Телохранитель напряжённо вглядывался в проход между кустами, ведущий к берегу. Оттуда доносился треск, свидетельствующий о рвении мистера Х. В. и его помощника.

– Диаманта! – Офлер взял певицу за руку.

– Да? – шепнула она.

– Ты можешь пройти мимо него. – Мистер Массен указал взглядом на телохранителя, застывшего с откляченным задом. – Если очень-очень тихо…

– А как же ты?!

– Тсс… Я за тобой. В коридоре беги в номер и жди меня там. – Он вложил в её ладонь ключ. – И не беспокойся, может, я нагоню тебя. – Офлер запечатлел на светлом лбу мисс Розенпихельштайнер успокаивающий поцелуй.

Диаманта всхлипнула. Мистер Массен подтолкнул её. Певица неслышно скользнула к дверям, как будто вовсе не касаясь ногами земли. Через прорехи на платье сквозило белое тело – кандидат невольно залюбовался ею.

Девушка приблизилась к выходу, она почти касалась телохранителя, но он не замечал её. Диаманта приоткрыла дверь – и тут телохранитель учуял её духи. Он резко обернулся. Офлер присел.

Телохранитель схватил воздух. Дверь вернулась в косяки с едва слышным мягким стуком, и он завертел бритой головой, пытаясь понять: не почудилось ли ему?

Мистер Массен расправил плечи, выступая из кустов на тропинку. Его сильно расклешённые штаны шуршали по траве, но звук терялся за воплями и треском, издаваемыми мистером Х. В. Шум этот приближался.

Офлер успел подойти вплотную к дверям. Он потянулся к ручке, когда телохранитель с криком схватил его за локоть:

– Попалась!

– Вы меня с кем-то перепутали, – с холодной вежливостью произнёс кандидат Массен.

Телохранитель разжал пальцы:

– Это вы… А дамочка тут не пробегала?

– Не понимаю, о чём вы толкуете. – Офлер толкнул дверь.

– Э, погодьте! – Телохранитель дёрнул ручку на себя, прищемив кандидата.

Но Офлер, видя уже перед собой слабо освещённый коридор – путь к свободе, – изловчился и лягнул телохранителя рогами. Бедняга взвыл, а мистер Массен вырвался. Переваливаясь, он побежал к лестнице.

– Сюды, сюды! – заорал телохранитель и замахал руками, как будто в темноте его знаки мог кто-нибудь увидеть. – Мистер Х. В., сюды, скорей!

– Стой, подлец! – Х. В. вывалился из кустов и кинулся за соперником, держась за сердце. Позади трусил помощник.

Мистер Массен захлопнул за собой дверь номера, привалился к ней спиной.

– Диаманта! – позвал он, тяжело дыша.

Шторы на окне были задёрнуты, в комнате царила кромешная тьма.

Лёгкое шуршание – и перед ним нарисовалось бледное лицо. Сорочка Диаманты отсвечивала голубым, мерцая и переливаясь. Мисс Розенпихельштайнер стала развязывать галстук кандидата, одновременно расстёгивая пуговицы на его рубашке, снимая с него пиджак и гладя по волосам.

– Вы справились с ними! – горячо шептала она.

Офлер освободился от одежды и обнял Диаманту, рогами нащупывая кровать.

– Вернись, собака! – кричал, пыхтя по коридору, мистер Х. В.

В комнате с задёрнутыми шторами слова больше не звучали – только жаркие вздохи. Кандидат замолотил кулаками в запертую дверь:

– Открывай! Ты нечестен!

Перед мистером Х. В. появился конферансье. Покачивая ушами, он с укоризною сказал:

– Господин кандидат, вы нарушаете общественный порядок. Ночь, люди спят. Умейте же проигрывать с достоинством. Не успели так не успели, зато у вас будет ещё пять лет, чтобы достичь желаемого. Ведь главное же нынче – не стать президентом, а успеть спасти мир от исчезновения. Разве с этим вы станете спорить?

Мистер Х. В. выдохся. Сорвав с роскошной гривы кепочку, он шваркнул её об пол.

