Но папа сказал, что одной стрелы маловато для тренировок, и я в течении двух дней сделала себе ещё 5. На этом я пока решила остановиться. Всех их я так же пометила красным, а к трём самым ровном привязала по перу из моей коллекции, как у индейцев.

Про уроки я и думать забыла. И папа не напоминал. Моя философия была такова: зачем их делать если можно не делать? Всё равно, когда начнётся осень и я уеду с дачи, мне придётся ими заниматься, а вот из лука в квартире не постреляешь.

Теперь стрельба стала моим новым увлечением. Я тренировалась каждый день по несколько часов. Это было мне в удовольствие. Я оттачивала свои навыки утром, потом шла купаться, а после обеда снова тренировалась столько, на сколько хватало моего терпения, а его у меня было в достатке. Я даже попросила папу сделать мне мишень из толстого куска пенопласта, который лежал у нас в сарае. Кончики стрел я всё- таки немного заточила, и спустя неделю упорных тренировок они уже смело попадали в цель. Пусть не в самый центр, но всё- таки. А это- результат всего семи дней. Наверняка ещё через столько же моя стрела будет бить ровно в середину. А потом… я достигну такого мастерства, что смогу попадать одной стрелой в другую. И я представляла себе мишень из центра которой торчит стрела, а я прищурив один глаз пускаю вторую, и она раскалывает первую вдоль на две одинаковые половинки. И ещё: «я иду по дорожке, и внезапно, почти не целясь, выстреливаю в небо, а через несколько секунд к моим ногам падает пронзённая насквозь пташка.»

Так и должны вести себя настоящие охотники. «Да… если бы я пошла в лес с этим луком и парой наточенных стрел, то я бы уже не испугалась волка. Он был бы достаточно большой мишенью, для того, чтобы я в него попала. И как бы посмотрел на это сосед с малиной, если бы увидел, что я возвращаюсь из леса не потерявшейся девочкой, а охотницей, несущей на своих плечах тушу убитого зверя. А когда бы папа спросил, почему я не пришла вовремя, я бы ответила ,, да так, волк напал, пришлось его убить. Не хотелось оставлять добычу в лесу, вот и пришлось тащить с собой. Поэтому так долго, извини. И теперь на стене в моей комнате красовалась бы волчья шкура…»

Так проходили дни. Постепенно мой лук покрылся небольшими завитушками и узорами, которые я вырезала на нём в свободное время. Сначала они получались кривоватые, робкие, но потом я достигла результата и в этом ремесле. Мой нож стал бойко стругать по древесине, и хоть узоры получались не очень глубокими, их всё равно было прекрасно видно. Вскоре красивые линии, спирали, цветочки и листики покрыли весь лук. По краям орнамент был незатейлив, зато в центре распустился большой пёстрый узор.

Папа даже удивлялся тому, с какой любовью и вниманием я отношусь к своему луку, но ничего против не имел.

…

На следующие выходные мы снова съездили на речку.

Теперь оставалась одна неделя до приезда мамы. Она заканчивала работать в городе, папа –здесь. У обоих со следующий недели начинался отпуск. Созваниваясь с нами, мама каждый раз жаловалась на то, как сейчас душно и пыльно в городе, и как ей не терпится приехать. А я рассказывала ей какой здесь хороший пруд и речка. Она конечно же предупреждала, чтобы я не застудилась, но говорила, что сама бы сейчас с радостью плюхнулась в воду.

В общем эта неделя для всех была ожиданием. Для меня ожиданием маминого приезда, для родителей- отпуска.

…

Сидеть на участке я не любила. Тем более, что папа уже подзабыл свой запрет. Я могла сказать, что пойду прогуляюсь по улицам и шагать куда угодно. Пару раз я ходила в поле, но там была только высокая трава. А я не очень люблю ходить по подобного рода растительности. Мало ли, что может скрываться под ней?

Тогда я снова стала потихоньку забираться в лес. Нет, конечно я больше никогда, никогда! не пойду так далеко, но меня привлекали следы. Да, сначала я пыталась найти свежие отпечатки волчьих лап, но потом незаметно для самой себя стала приходить на мою полянку. Здесь было интересно.

Я могла залезать на деревья и подолгу сидеть там, устроившись в ветвях. Тогда через какое-то время природа как будто забывала о моём присутствии, и я становилась каким-то незримым духом, свидетелем того что происходило вокруг. То на дерево садились и начинали щебетать птички, то пролетало какое-то насекомое, и я долго провожала глазами его полёт. Кто-то пробегал подо мной по поляне, ветер шелестел в кроне. Листок спокойно колыхавшийся на ветке вдруг срывался и падал вниз, задевая соседний, а с него с сердитым жужжаньем слетал большой блестящий жук… В общем я наблюдала всю ту жизнь, которая проходит мимо человека занятого, идущего по своим делам.

Сидя так я представляла себя лесной дриадой, которая взирает с дерева на своё царство.

Но без активного времяпровождения я тоже не могла, поэтому притащила на поляну лук со стрелами. Из второго куска пенопласта (после распаковки мебели у нас в сарае валялось много таких) я сделала мишень похожую на папину. И когда мне надоедало сидеть на деревьях я занималась стрельбой. Я ещё усовершенствовала своё уменье. И хотя подбить пролетающую мимо птицу я всё- таки не смогла бы, зато я научилась рассчитывать силу и траекторию выстрела, чего раньше делать не умела. К моему великому удовольствию стрела летела именно в то место в которое я захочу, а не просто куда придётся, как это бывало раньше. Теперь я с усмешкой вспоминала свои первые нелепые попытки.

В общем я вела вполне вольную и счастливую жизнь, наслаждаясь каждым днём. Это лето было очень насыщенным, может быть я и занималась каждый день одним и тем же: стреляла из лука, купалась, гуляла по лесу, плела венки, зато я чувствовала себя свободной ведь я делала всё что захочу! Я снова полюбила лес. Он перестал казаться мне зловещим. Просто не нужно было заходить слишком далеко, ведь и он имеет право хранить в своём сердце загадки и не подпускать к ним никого. В лесу я чувствовала себя своим человеком, я уже даже узнавала деревья как соседей и знала где какое растёт. Некоторые из них были мне особенно дороги, и я ходила среди них представляя себя эльфийкой.

Да… это была свобода. Я знала, что с приездом мамы всё изменится, меня вряд ли будут отпускать на целый день и снова станут капать на мозги по поводу уроков, но я всё равно ждала её. Я соскучилась. Мне так хотелось показать ей пруд и тарзанку, показать, как я стреляю и ещё множество всего. А когда она обустроится, то есть на следующий день после приезда или в крайнем случае через, мы все вместе отправимся на реку и проведём там целый день, пожарим шашлык…

Только про свою полянку я решила ей не рассказывать. Должно же быть у меня какое-то тайное место, про которое буду знать только я.

…

В тот день когда должна была приехать мама, я решила никуда не ходить. Но ещё с утра папа сообщил мне, что она не успела собраться и теперь сильно задержится. Тогда планы пришлось менять.

Папа тоже был сегодня занят. Последний рабочий день как никак. Ему предстояло сдать какой-то итоговый проект. Поэтому до меня ему дела не было. Тогда я приняла решение наведаться в лес.

…

Я стояла на основной дороге и рассматривала опавшие листья и землю. Ночью шёл небольшой дождик, и она была влажной. На ней чётко отпечатались подошвы чьей-то обуви и следы! Я нахмурилась. Нет, сомнений быть не могло. Размер совпадал точь -в- точь. Это были те же самые волчьи следы. Причём на середине тропы. Так близко к дачам. И немного поразмыслив, я пошла по ним. Вообще-то я уже собиралась отправиться домой, но как можно упускать такую возможность. На очередном повороте я заприметила отпечаток человеческой ноги, а поверх него лапу. Значит волк прошёл здесь позже человека, может совсем недавно, а это значит, что он сейчас находится где-то здесь. А след уводил всё дальше в лес. Я напряглась, вспомнив, что приключилось со мной в прошлый раз, когда я пошла разгадывать лесную тайну. Конечно теперь у меня был лук. Да вот только не было никакой уверенности, что самодельная деревянная палка каким-то образом помешает хищнику. Я всё -таки покрепче сжала его в руке и как можно осторожнее двинулась вперёд. Страх был не сильным, ведь теперь я находилась рядом с людьми и знала где выход из леса, но всё равно каждый шорох заставлял меня вздрагивать.