– А ты попробуй. Сумка-то у тебя необычная, – загадочно настаивал на своем маг-воробей.
– Это же книга Окоча. Нехорошо брать чужие вещи без спроса, – продолжал искать оправдания, человеческий юноша.
Юн поднял палец-перо вверх, покрутил в воздухе, и книга, словно живая, сама по себе влетела в сумку отрока.
Юрий зажмурился от испуга, ожидая принять удар массивного предмета о своё тело, но открыл глаза, поняв, что ничего страшного не произошло. Юный герой вскочил на ноги, потеребил ткань подаренного магом-воробьем элемента экипировки, попрыгал на месте, и с удивлением заметил, что сумка не только не прибавила в весе, но и осталась прежних размеров.
– Это книга моя, я ее сам написал, и дал Окочу на хранение. Так, что, уверяю, он не будет против, – важно поставил точку над «и» воробей.
Путешественники с минуту молчали. Юн увлекся картой Окоча, а Юра сел обратно в кресло, и принялся разглядывать дом совиного мага, пока не остановил взор на старой гравюре, висевшей на стене. На серебристой плоскости выпячивались изображения трех улыбающихся людей: красивая девушка в центре, слева от нее мужчина с посохом и обручем на голове, а справа юноша с книгой под мышкой. Одеты были молодые люди в изящные туники.
– Интересно. Кто это? – озвучил вслух вопрос, Юрий, посмотрев на Юна, то и дело, переводя взгляд на гравюру.
Юн отвлекся от карты и обернулся на старую металлическую картину.
– Ах, да, – улыбнулся он.
– Это мы в молодости. Решили себя запечатлеть на гравифон в день окончания соревнования магов, когда я выиграл, и Велимудр согласился взять в ученики. Вот, этот юнец с книгой – это я. Слева Окочь, а посередине прекрасная Нати, впоследствии ставшая его супругой, – подойдя к гравюре, и небрежно водя по изображению пальцем-пером, разъяснил Юн.
– Гравифон? Это, то есть, в древности сэлфи умели делать? – шутливо удивился Юрий, улыбаясь во весь рот.
– Вы люди много чего еще не знаете о своем истинном прошлом, – не без гордости загадочно заявил Юн, вновь усевшись в кресло в более свободной позе.
– Стоп! Ты и Окочь были людьми? – ошарашенный, сверкнувшей словно молния, догадкой, вскричал подросток.
– А, разве я тебе не рассказал? – почесав крылом голову, спросил сам себя воробей, и после непродолжительной паузы продолжил:
– После Великого Разделения Миров, когда Великий Барьер отделил царство Совтара от остального мира, мы жили долго и счастливо тысячу лет, пока все не состарились. Однако, однажды уснув последним сном, мы не перешли в миры Неви2, как положено, а возрождались здесь же. Магия Сонмира превратила нас, в то чем мы являемся сейчас, соткав нам новые тела в чревах деревьев возрождения. Мы не перестали быть людьми в духе и разуме, и всегда храним память о былом, но телесно и в душе стали чем-то новым. Мы сделались магическими зверями.
Маг-воробей как-то грустно посмотрел на свое крыло.
– Бессмертие – это круто! – сверкая глазами, подытожил юноша.
– Ну, как тебе сказать, – вновь потеребив перья на загривке, напряженно протянул Юн.
– Как плюс, заново родившись в дуплах деревьев, магическими зверями, мы перестали стареть и приобрели дополнительные способности. Ну, а минус, мы стали. Хм, как бы это тебе поделикатнее сказать … – с неохотой выдавливая из себя слова, объяснялся воробей, но, так до конца и не договорил, будучи прерванным, вошедшим в гостиную Окочем.
– Мы потеряли возможность зачинать и рожать детей, – огорошил своей прямолинейностью могучий совиный маг, поставив на стол плетеный поднос с граненным стеклянным чайником и четырьмя хрустальными чашками на деревянных блюдцах.
– То есть стали бесплодными, – переспросил Юрий.
– Прошу делай акцент в таких словах на букву «З» или заменяй другими терминами. К бесам мы не имеем никакого отношения, – сделал замечание Юн, впервые проявив строгость. Видимо, поднятая тема являлась достаточно больной для магических зверей.
Человеческий юноша принял виноватый вид.
