— Я не дам тебе совершить ошибку. Сама потом мне спасибо скажешь, — также тихо ответила она.

— За что спасибо? За то, что лезешь в мою жизнь? Своя не удалась, так ты за меня мою прожить хочешь?

— Кхе-кхе, — деликатно кашлянул Николай Григорьевич. — Простите, что вмешиваюсь, но в данной ситуации я полностью на вашей стороне, мадам, — проговорил он, глядя на мою мать.

Только этого мне не хватало! Теперь два человека старшего поколения против меня. Ну ладно мать, я к её выкрутасам привыкла, но от адвоката слышать поддержку в её пользу?

— Вы вроде должны мои интересы защищать, — как можно мягче сделала я замечание.

— Безусловно. Не хочу повторяться, но у меня есть свои принципы, я всегда на стороне семьи. Пока чётких доказательств вины одного из супругов предоставлено не будет, я разводом заниматься не стану. Саша должен был Вас об этом предупредить. Ввиду вашего положения, — посмотрел на мой живот, — я сам занялся добычей доказательств. Нанял хорошего детектива, и вот что он мне принёс. — Мужчина достал из кармана гатжет, поводил по нему пальцем, нашёл какое-то видео, хотел дать мне посмотреть, но немного замешкался. — Мадам, — обратился к моей матери, — лучше Вы посмотрите, а то Ваша дочь впечатлительная, — опять бросив взгляд на мой живот, добавил: — Ввиду положения.

Родительница подошла к мужчине, взяла у него телефон и сама нажала на воспроизведение. Мне пришлось лишь наблюдать, как по мере просмотра её брови становились выше, в результате чего на лбу появились морщинки, а она, насколько я знаю, всегда очень рьяно следила за собой и лишний раз старалась не морщить лоб, дабы как можно дальше оттянуть неизбежное старение.

В какой-то момент у мамы чуть не вылезли глаза из орбит, и она воскликнула:

— Ах она гадина! — Потом посмотрела на меня и сообщила: — Нашего Игорюшу подставили, он тебе не изменял. На вот, посмотри, — отдала мне телефон адвоката, на что он попытался возразить, но мама пресекла его попытку: — Всё в порядке, моя дочь сильная, пусть своими глазами увидит, что её муж не виноват.

Я начала просматривать видео, снятое скорей всего скрытой камерой из приват комнаты ночного клуба. Изображение было без звука, но и так было всё понятно, ведь диалога тут не предвиделось. Мой муж сидел на диване в расслабленной позе, а перед ним крутилась практически полностью обнажённая Лера. Не скрою, от такого зрелища меня сразу затошнило, видимо по этой причине адвокат решил вдруг поберечь беременную женщину. Чтобы справиться с неприятным чувством, я начала глубоко дышать, тошнота чуть отступила, и я продолжила просмотр.

Дальше просмотр был более спокойным, так как на видео мой муж заснул, прямо в сидячем положении, склонив голову на грудь. Лерка, гадина, пыталась его растормошить. Села на него верхом, откинула его голову на спинку дивана и начала бить по щекам. Игорь открыл ненадолго глаза, что-то произнёс и снова вырубился. Бывшая секретарша с недовольным лицом уселась рядом на диван и, сделав ногу на ногу, начала нервно ими покачивать. Через пару секунд Лера замерла, посмотрела на Игоря, с ненавистью толкнула его, что он повалился на бок, резко встала и вышла из комнаты.

Сразу же после её ухода вошли водитель (сразу его узнала, так как он работает в фирме Игоря) и друг моего мужа — Дмитрий, подхватили его под руки и вынесли оттуда.

Я отдала телефон и устало присела на кровать. В душе роились смешанные чувства. С одной стороны рада, что это подстава, но с другой… ребёнок ведь всё равно есть, значит он с Лерой встречался позже.

— Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь! — начала допытывать меня мать, устав ждать моей реакции.

— А что говорить? Это ничего не доказывает. Ребёнок есть, анализ ДНК это подтвердил, значит Игорь всё равно мне изменял.

Мама всплеснула руками и отвернулась к окну.

Николай Григорьевич заговорил:

— А теперь про этот анализ, есть очень вероятные сомнения в его подлинности.

— Что?! — хором спросили я и мама, посмотрев на адвоката.

