«Черт подери, я же просила маму не выпускать платье из виду!» – выругалась она про себя и побежала искать распорядителя. В сущности, в том, что лучшее на конкурсе платье постарались вывести из строя, не было ничего удивительного. Тем более что на это потребовалось не более тридцати секунд.
Распорядитель оценил ситуацию мгновенно:
– О'кей, пойдешь последней.
– Мама, беги в отель и найди там кого-нибудь из техников и пусть приходит сюда с инструментами.
Когда изумленный рабочий появился в дверях, Санди извлекла из его коробки водонепроницаемый пластырь, которым обычно пользуются для срочного ремонта водопроводных труб. Это была широкая, клейкая с обеих сторон лента. Санди быстро отрезала от нее кусок длиною в двенадцать дюймов и велела матери приклеить пластырь ей на спину. Мать, ни слова не говоря, повиновалась, а потом расстелила на полу пыльную простыню. Придерживая белые оборки на груди, Санди легла на простыню лицом вниз. И пока мамаша держала края разреза, чтобы они правильно сошлись, Мисс Канада ходила у нее по спине босыми ногами, до тех пор пока пластырь не скрепил обе стороны. Потом они обе помогли Санди подняться. «Слава Богу, что я действительно дочь водопроводчика», – подумала Санди, а вслух произнесла:
– Спасибо вам большое. Я, конечно, не могу глубоко вздохнуть, но во всем есть свои положительные стороны – у меня ведь теперь последний номер. – На конкурсах красоты существовало глубочайшее убеждение, что у девушки, выходящей последней, наибольший шанс произвести впечатление на судей.
Сидя за судейским столом, Джуди и Лили наблюдали за бесконечным потоком выходящих на сцену конкурсанток. Все они очаровательно улыбались, у всех лица были свежи, как только что созревший персик, а кожа имела цвет миндального масла.
– Не могу понять, почему они выбрали Майами в августе, – прошептала Лили.
– Политика, политика, – тоже шепотом ответила ей Джуди, прилетевшая на конкурс из Европы. Обе женщины договорились между собой, что не останутся в Майами ни секундой больше, чем потребуется. Стоило им только выйти за пределы оборудованного супермощными кондиционерами отеля, как платье становилось тут же абсолютно мокрым от пота и казалось, что энергия просто улетучивается из организма.
Во время финала, когда конкурсантки вышли в нарядных вечерних платьях, публике впервые предстояло услышать, как девушки разговаривают. С каждой из конкурсанток предварительно проводили собеседование, чтобы определить, есть ли у нее индивидуальность. Иными словами – сможет ли она во время ток-шоу предстать перед судьями находчивой и очаровательной собеседницей.
Неожиданно зал изнемогающих от жары людей глубоко вздохнул – на сцене появилась Санди в платье, как казалось, целиком состоявшем из потока струящихся кружев.
– Расскажи нам о себе, Санди, – попросил ведущий, протягивая ей микрофон.
Девушка одарила судей лучезарной улыбкой:
– Я изучаю социологию и хочу стать учительницей. Просто потому, что люблю детей. – «Здесь нужна пауза», – подумала она.
– А это дивное платье, которое на тебе надето… – Ведущий вновь сунул микрофон прямо Санди под нос.
– Обычно я сама шью свои туалеты, но на этот раз мне помогала мама. – Санди была краткой, полагая, что ответы лучше не растягивать. Она послала матери воздушный поцелуй.
– А что ты делаешь в свободное время, Санди?
– Катаюсь на водных лыжах, танцую и хожу на вечерние курсы по домашней инженерии.
– Домашней инженерии? – ведущий заглянул в свою шпаргалку. – А что это такое?
– Честно говоря, я думаю, что это всего лишь красивое название для курсов водопроводчиков, – доверительно рассмеялась Санди. – Мой отец водопроводчик, и он обучил меня всему, что умеет. Думаю, что, когда я выйду замуж, я сумею сама установить стиральную машину. – Последние слова утонули в громе аплодисментов.
– Позволь мне спросить, ухаживает ли уже за тобой кто-нибудь?
– Вы имеете в виду, есть ли у меня парень? – Санди приблизилась к микрофону, чтобы зал слышал ее взволнованное дыхание. – Нет. Жизнь полна самых разных возможностей, и я хочу использовать их максимально.
– И теперь последний вопрос: скажи нам, за что ты любишь свою страну?
Все конкурсантки заранее по нескольку раз репетировали свои ответы, но слова Санди звучали так, будто только что пришли ей на ум:
– Потому что Америка действительно красива, действительно доброжелательна и действительно свободна. Я верю, что Америка – страна огромных возможностей, и моя судьба тому доказательство. Моя мать – танцовщица из Швеции, а мой отец – ирландец и приехал в Америку еще ребенком. И если бы не Америка, они бы никогда не встретились. – Санди намеренно отвернулась от ведущего и посмотрела прямо в камеру. – Хей, папа, мама, я рада, что вы выбрали Америку!
Зал буквально взорвался аплодисментами. Многие хлопали стоя, вытирали слезы умиления. Санди мысленно прикинула в уме свои шансы. Мисс Судан была похожа на статуэтку с миндалевидными глазами, и к тому же судьи обычно питали особую слабость к странам «третьего мира». Опасной была и Мисс Шри-Ланка, выступавшая в своем национальном костюме из ультрамаринового шелка, вся, вплоть до щиколоток стройных длинных ног, увешанная браслетами.
Пока десять взволнованных девушек спускались по лесенке за сценой, Санди размышляла о том, почему на конкурс попала Мисс Канада. Обычно на подобных состязаниях столь близких соседей, как США и Канада, старались не сталкивать. «Может быть, за Канаду хлопотал кто-нибудь из сильных мира сего, может быть, кто-нибудь из организаторов кому-то что-то должен», – размышляла Санди, приподняв юбку и осторожно ступая по грязному полу за кулисами.
Пока публику развлекали вышедшие на сцену танцовщицы в костюмах из лазурного шифона с блестками, жюри удалилось на совещание. Отколов пурпурную хризантему от лацкана своего кремового шелкового жакета, Джуди еще раз припомнила всех финалисток: трех нордического типа, трех – испанского, трех чернокожих и одну восточную девушку. Она прекрасно понимала, что смешение цветов кожи в финальном построении столь же необходимо, как чередование цветов во фруктовом мороженом.
Известный фотохудожник выступил первым.
– Голосую за Судан, – не терпящим возражений тоном заявил он. – Она невероятно фотогенична, у нее отличное самообладание, и она раскованна.
– Судан нам не слишком подходит, – быстро прервал его представитель фирмы «Мирабель». В переводе на обычный язык это означало, что косметика фирмы не рассчитана на смуглый цвет кожи. – Мы отдаем голос за Америку – она абсолютно профессионально держится перед микрофоном.
– А как насчет Шри-Ланки? – спросила Лили. Несколько судей покачали головами:
– Она не сможет быть на уровне в ток-шоу.
– Голосую за Италию, – заявил представитель Голливуда.
– Италия старовата для нас, – заявил агент «Мирабель», и это означало, что кожа двадцатитрехлетней Мисс Италия уже утратила детскую свежесть и косметика знаменитой фирмы не будет смотреться на ней безупречно. – К тому же Соединенные Штаты – именно тот тип, на который мы собираемся делать ставку в следующем году, – добавил он.
Еще минут двадцать прошло в спорах, затем члены жюри приготовили карточки для голосования и опустили их в специальную корзину, после чего распорядитель торжественно объявил:
– Победили Соединенные Штаты, на втором месте – Судан, на третьем – Италия.
Раздался призывный звук фанфар, и собравшихся в зале и на сцене известили о том, что Мисс Мира-1979 стала Мисс Соединенные Штаты – мисс Санди Бауривер из Луизианы. Санди выглядела совершенно ошеломленной. Потом, смахнув с уголка глаза воображаемую слезу, она позволила распорядителю возвести ее на трон королевы.
«Добилась», – подумала Санди, когда на голову ей водрузили бриллиантовую диадему.
Джуди подписала счет за два стакана свежего лимонного сока и повернулась на лежаке, подставив солнцу спину. Лили привстала и высыпала оба пакетика с сахаром в свой стакан. Таким образом и страсть Лили к сладкому, и любовь Джуди к горькому вкусу были удовлетворены. За десять месяцев совместной жизни такое обхождение с лимонным соком стало уже их семейным обычаем.
