, что кожу мяли руками, а для обработки ее – дубленья – употребляли особый состав «квас уснян». В рассказе о походе Олега на Царьград отчетливо противопоставляются греческие ткани, шелковые и льняные – «паволоки» и «кропины» – грубым славянским тканям «толъстинам».
Сосуды и разные предметы домашнего обихода, имевшие, так сказать, кухонное назначение, славяне изготовляли из дерева и из глины. Глиняные сосуды изготовлялись сначала без помощи гончарного круга, а просто руками, но потом, и тоже еще в очень древнюю пору, в употребление вошел и гончарный круг. При раскопках остатки глиняной посуды в виде больших и малых черепков, а то и в цельном виде, самая частая и самая обильная находка. Раскопки дают очень много остатков различного рода поделок из дерева, чаще всего встречаются остатки деревянных ведер с железными обручами и дужками. О процветании древодельного промысла среди славян, жителей глухих лесов, много говорят и письменные памятники, повествующие о том, как славяне делали челны и лодки такой величины и прочности, что эти суда выдерживали далекое и опасное морское путешествие к византийским берегам. Умели славяне делать телеги, сани – все это слова, которые встречаются в самых ранних памятниках нашей письменности, а перечисление известных славянам древодельных инструментов служит свидетельством, что их не пугали довольно сложные и громоздкие плотничные работы.
