Я освежевал рыбу своей драконьей чешуей путем частичной трансформации. Я вынул внутренности, пока Елена разводила огонь.

— Попробуй, — сказал я, когда ей его старалась разжечь.

— Нет, — сказала она и подождала меня.

Она наблюдала, как на моей ладони слабо вспыхнуло пламя, и я бросил его в костер.

Она наклонилась и подула на него. Смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого? Даже мой огонь был слабым. Может быть, именно это и означало видение с огнем Саадедина. Что я буду не так силен, как должен быть.

Огонь потрескивал, а затем превратился в более заметное пламя от ее раздувания, когда я вернулся к рыбе и нанизал ее на палочку.

Я держал ее над огнем.

— Если подумать, ты мог бы просто приготовить ее руками.

— Я, наверное, смог бы, теперь, когда мое пламя ослабло.

— Прекрати это. Все исправиться, — сказала Елена.

Я вздохнул и понадеялся, что и в этом она была права.

Елена нашла зелень и посыпала ею рыбу. Пахло потрясающе, и когда все было готово, я съел и ту, и другую, так как она была слишком сыта после утреннего завтрака.

После моего перекуса мы немного полежали на солнышке. Я снова натянул рубашку, так как мне все еще было холодно.

Я вспомнил сон, который мне когда-то снился, когда я лежал вот так, затаив дыхание. Тот, в котором все время был рядом с отродьем, и усмехнулся. Она была далека от отродья. Она была моей жизнью.

— Что здесь такого смешного?

— Раньше мне это снилось, как мы будем смотреть на облака и делать из них фигурки.

— Снилось?

— Ага.

— Почему в твоих снах я выглядела по-другому?

— Я не знаю.

— Как я выглядела?

— Это не имеет значения, — тихо проговорил я.

— Если ты скажешь мне, что у меня были белоснежные волосы и пронзительные голубые глаза, я тебя испепелю.

Я рассмеялся над этим.

— Нет, полная противоположность. Это не имеет значения. — Я наполовину повернулся к ней всем телом. Ее сердце бешено колотилось, но она все еще смеялась.

Потом наши губы снова встретились, и я так старался не поцеловать ее, но она была моим наркотиком.

Когда часы запищали, была половина десятого, и пора было возвращаться, пока Ночной Злодей не выследил нас и не обнаружил, что мы больше не ненавидим друг друга.

Мне пришлось остудить ее губы, так как они снова распухли, и она смеялась над тем, как я старался не показывать, что мы больше, чем просто друзья.

Но она сохраняла хладнокровие, когда мы вошли в таверну в десять.

Приблизившись, я услышал имя Горана и понял, что они говорили о нем.

Я прочистил горло, чтобы отец мог слышать, и разговор прекратился.

Елена заметила это и неуверенно посмотрела на меня, но я с улыбкой отмахнулся.

Мы вошли в библиотеку и застали Чарльза, Дэвида, Люка, Гельмута, Эмануэля и моего отца за углубленной дискуссией.

— Принцесса, — Чарльз поприветствовал Елену с улыбкой. — Я рад, что вы двое нашли дорогу назад.

Отец просто уставился на меня, а я закрыл глаза и покачал головой.

— Ничего не случилось, — отругала Елена моего отца, и он улыбнулся.

— Как ты себя чувствуешь, Блейк? — спросил Дэвид.

— Намного лучше, спасибо, что спросил.

— Он организует еще одну поездку в Итан, — выпалила Елена.

— Он что? — спросил Чарльз. Мой отец просто опустил голову.

— Он хочет пойти на жатву, — сказала она Чарльзу.

— Сынок, ты что, совсем спятил?! — Чарльз посмотрел на меня, потом на моего отца. — Скажи мне, что тебя это не устраивает.

— Дело в том, кто он такой. Я не могу указывать сыну, что он может делать, а что нет.

— Никто из вас не знает, что такое жатва. Это идеальное место, чтобы провалить всю эту миссию. — Голос Чарльза звучал сурово.

— Наконец-то появился кто-то, кто чувствует то же, что и я, — сказала Елена и подошла, чтобы сесть на один из пустых стульев. Я схватил другой и сел на него верхом, перевернув его спинкой ко всем.

