***

Приближались новогодние празднества, почти закончился декабрь, но вот не задача, снег хоть и периодически появлялся, но не задерживался на поверхности асфальта надолго. Заморозки не полностью обосновались, и потепление неустанно боролось за право побыть ещё немного подольше. Хуже, чем зима, могла быть только зима без снега, когда под ногами лужи, что придавало предстоящим праздникам необъяснимую серость. Но, что я хотел в городе постоянной серости? Вот, если бы я сейчас был у себя в городе, такого бы не случилось, ведь у нас зима была гораздо суровей. Если верить приложению с погодой, то у нас температура в эти дни доходила до минуса тридцати, когда здесь едва ли достигала в самые холодные дни минус пяти. Я знал, что это временное явление, и скорее всего январь принесёт более сильные морозы, а пока приходилось довольствоваться тем, что есть.

Самое противное было то, что хоть столбик термометра и не опускался очень глубоко, но из-за высокой влажности, воздух ощущался гораздо холоднее. Хотелось просто закутаться в одеяло с чашкой горячего кофе и никуда не выходить неделями, но вместо этого я исправно каждый день посещал разные места. Я смог оценить масштаб предлагаемых Питером выставок, музеев. Исправно посещал по крайней мере три-четыре музея в неделю. Слушал аудио экскурсии, побуждая свой мозг наполняться новой информацией. Конечно, с первого раза информация не всегда усваивалась, и чтобы не растерять крупицы полученных знаний, я составлял таблицы, из того, что удавалось узнать. Приходилось посещать одно и то же место по нескольку раз, снова и снова, пока не начинало мутить. Это было верным признаком того, что я что-то запомнил. Я не учился так усердно с тех пор, как закончил университет. В дальнейшем жизнь не подбрасывала времени для самообразования. Ведь передо мной стоял только одна цель – обустроиться в жизни. Сама по себе цель не плохая, но никогда ты только и делаешь, что зацикливаешься на ней.

Никогда я не мог подумать, что процесс познания может настолько увлечь, от прежней мрачности не осталось и следа. Вот, что делает с человеком дело, к которому лежишь всей душой. Конечно, это всё ещё был тот же формат избегания, от дурных привычек избавиться сложно, особенно когда нет примера иного поведения.

Широта взгляда отличает человека от существ, наделённых менее развитым познанием мира. Мозг помогает людям отличаться от всего остального мира, что делает человеческую природу наиболее уязвимой. Ни одно животное на планете не может давать отчёт своим действиям, поэтому в головах обычных зверей и не возникает тяжёлых моральных выборов, борьбы с пороками. Легче лёгкого поддаться звериной сущности и перестать сражаться за место под солнцем, прийти к мысли, что просто необходимо спрятать в комфортном месте и не нести ответственность за свои поступки. Жаль, что многие не могут понять, что такой путь ни к чему не ведёт, человек не сможет стать полностью зверем, не утратив при этом самого себя, как такого. Прикладывать усилия, чтобы постоянно подстраиваться под изменяющуюся действительность не лёгкий труд, и не так сложно сломаться, когда нужно действовать. Мы не роботы, поэтому жизнь проживать для каждого по-своему сложно, ни один из нас не сможет пройти обходным путём, ни разу не встретив препятствие. Просто для кого-то намного естественнее их преодолевать, чем для других. В этом разнообразии и заключается уникальность, что может свести с ума, если позволить себе углубиться как следует. Но не следует забывать раз нам положен разум, значит это не просто так. Мы можем его использовать в разных направлениях и для разных целей, и не задумываться о границах других, но и это не верно. Чтобы использовать дарованный потенциал на полную, необходимо рассматривать всё в пределах границах оставшихся людей. Ведь одно знание может привести человечество или к выживанию, или к погибели. Да, здесь идёт речь о конечной цели, что сами люди посчитаю нужным сделать с новоприобретённым. Всегда найдутся индивидуумы, которые из самых альтруистических взглядов сделают невероятную жесткость. Ведь каждый дарует то, что и сам ожидает получить в ответ. Нельзя нести свет, и быть наивным, что именно того и хотят другие люди. Некоторым уготована роль противовесов, что восполняют недостаток темноты, склоняя всех остальных следовать за ними. Безраздельно жестокие обычно отличаются глубокой верой в свои идеалы, что заставляет многих сомневаться в себе. Мы всегда отличались разумом, люди обладают уникальной и поистине самой страшной вещью на земле. Умение думать отличает нас от других существ, но делает ли нас лучше, уже абсолютно другой вопрос. Когда тобой управляют одни инстинкты это не несёт уникальность, но и не делает чудовищем, ведь это всё, что ты знаешь, и всё, что тебя ведёт. У инстинктов есть оправдание, а вот у разума по большей части нет, любой выбор не делается наспех, за ним стоит огромный пласт за плечами, состоящий из многих аспектов: отношение к жизни, прошлое, навязанные идеалы и так до бесконечности. Мы можем не понимать, что выбор влияет на всё вокруг, но это так. И наивность хороша до определённых границ. Когда мы уже на пороге решения, именно понимание ситуации, полное осмысление и делает выбор правильным, хотя и в границах одного мировоззрения.