Выпрямив спину, мужчина продолжил:

— Мой детектив и тут хорошо разведал. У матери Валерии в этой частной клинике, где проводился анализ, работает очень хороший знакомый и как раз лаборантом. — У меня похолодели и вспотели руки, а мама закрыла рот, чтобы не сорваться на нецензурщину, как это у неё бывает иногда на сильных эмоциях. — И это ещё не всё, — добавил адвокат, — детектив по своим каналам пробил звонки вашей соперницы за прошедшую неделю и знаете с кем чаще всего она созванивалась? — Не дождавшись от нас ответа, продолжил: — Вовсе не с вашим мужем, как Вы могли подумать, а с его другом — Дмитрием Невежиным. — Я и мама опять синхронно открыли рты. На этом можно было бы прекратить нас шокировать, но Николай Григорьевич решил не останавливаться: — И это ещё не всё! Выяснилось, кто отправил Вам фотографии и адрес Валерии.

— Подождите! — остановила его моя мама. — Лика, приляг, на тебе лица нет.

— Нет, я выдержу, продолжайте, — ответила я и потянулось рукой за стаканом с водой, что стоял на тумбочке. Родительница помогла — налила в него больше воды и подала мне. Я сделала пару глотков и внимательно посмотрела на адвоката. — Говорите, хотя, я уже догадываюсь кто это. Инга?

Николай Григорьевич не стал ничего отвечать, просто открыл папку и достал оттуда несколько фотографий. Снимки были плохого качества, так как сделаны с уличной камеры наблюдения у роддома. Недалеко у забора, возле машин стояла женщина в платке и тёмных очках с телефоном в руках, делающая снимки. Даже в таком виде я узнала свою бывшую подругу.

— Да, это она, — ответила за меня мать, тоже разглядывая эти фотографии. — Вот же дрянь! А я всегда тебе говорила, что она тебе завидует и когда-нибудь попытается Игорька увести. А ты мне всё рот затыкала. Вот, теперь убедилась, что мать всегда права?

Не в силах больше выслушивать материнские упрёки, я со стуком поставила стакан на тумбу и выпалила:

— Мам, прошу тебя, уйди!

Родительница выбежала из палаты, а Николай Григорьевич подошёл ко мне, наклонился и тихонько проговорил:

— Анжелика Павловна, Вам и правда лучше прилечь, Вы бледны. — Он аккуратно приобнял меня и уложил на кровать. — Вы уж простите меня, что я вот так сразу всю информацию вывалил. Но Вы должны были всё это узнать. Теперь хотя бы подругу от себя отстраните, а то ведь ещё что-нибудь выкинет, чтобы навредить Вам.

— Уже навредила, — кое-как ответила я, так как находилась как будто в тумане, с трудом всё видела и слышала. — Подсыпала препарат для аборта, поэтому я здесь. Хорошо, что Ваш сын вовремя мне помощь оказал, а то я, возможно, потеряла бы ребёнка.

— Это точно она сделала? Вы уверены?

— После её визита мне плохо стало. Сначала думала, что от нервов, а потом… Она мне сок гранатовый принесла… а ведь я ей самой первой о беременности сообщила… — начала я сбивчиво рассказывать и не смогла продолжить, так как начали душить слёзы, а в груди в области сердца возникла тупая боль.

В палату вбежали моя мама и врач с медсестрой.

— Тихо-тихо, что это с нами такое? Кто нас обидел? — начала разговаривать со мной Лидия Георгиевна, как с маленькой девочкой. — Выйдите пока, — более строго адресовала моим посетителям.

Мама с адвокатом ушли, а со мной продолжили возиться медработники: померили давление, поставили капельницу и сунули таблетку под язык. Оказывается, у меня опять от стресса резко упало давление. В капельницу мне добавили успокоительное, и я постепенно начала погружаться в сон.

Сквозь затуманенное сознание слышала голоса матери и отца Саши из коридора. Странно, они разговаривали достаточно тихо, а до моих ушей доносилась каждая их фраза, наверное, дверь была плохо прикрыта.

— Спасибо, Вы спасли брак моей дочери.

— Надеюсь, что так, хотя я в этом уже не уверен.

— Почему?

— Мой сын увлечён Анжеликой Павловной, боюсь, что это серьёзно.

— Так тот доктор Ваш сын? То-то я смотрю Вы мне его напоминаете. Поговорите с ним!