— Мы с Еленой только войдем и выйдем.

— Только через мой труп, — сказал отец.

— Я согласен, — сказал король Гельмут. — Я пошлю с вами горстку солдат.

— Целая группа! Шансы на то, что нас поймают, будут астрономическими, — сказал я, глядя на отца и Гельмута.

— Только на одну ночь. Блейк, нам нужно знать, что вы двое в безопасности.

Я понял, что разговор окончен, как только заговорил король Гельмут.

Начался новый разговор. Все в комнате фантазировали о том, что бы они сделали, если бы могли вернуться назад и изменить прошлое. Все они согласились, что убьют Горана.

Гельмут извинился, разговор прекратился, и мужчины заговорили о Лиге Драконов. Папа ответил на все их вопросы, и разговор снова вернулся к прошлому. Они говорили о том, какой честью было для дракона стать частью Лиги Драконов.

Это было честью для меня.

Я посмотрел на полку. Мне нужно было найти этот недостающий ингредиент. Елена не выживет без меня, точно так же, как я не выживу без нее.

Я встал и пошел в библиотеку, взял одну из книг Дэвида по травам и пролистал ее.

Я посмотрел на все изображения разных трав, и у меня возникло ощущение, что это была не трава, и я положил книгу обратно, потянувшись за другой. Фигура Елены появилась рядом со мной, и она взяла книгу с другой части полки. Мои губы слегка изогнулись, когда она, по сути, только что подтвердила мое предположение. Мы не могли жить друг без друга.

Остаток дня мы провели рядом друг с другом, ухмыляясь, когда никто не видел. Или это было то, что я думал.

Я забыл, какими скрытными были мои тетя и мама, когда они о чем-то беспокоились.

Почему все беспокоились о нас? Мы были частью дента, черт возьми.

Но я не собирался облегчать их беспокойство.

Они могли делать все, что хотели. Мне было уже все равно.

Елена была моим равновесием. Вот так просто.

В ту ночь я подождал, пока все уснут.

Я обнаружил, что дверь матери открыта, когда как можно тише бросился в комнату Елены и забрался в ее постель. Просто обнимая ее.

Мы заснули только для того, чтобы быть разбуженными Айзеком. Его мелодия зазвучала мне в ухо, и я подхватил Кэмми так быстро, как только мог, надеясь, что не разбудил Елену.

— Айзек, ты знаешь, насколько сейчас рано?

Он усмехнулся.

— Хорошо, ты уже на ногах и работаешь. Я слышал, что произошло. Почему ты не позвонил, Блейк? Ты же знаешь, как мы волновались.

Я ухмыльнулся.

— Сорняк так легко не погибает.

— Ты далек от сорняка, чувак.

— Ты звонишь только для того, чтобы узнать, как у меня дела?

— Нет, я звоню по особому запросу. Предстоящий концерт, мне так жаль. Девушка обратилась к нам с просьбой и готова заплатить больше, чем наш обычный гонорар. Ты готов к этому? Если нет, я могу…

Я улыбнулся. Нам нужно было отвлечься.

— Нет, концерт был бы хорошим развлечением, если только это не произойдет через две недели.

— Нет, в эту пятницу.

— Где?

— В Расщелине.

Я прищурился.

— Что это за фифа такая?

— Огромная. На ее восемнадцатилетие они взяли в аренду весь стадион.

— Должно быть, отстой — иметь столько денег, — пошутил я.

— Слушай, слушай! Но помни, твоя новая подружка тоже при деньгах.

Плечи Елены рядом со мной затряслись, и она фыркнула.

— Черт, она там?

— Да, придурок, она здесь. Теперь она знает, почему она мне так нравится.

Айзек рассмеялся.

— Итак, мы собираемся встретиться с ней на этот раз?

Я посмотрел на Елену, которая обернулась и посмотрела на меня.

— Не знаю. Вы, ребята, немного грубоваты по краям, — поддразнил я.

— Обещаю, мы будем вести себя наилучшим образом.

— Мне нужно это увидеть, прежде чем я в это поверю. Увидимся в четверг вечером на репетиции, и скажи Таю, чтобы он был трезвым.