— В данный момент — к бассейнам, на водную арену, — Йошида сверилась с картинкой в смартфоне. — Но это именно что сейчас, в текущую секунду. Как сотрудника могу сориентировать по секрету: оперативная обстановка может стремительно измениться и тогда мы пойдём в другое место. Зависит не от нас, — она с намёком покосилась за спину. — А от кое-кого, к кому все эти люди направляются.

«Зависит от того, кого ловят» — между строк читалось легко.

— Мой ответ на вашу просьба совета, Йошида-сан: вам следует получить разрешение на проход от собственников недвижимости либо от их уполномоченных лиц. Как вариант — каждый приобретает абонемент, стоимость вы наверняка знаете, — парень ткнул большим пальцем себе за спину, где висела табличка с цифрой полтора миллиона и значком японской иены.

Государственные чиновники за спиной женщины (а это были именно они, даже те, которые в штатском), переглянулись. Кое у кого, привычного к откровенно кабинетной работе, закончилось терпение:

— Почему мы не можем пройти? — ухоженный седоватый мужчина за пятьдесят недовольно огляделся по сторонам, не обращаясь ни к кому конкретно.

Стоявшие рядом полицейские промолчали.

— Я впервые не знаю, как реагировать. За всё своё время работы в Йокогаме, — начальник Департамента сверлила охранника на турникете взглядом, далёким от признательности. — Вы отдаёте себе отчёт в происходящем? Ваши действия граничат с недопустимыми.

В принципе, незавуалированная угроза.

Масахиро не обратил внимания на возросшее давление и расправил плечи:

— Если в ходе разбирательства окажется, что я неправ, готов отвечать по всей строгости. Но я очень хорошо помню свои должностные обязанности.

Психолог начала открывать рот.

Парень не дал себя перебить:

— Йошида-сан, ваш намёк справедлив. Моя должность — самая низкая и моей компетенции не хватает для разрешения текущего противоречия. Вместе с тем, я очень хорошо знаю, что в ЛЮБОМ подобном случае нужно делать по инструкции.

— И что же? — поинтересовался суперинтендант.

— Цель вашего визита — служебная или частная? — охранник обратился к полицейскому.

— Служебная.

— В таком случае у вас должно быть решение суда для прохода на частную территорию, — уверенно ответил Мияки. — Янагида-сан, я могу попросить вас показать мне судебный ордер для прохода в закрытую зону Атлетики?

— Честно говоря, это скорее моя ответственность, — вперёд шагнул ну очень задумчивый сотрудник прокуратуры в штатском. — Была. Видимо, предусмотреть следовало мне: до приезда к вам абсолютно искренне считал, что весь небоскрёб является Йокогамой. С вашим выделенным сектором раньше не сталкивался — оттого его не предположил.

— Искренние соболезную, — неуступчивый охранник качнул подбородком. — Если вы не можете документально подтвердить право визита на закрытую частную территорию, к моему огромному сожалению, я не в состоянии помочь вам пройти внутрь. «Законным является то, что соответствует утверждённой законом процедуре. Что ей не соответствует, незаконно», — парень уверенно процитировал сотруднику юстиции какой-то документ, знакомый им обоим.

— Вы юрист⁈

— Учусь удалённо, пока только первый курс. Основы государства и права.

— Моя вина, — после некоторой паузы сказала Йошида. — Я не предусмотрела, что фигурант может уйти в бассейн. Другой подобной локации в здании нет, а эта и в голову не пришла.

Её слова адресовывались и высокопоставленным государственным служащим, и, в большей степени, строптивому подчинённому, которого она была готова растерзать.

— Прошу меня извинить, в этом нет ничего экстраординарного. Действуем строго по процедуре, — Мияки Масахиро обозначил очередной поклон, хлопнул по клавише блокировки, стопоря турникет полностью, после чего с безмятежным видом скрылся в прозрачном стакане, аккуратно закрыв за собой звукоизолирующую дверь. — Пожалуйста, ожидайте: я связываюсь с непосредственным начальством. — Последняя фраза прозвучала неестественным механическим голосом из наружного динамика.

