– …В общем, – подвела я итог, – была у него какая-то девушка. Звонила, наверное, когда тебя дома не было.

– Да как теперь проверить-то? Я ж ему сама мобильник на день рождения подарила, теперь за всеми звонками не уследишь.

– Ну молодец! Мобильник подарила! Лучше бы на эти деньги себе пальто новое купила.

– Ну пальто у меня есть уже одно. А он так хотел, у них все с мобильниками, а он один как белая ворона.

– Слушай, но ведь если у него есть мобильник, то дело проще пареной репы – ты звонишь ему и спрашиваешь где он.

– Я идиотка, по-твоему?

Тут я не выдержала и съехидничала:

– Ну не то, чтобы совсем…

– А ты… Ладно, не будем ссориться. В общем, я ему каждые пять минут набираю, а там отвечают "абонент не доступен, перезвоните позже".

– Отключил.

– Господи, я столько всего уже передумала, ты не представляешь! Ты ж не мать…

– Я не понимаю, ты хочешь найти сына или просто рассказать мне какая я дрянь и пакость?

Татьяна снова задумалась.

– А ты разве можешь мне помочь его найти?

– Не знаю. Но если мы вместе об этом подумаем, то, может быть и придумаем что-нибудь.

– По-моему во всем виноваты твои кельтанутые.

– Мои?! Почему мои? Ты же знаешь, я не прыгаю под волынку, завернувшись в бабушкин плед.

– Твои, потому что это ты читала мальчику все эти саги и я нее знаю что. А потом на филфаке его окрутили эти безумные девицы, которые преподают там то ли ирландский, то ли бриттский. А потом объявился этот Миша Колбаскин, который стал поить его пивом, таскать по каким-то клубам на какие-то концерты. Помнишь, я рассказывала тебе, он стал приходить в час ночи и от него так разило… А потом он стал ездить по всему Подмосковью на какие-то сборища, вроде походов, только теперь это называется фолк-пикники…

Меня просто удручало то, как Татьяна пыталась взвалить вину за происшедшее на кого угодно: на меня, на неизвестных мне преподавательниц ирландского, на какого-то Мишу Колбаскина и на кучу других людей. Послушать ее, так можно подумать, что злые дяди-тети спаивали дошкольника, чуть ли не силой увозили его на пикники, а он плакал и отбивался, да так и не отбился. А главное, я не могла выяснить, как и когда "потерялся Димочка". Мне даже казалось, что сама-то Татьяна знает или догадывается, но говорить не хочет. Тогда зачем она здесь вообще?

– Вот, посмотри, что я нашла у него на столе. – Татьяна протянула мне какую-то распечатку.

Дима, привет, Вот смотри какую фишку откопала в сети. Кто-то перевел из газеты. Там есть про курсы ирландского, ты вроде интересовался.

Ну пока, не забудь позвонить мне насчет вторника, Маша.

Московский Таймс:-)

Пятница, 3 мая 2000

На ирландской скрипке играют по всему миру

Москвичи помешались на ирландской музыке настолько, что у них начался раскол между "прогрессивными" и "традиционалистами", а курсы ирландского языка не испытывают недостатка в студентах. Шимус Мартин с интересом наблюдает за всем этим.

Это было немного похоже на начало шпионского романа. Во время одного из Emerald Ball Общества Святого Патрика в одной из московских гостиниц ко мне подошел молодой человек по имени Юрий. "Несколько человек собираются встретиться, – сказал он мне, – в 6. 30 в воскресенье в центре станции Таганская кольцевая. Вам это будет интересно для вашей газеты."

Я добрался туда без проблем. Когда-то давно я жил возле Таганской. Помещение знакомой мне станции кольцевой линии было украшено фарфоровыми бюстами солдат старой Красной Армии. Под каждым бюстом – соответствующий призыв: "Слава героям десантных войск!" "Слава героям артиллерии!" или "Слава героям красной конницы!", соответственно ситуации.

Ничего не изменилось. Среди маленькой кучки людей я узнал Юрия. Мы подождали, пока нас не набралось больше дюжины и тронулись в путь по местности, которая мне когда-то была очень хорошо знакома.

Мы спустились по Гончарному переулку, где когда-то располагалась гончарная слобода. Слева от нас маячила сталинская высотка, а справа стояла церквушка Успения в Гончарах 17 века, золотые звезды блестели на голубых куполах. Несколько верующих стояли напротив почитаемой иконы Богородицы с тремя руками, висящей в стеклянном футляре на восточной стене.

Быстро сгущались сумерки. Мы вошли в лабиринт крошечных закоулков и двориков, которых я раньше никогда не видел. Мы направлялись куда-то вниз, и к концу нашего путешествия я понял, где мы находимся, благодаря промелькнувшей Котельнической набережной реки Москвы.

Все произошло очень быстро. Мы подошли к низкой двери в дальнем углу двора. Она автоматически открылась, как только мы подошли. Несколько ступенек вели вниз в подвальное помещение, в которой стояли парты, как в школьном классе. Все быстро уселись по местам. Молодая женщина вышла к доске и что-то быстро сказала студентам по-русски.

Она взяла кусок мела и написала "Ceacht cuig". Потом, снова по-русски она попросила учащихся произнести нараспев золотое правило произношения: "Leathan le leathan agus caol le caol," – ответил ей хор.

Так я начал путешествие, в ходе которого, например, я познакомился с молодым Don Cossack который играет на bodhrаn и сменил свое имя, из Сергея Марчука превратившись в мастера О'Тулла. Сумасшествие под названием кельтомания прочно укоренилось в Москве, но прочнее всего – в классе Анны Александровны Коростелевой. Каждое воскресенье вечером студенты по два часа усиленно трудятся с помощью the Christian Brothers, грамматики и Urchursa Ghaeilge в качестве главного учебного пособия. Большинству из них около двадцати, две трети из них – женщины.

Анна, преподаватель, закончила Филологический факультет МГУ, где благополучно существует кафедра кельтских языков. Прошлой осенью она обучалась В Тринити Колледже в Дублине у профессора Eoin Mac Carthaigh и провела некоторое время в Гэлтахте, в Вентри, графство Керри. Ее студенты пришли к изучению ирландского языка разными путями. Одна молодая женщина по имени Катя заинтересовалась Скарлетт О'Харой из "Унесенных ветром". Изабель, испанка, которая уже пять лет живет в России, учит язык для того, чтобы лучше общаться с друзьями в Ирландии, где, как это ни странно, она учила английский. Однако за бОльшую часть студентов ответил Андрей, который объяснил, что его интерес к языку был вызван увлечением музыкой. "У ирландцев самая сильная этническая музыкальная традиция в мире, а язык всегда связан с музыкой".

Для меня связующим звеном между музыкой и языком был Юрий, человек, который позвал меня в это путешествие. Юрий Андрейчук играет на узбекской дойре, инструменте, который трудно отличить от bodhrаn, в Slua Sн, самой популярной в Москве группе, играющей традиционную ирландскую музыку. Это все началось, как он мне рассказал, еще в 1980х, когда появилась группа Puck and Piper. После этого "традиционалисты" и "прогрессивные музыканты", поклонники кельтского рока пошли разными путями.

Slua Sн или "Воинство Сидов", как они сами себя называют по-русски, сегодня самая выдающаяся группа среди "традиционных", а ее "прогрессивным" эквивалентом является группа Sidhe Mhor. Я столкнулся с "прогрессивными" в клубе Вермель, находящимся через реку от Кремля, в клубе, который в его же собственной рекламе хвастается самым потрясающим видом на всю Москву. На самом же деле он размещается в подвале, где абсолютно нет окон. Здесь молодежь танцуют под ускоренные рилы и хорнпайпы, решительно заложив руки за спину. Владимир Лазерсон, который играет на шотландских военных волынках, был ошеломлен, когда узнал, что я из Ирландии. "Вы приехали, – сказал он мне, – из страны, величайшего артиста… Christy Moore"

Четверо музыкантов Slua Si собрались, чтобы дать интервью, в Silver's Irish Pub на Тверкой улице, в 250 метрах от Красной Площади. Юрий Андрейчук пронес свою дойру. А еще он говорил о своей роли сенхана, рассказывающего ирландские истории на очень популярной радиостанции "Эхо Москвы", равно как и о своей роли менеджера группы и ее солиста. Он закончил кельтское отделение Филфака МГУ и выдает чистую версию of An bhfaca tacuteu mo Sheamaisin