Формально Фикрия была замужем за одним египтянином, но жила с Кемалем в стамбульском районе Сисли. Это не помешало ему продолжать отношения с Корин. Когда Стамбул оккупировали англичане, они перевернули особняк Корин вверх дном – искали оружие. Но Кемаль к тому времени уехал в Анатолию, где начал борьбу за независимость Турции.
Но вернемся в Софию. Кемаль жаловался одному из друзей, как грустно ему в столице Болгарии, поскольку «здесь нет ни одной красивой женщины, и мне пришлось остановиться в отеле, так как не удалось найти ни одного подходящего дома. Ничто не украшает мою повседневную жизнь. Но на всё воля Аллаха». Кемаль сообщает также, что он не посещает кабаре, так как они наводят только скуку. Насчет кабаре он соврал.
София была первой столицей Запада, в которой Кемаль прожил сравнительно долгий срок. Такие вопросы, как вестернизация, права человека, эмансипация женщин, а также новые веяния в музыке, занимали его мысли в Софии. Следующие его записи, сделанные в болгарской столице, свидетельствуют, что он уже тогда склонялся к революционным переменам в образе жизни соотечественников: «Следует отменить пече (вуаль, которую обязаны были носить женщины-мусульманки). Мужчины должны носить шляпы. Мужчина должен иметь в жёнах только одну женщину. Мужчина и женщина должны быть равны». Хотя сам Кемаль в личной жизни никогда не придерживался строгой моногамии, да и в законном браке состоял лишь очень короткое время. В Софии Кемаль много читал. Большое влияние на него оказал труд философа и богослова Шехбензерзаде Ахмеда Хильми «Можно ли признавать Аллаха», благодаря которому Кемаль познакомился с позитивизмом. Он также читал произведения своего любимого Намыка Кемаля, работы Мехмеда Эмина и Тевфика Фикрета, а также «Конституционное право» Исмаила Хаккы Бабанзаде. Не оставались вне поля его внимания и произведения европейских авторов, в частности, «Общественный договор» Руссо.
По мнению Шахинлера, в Софии Мустафа Кемаль чувствовал себя неуютно, поскольку был удален из столицы, где происходили события, которые должны были решить судьбу Турции. Он считал опасным пребывание Энвера-паши на посту военного министра и повторял мысль о необходимости разделить армию и политическую власть. Этот принцип он потом постарался провести в жизнь в созданной им Турецкой Республике.
1 марта 1914 года Кемаль получил звание подполковника (Ярбая). Информацию, добываемую в качестве военного атташе, он посылал 2-му (разведывательному) директорату Генерального штаба. Кемаль относился к позиции болгар с подозрением и полагал, что они только и думают о том, как вернуть Адрианополь. Он также не доверял немцам, чье влияние в Болгарии, как и в самой Турции, в те годы росло. Это противоречило позиции Энвера-паши и Генерального штаба, которые приветствовали новую германскую военную миссию во главе с генералом Отто Лиманом фон Сандерсом, прибывшую для реорганизации турецкой армии. Хотя Кемаль и восхищался германской военной машиной, работавшей столь четко, как ни одна другая в мире, он был обеспокоен растущим вмешательством Германии в дела Турции.
Ещё в 1883 году в Османскую империю был командирован германский генерал барон Кольмар фон дер Гольц – видный военный теоретик. В 1885 году он возглавил германскую военную миссию в Стамбуле и занял пост помощника начальника Генерального штаба турецкой армии. Во избежание дипломатических осложнений с Россией, Англией и Францией, члены германской военной миссии формально перешли на турецкую службу, на которой Гольц-паша оставался до 1896 года, заведуя всеми военно-учебными заведениями. Именно благодаря проведенной им реорганизации по германскому образцу турецкая армия в следующем году победила в войне с Грецией. Немцам удалось улучшить боевую подготовку турецкой армии и перевооружить ее более современным вооружением, а также перевести турецкую армию на комплектование по призыву. После младотурецкой революции фон дер Гольц вновь вернулся в Стамбул и в 1909–1912 годах являлся вице-председателем Высшего военного совета Турции. В 1911 году он был произведен в германские фельдмаршалы и по возвращении из Турции был уволен в отставку. В декабре 1914 года он вновь был командирован в Турцию и стал адъютантом султана, с апреля 1915 года командовал турецкими войсками в районе Стамбула, а с октября командовал турецкой армией в Месопотамии, которая разбила и пленила отряд британского генерала Чарльза Таунсенда в Эль-Куте. Но Гольц умер в Багдаде от тифа 19 апреля 1916 года, за 10 дней до капитуляции Эль-Кута.