– По ходу нашего путешествия я буду учить тебя правильной грамоте и искомой культуре твоих далеких предков, – слегка погасив пыл, заявил Юн.
– Переночуйте тогда у меня, а с рассветом отправитесь в путь. Наверху я наколдовал еще три кровати с подушками и одеялами, – по-хозяйски заботливо предложил Окочь.
Друзья поднялись в спальню, по искуснейшей витиеватой лестнице, по-видимому, выращенной магическим способом из внутренних волокон дерева. Юрий с удивлением разглядывал по пути светящиеся, вместо ламп, желтые кристаллы, вросшие в древесную структуру.
Зайдя в спальню, подросток первым делом обрадовался большому окну с выходом наружу. Пройдя мимо кроватей, Юрий вышел на балкон. Вдохнув полной грудью чистый воздух, попутно наслаждаясь прохладой, человеческий юноша засмотрелся на ночную и очень необычную звездную высь. Звезд было больше, чем положено.
– Благодаря тому, что мир Нови находится в междумирье, мы можем наблюдать не тронутые демонами небеса. Здесь видно сплетение прошлого и будущего нашей Равары. Пред нами предстают голограммы еще не рожденных и уже погасших звезд, – подойдя к человеку, и обведя крылом высь, презентовал Юн.
Перуй тоже вышел на выпячивающуюся из дерева-дома площадку с перилами, стараясь понять, чем так заинтересовались его спутники.
– Отсутствующая в моей базе данных карта звездного неба, – нарушив эпичность момента, проинформировал электрический парень, непонимающе задрав голову.
Герои еще недолго постояли и посмотрели на звезды, а потом отправились спать. Перуй последовал примеру друзей, и хотя не нуждался во сне, лег на кровать, накрылся одеялом, и закрыл глаза.
Утром героев разбудили крики проснувшихся грифонов. Плотно позавтракав диковинными фруктами и орехами, трое путников собрались в путь. У корней древа, рядом с кристаллом подъема, дожидался Окочь.
– Все взяли? Ничего не забыли? – по-отечески поинтересовался глава Скрытолесья.
– Маги ничего не забывают, а если что-то не берут с собой, то лишь, чтобы исполнить веление судьбы. Ха-ха – наигранно, в начале серьезно, отозвался Юн, а под конец расхохотался.
Окочь и Юн порадовали друг друга крепкими традиционными новийскими рукопожатиями и похлопываниями по спине.
– Пойдемте, я хочу напоследок вам кое-что показать, – уступив веселью права серьезности, обратился к друзьям мудрый филин, обведя их немым загадочным взглядом.
Маг-воробей искренне удивился перемене настроения Окоча и покорно последовал за старым другом, кивком головы зазывая за собой Юрия и Перуя.
Филин, воробей, человек и металлический парень спустились в подземелье, как оказалось, располагавшееся в корнях древо-дома главы сов-магов.
Поприветствовав взмахом крыла двух филинов-стражников с магическими копьями, Окочь и друзья, миновали, раскрытую пред ними тяжеленную дубовую дверь, укрепленную металлом, и вошли в слабо освещенные синими кристаллами помещения. Пахло землей, сыростью и еще чем-то непонятным. Взору посетителей предстала темница с коваными решетками и маленькими полукруглыми окнами в каменных стенах. Уши постепенно все более улавливали зловещие звуки: шипение, рычание и скрежет зубов.
Неожиданно в одной из решетчатых темниц некто резко ударился о чугунные прутья, громко огрызаясь и клацая зубами. По всем своим внешним признакам, агрессор был похож на лиса. Ярил и Юн отшатнулись в испуге, и только Окочь, из-за осведомленности, а Перуй по своей неживой природе, сохранили спокойствие.
– Этого бедолагу лифокса – представителя самого малочисленного и разрозненного народа мира Нови, мы поймали пару дней назад. Но он здесь не один, – холодно доложил Окочь, и специальным взмахом крыла, активировал все световые кристаллы.
Пред героями предстала леденящая кровь картина: Десятки просторных камер, в каждой из которых, пробудился и огрызался тот или иной зверь. Тут были, помимо лифокса: и чеяры, и сичиры, и совы.
– Всмотритесь в их глаза, – указывая пером, возгласил Окочь.
