— … Во-вторых, у меня есть обязанности, — продолжил правоохранитель. — Несмотря на очевидную симпатию, которую вы вызываете своим индивидуальным контрастом, я вынужден настаивать.

— На чём?

— Разберите баррикаду, верните мусорки на место, разойдитесь. И никто не пострадает.

— Вынужден повторить: в этот квартал вы не войдёте, хотя лично я об этом и сожалею. Полиции Токио здесь делать нечего; она утратила наше доверие, в одностороннем порядке аннулировав все договоренности. У меня тоже есть свой долг и я его тоже буду исполнять до конца.

Офицер отошёл на пару шагов и заговорил в гарнитуру:

— Патрульная пара номер… маршрут движения перекрыт… двадцать пять человек… клан…

Крепыш, демонстративно не выслушиваясь, вернулся за мусорные баки.

— … агрессивных действий не предпринимают… лозунгов либо требований не выдвигают… — правоохранитель выпрямился, как будто получил некую команду. — Да, я тоже думаю, что это однозначно профиль четвёртого отдела¹.

Над мусорными баками взмыл вверх и, не скрываясь, забился на ветру вымпел вполне определённой организации.

— … Эдогава-кай, — завершил доклад патрульный. — Вот фотоотчёт, примите, пожалуйста, — он сделал несколько снимков служебным планшетом, затем добавил короткое видео. — … нет, повторяю со всей уверенностью: мне они о каких-либо требованиях открыто не заявили… растяжек и баннеров с лозунгами тоже не имеют… Вслух заявили о недоверии к полиции Токио.

— Японии, — раздалось из-за мусорных баков. — Полиция Токио — частный случай полиции Японии. Доверие утрачено всей вашей организацией, а не каким-то отдельным её городским департаментом.

— … вы слышали, — полицейский покосился за спину.

— … достаточно дорого и небыстро. — Реставратор, стоящий на коленях перед стенкой, оторвался от злополучных обломков. — Хотя и ничего невозможного.

— Я специально ничего не трогал, — с едва уловимым оттенком подобострастия зачастил Хироя. — Как её сломали — пришёл в себя, вызвал вас и ждал. Никуда не выходил, — добавил он зачем-то. — Возьмётесь склеить обратно? Так, чтобы без следов?

— Около недели времени, — кивнул человек возрастом едва ли моложе его самого. — По стоимости — около двухсот пятидесяти тысяч йен.

Хьюга-старший без слов открыл верхний ящик стола, вытащил пару стопок банкнот и бросил на стул рядом с мастером.

Тот уважительно поднял бровь и полез в маленький рюкзачок:

— Сейчас, соберу всё до последней пылинки. — В его руках появились несколько пакетов, небольшой вакуумный пылесос, метёлочки с совочками.

— Вы каждую щепку на место хотите поставить? — не удержался хозяин кабинета, с интересом наблюдая за чужой работой.

— Там только места разломов в порядок привести, — ровно ответил специалист, старательно собирая с пола, кажется, даже обычную пыль. — И сразу замечу, механические нагрузки раритету после ремонта строго противопоказаны.

Хироя резко впал в задумчивость:

— А если, допустим, я захочу кончиком указки постучать, м-м-м, по дивану?

— Есть два варианта, — терпеливо вздохнул реставратор. — Или я вам из вашего бамбука делаю короткую бамбуковую дубинку — могу в середину вообще металлический прут ввести для жёсткости и прочности — и тогда стучите, по чём хотите. Но в этом случае останутся следы, изменится баланс, эстетическая антикварная составляющая будет утрачена.

— М-м-м. Или?

— Или бить этим предметом вы ни по какому дивану не сможете, но на вид будет неотличимо от состояния до поломки.

Вот это дилемма, старик задумался. Сейчас он заслуженно хвалил себя за стойкость духа и привычку никогда не сдаваться.

Когда маленькая мерзавка ушла, он неимоверным напряжением взял себя в руки и нашёл выход. Случайно припомнив, как кто-то из знакомых ремонтировал старинный сувенир из дерева, Хироя за четверть часа, не поленившись, обзвонил добрых два десятка человек, поскольку не мог вспомнить, кто именно из товарищей хвастался.