Буквально три дня отделяло старый год от нового года, что не делало меня ни радостным, ни грустным. Просто цифры сменяются на календаре, вот и всё. Я понимал, что праздник всё равно очень особенный, но не потому что на самом деле имел смысл, а только из-за того, что каждый сам придавал ему особенное значение. Да, и плевать, ведь людям всегда нужна отдушина среди тёмного времени года, когда ночь наступает так рано, а утро приходит так поздно. Мне нравилась сама идея определённого настроения, что была уготована для декабря.

Я не мог не улыбаться, проходя по улицам, и вглядываться в довольные лица людей, что предвкушали семейные посиделки. Как и не мог не печалиться, видя озабоченные лица, которые не успевали закончить дела в срок, оставляя проблемы на будущий год. В этих лицах угадывался, и я прошлый. Каждый год перед первым января меня мало волновал отдых или время с семьёй, только одно тревожило однобокий ум, что приходится оставить дела на потом. Сама идея о том, что нельзя сделать всё в этом году – удручала, заставляла забывать, что впереди наступает время для отдыха. Отдых казался непозволительной роскошью, когда не все мои клиенты ещё выиграли свои дела. Я бы и рад был продолжать только этим и заниматься, отменив все праздники, но мне не было такое подвластно, поэтому приходилось мириться.

Когда я уходил с работы, мне это было нужно, но только, когда город начали украшать и в витринах магазинов появились разнообразные праздничные декорации, я понял насколько нужно. Нет, не сам праздник, а факт того, что теперь у меня не осталось незаконченных дел в прошлом году, появилась долгожданная свобода.

Я стал всё больше проводить время на улице вместе с людьми, что заполонили город до предела, казалось в нём не осталось места, что конечно же было иллюзией. Люди сновали везде всюду, закупаясь подарками, делая последние приготовления. Но вместе с этим образовалось не только столпотворение, но и пробки. Машины стояли часами, чтобы сдвинуться с места. Я не водил три месяца, и уже не мог понять, какого это, тот мир был очень далёк. Теперь гораздо естественнее было передвигаться на своих двоих. Ведь так легко взять и пойти куда вздумается, и не думать о бензине, зимней резине, техобслуживание. Целый пласт проблем исчез в один миг.

Я не ставил крест на вождении, понятное дело виноваты не сами автомобили, и авария может случиться по велению случаю, но пока я не мог себя пересилить вновь сесть за руль. Больше всего меня пугало найти себя в мыслях, где я опять раз за разом прокручивал последние осознанные мгновения жизни своей жены.

Мне вновь стало очень её не хватать, перед праздниками одиночество было особенно тяжким. Впереди маячила перспектива провести Новый год одному, что не случалось ни разу. В детстве я всегда был со своими родителями. У нас не было особых традиций, и потому заветная ночь проходила весьма скучно. Потом, когда я женился, то стал встречать Новый год с Алисой, за редким исключением мы отправлялись к её матери в эту ночь. К моей матери мы не ходили никогда, я знал, что это правильное решение, ведь каждый раз при встрече главных женщин моей жизни между ними происходила борьба, где в конечно итоге не было ни победителей, ни побеждённых, а вот испорченное настроение всегда было неотъемлемой спутницей таких столкновений.