– Да провались оно всё пропадом! Это, в конце концов, пошло! Что за игры дурацкие! Уж лучше бы я остался пекарем! И какой идиот подбил меня баллотироваться в президенты? Вспомню – живого места на нём не оставлю! А вы слишком быстро бегаете! Думаете, раз ведёте это шоу, так вам уже можно следить за людьми?! Я этого так не оставлю! – Он вытер рукавом пот со лба и щек, спросил ядовито: – И что мне теперь делать, а, мистер говорун? Куда податься? Не обратно же в кухню! Да в меня последняя судомойка станет пальцем тыкать: это он не вышел в президенты! А я ведь ещё не женат, что вы на это скажете, мистер всезнайка?

– Отдохните, господин Х. В., – посоветовал конферансье. – И приходите с утра пораньше в зал.

– А! – Баобабообразный кандидат махнул рукой и, сутулясь, поплёлся прочь.

За ним двинулись безмолвный помощник и обескураженно оглядывающийся телохранитель. Мистер Кролем подмигнул им и тоже исчез.

Маша проснулась от звука открывающейся входной двери и громких голосов, раздавшихся из прихожей. Голоса принадлежали большой весёлой взрослой компании. Девочка вскочила, приникла глазом к дырке в обоях.

В зале горела одна люстра, сцена была пуста, официанты накрывали на столы, застеленные белейшими парадными скатертями, носили стопки тонких тарелок и подносы с бокалами настолько прозрачными, что об их присутствии можно было догадаться только по редким бликам на изгибах стенок или ножки. У лесенки мистер Кролем тянул провода. К нему подошёл мистер Веллер, помощник кандидата Офлера Массена, подал ведущему лист бумаги.

– Заявка, – коротко сказал он.

– Но… – Мистер Кролем быстро пробежался взглядом по строчкам, третий глаз внимательно следовал за парой других, как будто проверял, не пропустили ли они что-нибудь. Конферансье перевел взгляд на довольно улыбнувшегося помощника: – По форме всё правильно. Поздравляю вас, кандидат Веллер. У вас все голоса.

– Можете называть меня «президент».

– После церемонии, – сухо отозвался ведущий, возвращаясь к своему занятию.

– Так начинайте, – велел Веллер.

– Сейчас народ подтянется…

– Времени нет! – с раздражением перебил его новый кандидат. – Начинайте церемонию!

Конферансье пощёлкал по головке микрофона, вслушался в отзвук, донесшийся из динамика, и произнёс каким-то совершенно другим голосом:

– Веллер, мир существует, пока соблюдаются его законы. Сядьте и ждите.

Скривившись, экс-помощник отошёл в зал, выдвинул стул из-за первого столика и сел, скрестив руки и закинув ногу на ногу. Через внутреннюю дверь уже входили первые посетители, они же обитатели и избиратели, занимали места.

– Скорей же! – Маша сжала кулачки.

Взрослые разделись, прошли в гостиную, где мама предлагала всем чаю, а папа – снять обои и вынести шкаф. Голоса разделились.

На сцене мистер Кролем развел руками:

– Увы, для возведения в президенты требуется присутствие большинства жителей. Но мы можем хотя бы начать. – Он взялся за микрофон: – Дорогие избиратели! Прошу вашего внимания! Пока вы рассаживаетесь и принимаетесь за завтрак, я расскажу об изменении в программе, а вы потом передадите мои слова тем, кто появится позже. Итак, сегодня мы собрались здесь, напомню, чтобы всенародно избранного кандидата утвердить в должности президента! Как вы помните, в кампании участвовали два кандидата: мистер Офлер Массен, – громкие аплодисменты, – и мистер Х. В… – Жидкие хлопки. – Однако сегодня утром об участии в гонке заявил ещё один кандидат – мистер Бренем Веллер. – Непонимающее молчание. – Вижу, вы удивлены, – согласный ропот, – но мистер Веллер имеет все ваши голоса, значит, вы давали наступать себе на пятки и знаете об этом, соответственно, ничего странного в заявлении мистера Веллера для вас не должно быть. Да, с объявлением о своем участии он припозднился, однако у него все голоса! И он успел первым! Так что, что бы вы об этом ни думали, выходит, что мистер Веллер выиграл избирательную кампанию!

– Быстро посдираем всё со стен, а Ленка пока ужин приготовит, что нам этот чай, верно, мужики?

Этот папа! Маша чуть не расплакалась. Где же Офлер?

Мистер Массен стоял перед огромным зеркалом в каменной раме и завязывал галстук. Мисс Розенпихельштайнер сидела на краю кровати, которая занимала почти всю комнату. Певица красила ресницы, зажав между коленей тубу с тушью и макая туда кисточку. При этом она яростно говорила: