– Василий, Василий…
Позвал я дежурившего у печурки. Тот сидит, носом клюет. Не слышит меня.
– Василий…
Снова не слышит.
Чем-то бы бросить в него, да сил нет…
– Василий…
– А?
Ну, наконец-то… Так и помереть без помощи не долго.
– На полустанке сообщи про меня… Ну, что заболел…
Сухими губами я прошептал. Язык у меня – как терка.
– Попить дай…
– На, попей, попей, Вань.
Попил. Кружкой чуть зубы себе не выбил. Где-то скоро после этого и забылся.
В себя пришёл от кашля. Своего собственного.
Глаза открыл. Еле-еле. Слабость во всем теле просто страшная.
Поразила тишина. Перестука колёс не слышно.
Стоим где?
Приподнял голову с подушки.
Мать моя!!! Это я где?
Совсем это не наша теплушка. Комната какая-то керосиновой лампой едва освещенная. В ней – кровати рядами. Я сам на такой же.
На кроватях тела под одеялами. Все спят. Кто и похрапывает. Один я, сижу, башкой кручу. Ну, как сижу – привстал немного, трясущимися руками опёрся.
Так, так, так…
Ничего не помню.
Как я тут оказался?
Где я?
Похоже на больничную палату.
Хорошо, не мертвецкая… Было у нас в губернской больнице такое. Вынесли одного в мертвецкую, а он ночью и очнись. Вышел из морга, сторожа чуть не до смерти напугал.
Я не улыбнулся своему вятскому ещё воспоминанию, а только чуть уголком рта дёрнул. На улыбку сил не было.
Повалился обратно на кровать.
Уффф…
Руки нашарили под нательной рубахой пояс со зверьками. Ну, хоть это ладно.
Что делать?
Что-что, спать. Утро вечера мудренее. Там и сориентируемся, что здесь и как. Где я и прочее.
Глаза сами собой закрылись и я в сон провалился.
Глава 8 Кусочек прошлого будущего
– Ванька! Вставай!
– Сейчас, погоди…
– Ванька! Опоздаем!
Вот ведь, зараза…
Только я после пар отдохнуть прилёг.
Да, пусть сегодня и 31 декабря, но день-то – понедельник. Значит – занятия по расписанию.
Я открыл глаза. Мишка уже в пальто рядом с моей кроватью стоял.
Зачем он пальто-то нацепил? Отмечать начать не терпится?
Отмечать мы сегодня будем всей нашей группой. Новый Год. Первый раз. Всей л-сто двенадцатой. Сто, это значит – первый курс. Двенадцать – номер группы. Л – лечебный факультет.
Сегодня – последний день семьдесят девятого, а завтра уже – первый день восьмидесятого олимпийского года. Вот его приход и празднуем.
Наши девицы-красавицы уже, наверное, салатики делают, пельмешки лепят… Нам с Мишкой – ещё в рейд по магазинам надо. Спиртным затариться. Больше некому. Мужиков-то в группе всего двое. В других группах и по пять есть, а в нашей всего два. Почему? Загадка века.
Из пятнадцати человек группы, десять – настоящих студентов, пять – кандидатов. Последние, экзамены хорошо сдали, но по конкурсу не прошли. После летней сессии часть первокурсников отсеется, уже некоторые сами документы забрали – очень тяжело учиться, вот лучшие кандидаты их места и займут, станут настоящими студентами, даже может стипендию будут получать. Ну, если троек в сессию у них не будет и какая-то общественная работа в активе. Или, там, он, она – мастер спорта. Честь института защищает.
Вот к одной такой кандидатке на квартиру мы праздновать и идём. Родители у неё в санатории-профилактории от завода, фатера – пустая.
Девицы наши уже там, сразу после последней пары укатили.
Оделся я быстро. Правда, поторапливаться уже надо. Сейчас в винном – очереди.
В магазине в нужном нам отделе – народу тьма-тьмущая…
Встали и мы с Мишкой в затылок какому-то мужику.
– Что брать будем?
Деньги нам выданы. Перед Новым Годом староста стипендию кому положено раздала, есть на что праздновать. Кандидатки наши свои загашники тряхнули, тоже по пятерке выложили.
– Себе – водки. Женскому полу – сладенького заказано. Ну, и шампанского.
Мишкино тут последнее слово. Он армеец-рабфаковец. Человек опытный, не то что я – вчерашний десятиклассник. Михаилу и карты в руки.
– Сколько?
Мишка что-то в уме прикинул. Даже брови сдвинул и губами пошевелил.
– Водки – по бутылке тебе и мне.
На выставленный на всеобщее обозрение за спиной продавщицы товар ещё раз взгляд бросил.
– «Столичной».
– Правильное решение, – поддержал я старшего товарища. – Девицам нашим, что?
– Вон, «Спотыкач» есть. Сладенький и градусов всего двадцать…
Да, сегодня «Спотыкач» в продаже имелся. Не каждый день он бывает. Наверное, перед праздником выбросили, решили народ порадовать.
– Или – «Золотая осень»… – не смог сразу определиться Мишка.
Насчёт «Золотой осени» я засомневался. Пусть она и подешевле. Но, как-то…
– Не, Миш, давай не «Осень».
Танцующий казак в синих шароварах мне даже подмигнул – меня, меня, мол берите…
– Ну, как скажешь… Сколько?
– Смотря сколько «Шампанского» брать будем.
– Ну, бутылки три-то надо, как минимум.
– Вот и посчитай, сколько там у нас остается.
Мишка посчитал. Ели бы он про что-то другое считал – точно бы ошибся, но сейчас счёт денег на алкогольные напитки шёл. Тут любой нормальный мужик всегда правильно считает. Не сбивается.
Буквально через несколько секунд я услышал, сколько и чего нам скоро тащить придётся.
Ничего, донесём. У Мишки – сумка. У меня – сумка. Всё войдёт, а ещё и место останется.
Всего три человека и наша очередь подойдет.
Мишка сколько и чего продавщице сказал. Быстро мы отоварились, никого не задержали. Понимаем ведь – весь советский народ к столам спешит…
Как пришли к кандидатке, девицы наши уже были в полной готовности.
– Вот и мальчики!
Из открытой двери несся хит, то ли SMOKIE, нет – «Веселых ребят».
Нет, я не жду-у
Нет, я не жду-у-у
Но не могу позабыть тебя
Но не могу позабыть тебя
Нет, я не жду-у…
– Всё купили, как сказано было? – сурово смотрела на нас с Мишкой староста группы.
– Всё, всё… Но, часть дорогой выпили… – пошутил Мишка.
– С вас станется…
Тут я закашлялся и открыл глаза.
Часть моих соседей уже встали, а некоторые ещё под одеялками находились. Керосиновая лампа уже не горела – из окон света хватало.
Приснится же…
Настроение моё ушло в глубокий минус.
Вот такой парадокс – приснилось-то мне хорошее.
Не покойник, как обычно.
Глава 9 Гладиатор и Лазарь
Ладно, хватит хандрить…
Осмотреться надо, на местности сориентироваться.
Где я?
Ну, помещение – на больничную палату похоже.
С керосиновым освещением.
Значит – домой я не вернулся, где и был нахожусь. А, так-то, обратно отсюда убраться было бы не плохо. Если честно, немного нажился я тут. Домой хочу. Вон, и сны какие стали ко мне приходить.
Больничное заведение – явно, не гражданское. Парочка жителей палаты в солдатских шароварах щеголяет, на всех нательные рубахи армейские. Те, кто уже кровати свои покинул – в сереньких полотняных халатах почти до пола. Халаты тоненькие, не греют совсем, но – положено. Без них – никак.
Ага, значит в поезде стало мне совсем плохо и меня где-то на станции в больницу поместили. В госпиталь. Решили, что так лучше будет. Ну, правильно. Может, я ещё и какой заразный. Могу и других в теплушке из здорового в больное состояние перевести, лишить российскую армию воинов.
Находящиеся на ногах в палате что-то на меня косятся. Странновато как-то посматривают. Вроде и опасаются. С чего бы?
Рога у меня не выросли. Хвост как у чёрта из-под одеяла не свешивается. Или свешивается? Да, вроде – нет…
– Проснулся, гладиатор?
Один из больных, с синяком под глазом, ехидно так улыбнулся.
Вот, сразу и гладиатор…
С чего бы он меня так назвал?
– Придёт сейчас Семен Михайлович, он тебе…
Украшенный синяком под глазом не договорил. Дверь в палату распахнулась и в её чуть ли не строевым шагом вошёл… Я глазами удивленно захлопал – Буденный. Точь в точь как на рисунке из учебника по истории СССР. Усы, брови, лицо – вылитый вождь красной конницы.