С декабря 1913 года в османской армии в качестве главы германской военной миссии находился генерал Отто Лиман фон Сандерс, официально считавшийся только военным советником. К началу Первой мировой войны германская миссия насчитывала 70 офицеров, а в ходе войны численный состав миссии увеличился до 200 офицеров. Лиман фон Сандерс фактически руководил турецкой армией, а германский адмирал Вильгельм Сушон командовал турецким флотом.
Успех в светском обществе Софии, вызванный появлением Кемаля в костюме янычара на костюмированном балу по случаю праздника святых Кирилла и Мефодия да дружеское внимание посла скрашивали его пребывание в Софии. Друзья опубликовали за подписью Али Фетхи статью «Истинные причины поражения корпуса Болайыра» в одном из болгарских военных журналов. Кемаль не только говорил о том, что Турции не стоит становиться союзником Германии, но и писал об этом в официальных рапортах во 2-й директорат Генштаба, которому подчинялись все военные атташе. А в это время в Стамбуле уже находилась германская военная миссия во главе с генералом Отто Лиманом фон Сандерсом.
После завершения Балканских войн друг Кемаля Мехмет Нури (Конкер) опубликовал текст своей лекции «Офицер и командир», прочитанной для офицеров Генерального штаба. Там были подняты проблемы, вставшие перед турецкой армией после поражения. Кемаль в Софии не удержался от того, чтобы опубликовать в мае 1914 года ответ Нури под названием «Офицер и командир: Мысли друга». В брошюре на двадцати страницах мы находим печальные размышления о том, как после трех конфликтов в Триполитании и на Балканах империя лишилась трети подвластной ей территории и пятой части населения, едва не оказавшись за пределами Европы и отдав Салоники Греции. Некоторые мысли позволяют угадать в нем будущего государственного деятеля: «Главное в идее – это ее способность быть воспринятой как абсолют без того, чтобы стать объектом критики. Это возможно, когда идея становится мнением, а в конце концов убеждением; после этого никакие логические доводы или суждения не могут ее поколебать». Кемаль старался вскрыть систематические пороки турецкой армии, проявившиеся в ходе последних войн. Прежде всего это относилось к проблемам снабжения и неумению наладить работу штабов. Кемаль был весьма критически настроен по отношению к турецкому военному руководству. Он также указал на плохую тактическую подготовку и незнание основ военной теории большинством турецких офицеров. Кемаль понимал, что новая большая война не за горами, и очень опасался, что она может оказаться для Османской империи последней войной.
Характер Кемаля был нервным, импульсивным и даже мрачным, что, однако, не мешало сближению с женщинами. В Софии он стал фаворитом Раши Петровой, устроительницы царских приемов. Однажды вечером он познакомился на бале-маскараде с Димитрианой Ковачевой, или попросту Мити, – дочерью военного министра Болгарии. Всю ночь они танцевали и беседовали. Вскоре Кемаль стал своим в доме Ковачевых, где часто говорили по-турецки. Ему разрешили совершать с Мити загородные прогулки. А в Турции того времени девушке из приличной семьи ни за что бы не позволили гулять с молодым мужчиной без присмотра родителей.
Кемаль, забывший об осторожности, требуемой от военного атташе, даже просил руки Мити у ее отца, военного министра. Генерал Ковачев отказал Кемалю: он не мог позволить любимой дочери покинуть родину и не скрывал, что его волнует, как Мити стала бы жить в Турции, которая для болгар оставалась историческим и потенциальным врагом.