— Что происходит⁈ — сотрудник прокуратуры не стал скрывать нахлынувших эмоций и обратился ко всем сразу.

— Формально может иметь право, — скрипнул зубами человек со знаками различия старшего инспектора. — Надо знать их внутреннюю документацию: бассейн относится к олимпийскому стандарту, в нём и международные чемпионаты проводить можно.

— И что? — взгляды всей группы скрестились на что-то понимавшем полицейском.

— Если спорткомплекс либо его часть внесены в классифицированные реестры, объект может охраняться в соответствии с лицензионными требованиями: стратегический объект со всеми вытекающими, — пояснил омавари-сан заместителю прокурора, затем добавил для прочих. — Если Государство в рамках лицензии требует от бассейна строгой фильтрации на входе, часть Государства в нашем лице не может требовать обратного. Действительно нужен ордер.

Прокурор неохотно кивнул, подтверждая слова коллеги.

— Йошида-сан, не подскажете, бассейн в этом году получал государственную лицензию на принятие национальных турниров и выше? Заодно: других объектов олимпийского стандарта в спорткомплексе нет? — чиновник министерства внутренних дел продемонстрировал недюжинную осведомлённость в узкой ведомственной нише.

— Не знаю, — резко задумалась принимающая сторона. — Бассейном владеет моя сестра и этот спорткомплекс в Йокогаме является государством в государстве, если можно так сказать. Выделенный сектор небоскрёба… — озадачиваясь всё больше, психолог решительно полезла за смартфоном. — Никогда не интересовалась, какие за водной ареной закреплены лицензии. Мои извинения, я на минуту, — она отошла в сторону и затеяла кому-то звонить.

Мияки Масахиро и не думал нервничать, несмотря на высоту чинов, которых он тормознул на входе. В равной степени не пугали его обещанные между строк персональные осложнения от новой начальницы Службы Безопасности: во-первых, группа, охраняющая спорткомплекс, двадцать четвёртому этажу напрямую действительно не подчиняется.

Да, они проходят ту же подготовку, живут по тем же нормативам, с такой же зарплатой, даже утром сидят на тех же инструктажах — но пропускную политику их постов определяют исключительно изнутри Атлетики, в отличие от всякой прочей Йокогамы. И это логично: порой спорткомплекс посещают министры, их замы, члены экспертных министерских групп — номенклатура государственного масштаба.

Это, в свою очередь, означает возможное наличие не менее высоких иностранных гостей в таком же ранге, отсюда и особый пропускной режим: допустим, бросит кто-нибудь что-нибудь ядовитое в воду, мало ли? А через день придут серьёзные люди в этой воде плавать.

Была и другая причина его спокойствия, не менее важная. Именно по ней (и это во-вторых) Масахиро старательно изолировался в стакане. Убедившись, что снаружи его не слышат, первым делом он набрал старшего брата, Наунобу:

— Это я. В бассейн заявились омавари-сан, с ними прокуратура и ещё какие-то чиновники поддержки, не пойму их ведомство.

— Пришли картинку физиономий. Сможешь аккуратно?

— Да. Сейчас, подожди, повернусь как будто случайно. Держи.

Мияки Наунобу уже несколько лет успешно двигался вверх в бухгалтерии организации, о которой никому из чужих не скажешь — Эдогава-кай. Начинал он в другом подразделении, на свежем воздухе и простым сятэем, но без отрыва от «работы» ухитрился буквально на шпагате закончить университет.

После этого старший брат Масахиро попал в поле зрения финансистов Семьи. Его перевели подальше от улицы и поближе к цифрам, какое-то время присматривались, затем позволили работать «без ограничений» и двинули вверх — у Наунобу прорезался неожиданный талант материально-складского учёта.

Ведущие финансисты Эдогава-кай оценили результаты кадрового эксперимента, нарезали ещё задач и на каком-то этапе стали прислушиваться к мнению молодой поросли — под брата на каком-то этапе создали отдел, куда он набрал ещё двоих таких же головастиков.