Итогом стал визит вот этого человека и надежда на то, что семейная реликвия дойдёт до потомков.

— Насчёт внешнего вида не переживайте, — реставратор по-своему истолковал чужую заминку. — Склеивание, шлифовка, полировка. Состав лака, — он щёлкнул по торцу одного из обломков, — давно не секрет. Да, придётся повозиться, но конфигурация не самая сложная. Верьте нам, мы знаем свою работу.

— Я не сомневаюсь в ваших компетенциях, — старик расфокусировал взгляд и закусил губу. — Вы честно сказали: или внешний вид как раньше, или работать как дубинкой. Что-то одно из двух. Спасибо за откровенность.

— Да, мы всегда предупреждаем, чего ждать в результате, и чётко обозначаем предел своих возможностей. Могу поинтересоваться причинами вашего затруднения?

— Понимаете, до сегодняшнего дня этот предмет использовался именно что в обеих ипостасях. Этой указкой и, м-м-м, по дивану били, причём достаточно сильно и более сотни лет. И на вид она была без склеек и сколов.

— Выбирайте, — равнодушно пожал плечами такой же старик, завершая сбор, казалось, даже щепочной пыли и убирая вакуумных пылесос в рюкзак. — Если хотите моё мнение, предмет изначально не предназначался для механических нагрузок. Если, как вы говорите, указкой сотню лет лупили по дивану, она вам и так прослужила в тридцать раз больше, чем была должна!

— Н-да. Всему в этом мире, похоже, рано или поздно наступает предел, — не на шутку огорчился хозяин кабинета.

— Каким будет ваш выбор? Сделать вам из неё дубинку?

— Нет. — Когда нужно, Хироя умел принимать сложные решения без трепета. — Пожалуйста, верните предыдущий внешний вид и чтобы не осталось следов склейки.

Если подумать, для порки правнуков можно завести что-нибудь более подходящее. Говоря прагматично, в нынешнем веке немало более современных решений, чем старая бамбуковая указка как бы не позапрошлого столетия. Хоть и пластик.

А семейную реликвию можно повесить вот тут, на стене (Хироя завертел головой, подбирая место). Инструмент воспитания верой и правдой служил поколениям семьи Хьюга и, пожалуй, заслужил выход на пенсию.

Патриарх, оживившись от открывшихся перспектив вернуть указке прежний вид, на приливе хорошего настроения не вспомнил последних слов Хину. То, что внучка не позволит бить своих детей, ему сейчас почему-то в голову не пришло.

— Как скажете. Пожалуйста, подпишите в двух местах, — на столе появился стандартный договор, где от руки были проставлены лишь сумма контракта и имя заказчика.

— Вот. — Хьюга-старший резво поставил два росчерка.

Настроение стремительно пошло вверх.

— Хорошего дня. — Мастер вежливо попрощался и направился к двери.

— Стойте! Вы забыли деньги! — спохватился Хироя и потянулся к банковским упаковкам.

— Оплата по завершении работы: сумму я назвал приблизительно, она может уменьшиться или увеличиться в зависимости от расхода материалов.

— Да какой там расход? — разволновался старик.

— Пропитка та же, лаки, — реставратор остановился у двери. Его лицо преобразилось, в глазах зажёгся энтузиазм. — Дерево гигроскопично, а это изделие ещё и очень старое. Изготовлено оно в те времена, извините, когда технологии сегодняшним были не чета.

— Кажется, улавливаю, — медленно кивнул хозяин кабинета.

Звучало более чем логично и с его пониманием физики совпадало.

— Соответственно, навскидку я не могу сказать, какой процент лака будет впитан, — жизнерадостно совершил мастер. — А он, хотя и не дефицит, в итоге и на пару десятков тысяч йен сыграть может, если с пропиткой вместе.

— А-а-а, теперь понимаю, — Хироя стремительно утратил интерес к беседе. — Спасибо, что быстро прибыли. Я вас больше не задерживаю.

Когда посетитель ушёл, он несколько минут весело качался в офисном кресле вперёд назад. Да, какие-то проблемы действительно намечались — его источники в корпорации тоже не раз доложили, что Мацусита буквально завтра начнёт всех брать за горло (сегодня пришлые неожиданно взяли тайм-аут).