— Они также смотрят на тебя снизу вверх.

— Из-за моего имени. Это другое дело.

— Нет, это не так. Эти люди боялись бы тебя, если бы ты все еще был темным.

Мои губы изогнулись — в точности то, что я хотел сказать. Я стал слабаком.

— Я никогда раньше не извинялась перед тобой, — сказала она.

Я прищурился.

— За что?

— Что мой отец жив, и что ты должен скрывать это от своего отца, — прошептала она.

После этого мне нечего было сказать. Я сменил тему.

— На что это было похоже, когда ты взошла? Встретилась с ним?

Она улыбнулась.

— Это было страшно и хорошо одновременно. Он выглядел как король; музей восковых фигур представляет его совершенно неправильно.

Я усмехнулся.

— Тогда ты не захочешь знать, как ты выглядишь.

— Что?

— Это было грандиозное событие, по крайней мере, так я слышал. Когда ты исчезла, музей хотел дать людям надежду. Меня даже не было там в тот вечер, когда они показали это, но однажды Эмануэль отвел меня туда и сказал, что мне нужно это увидеть. Он был прав. Я должен был это увидеть, а в итоге только еще больше соскучился по твоему лицу.

— Неважно, — проговорила она, мягко улыбаясь.

— Да. — Я вздохнул, просто вспомнив то время. Не зная, где она находится. Не зная, жива ли она. — Они неправильно тебя поняли. Это вывело меня из себя.

Ее смех звучал как перезвон колокольчиков.

— В чем они ошиблись?

— Во всем.

— Что написано на моей медной табличке?

— Ты действительно хочешь знать? — Я улыбнулся.

— Да, — она снова посмотрела на меня.

— Всадник и блудный сын.

— Что? Они свели нас с тобой вместе?

— Да, с моей драконьей формой, а не человеческой. Которую они тоже каким-то образом испортили, — сказал я.

Я снова усмехнулся, вспомнив, как глупо выглядела моя восковая фигура.

— Музею действительно следует уволить этого художника.

Она рассмеялась.

— Может быть, ты сможешь попробовать. Ты действительно хороша в копировании и рисовании. — Я улыбнулся. — Я видел тот набросок в Искусстве войны. Просто чтобы убедиться, что это был Уилл, а не я, верно?

— Да, это был он.

Я вздохнул.

— Могу я задать вопрос?

— Валяй, — сказал я.

— Почему ты разрушил городскую ратушу тогда?

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на это?

Она кивнула.

— Потому что они пытались отвлечь меня от моих обязанностей, а ты так мало думала обо мне, чего я, вероятно, заслуживал. Я спросил мастера Лонгвея об этой встрече, и он пообещал мне, что это была всего лишь одна из тех встреч, которые позволят выяснить, готовы ли ты снова приступить к своим обязанностям. Он послушал Калеба и… — Я выдохнул. Я был так расстроен в тот вечер. — Я не должен был ему верить, но после того, как проснулся, ну, я подумал, что всем можно доверять. Я на горьком опыте научился доверять слову Калеба.

— Почему он такой? Я имею в виду, он не был бы правителем Ариса, если бы мой отец знал это.

— Он не всегда был таким. Многие люди сбились с пути после потери твоих отца и матери. Они были удивительными людьми, и, если я правильно помню, думаю, что он тоже потерял своего дракона в ту ночь.

— У него был дракон?

— У всех них были драконы. Я бы хотел, чтобы Коронохвост во мне не был таким отстойным. Я мог бы показать тебе так много всего.

Молчание затягивалось.

— Однажды, — сказал я.

Стало тихо, когда ее голова легла на изгиб моего плеча. Это было идеально.

Я просто смотрел на импровизированную луну. Как Горану это удалось? Вызывать что-то похожее на луну.

Она слегка подвинулась, и ее нос коснулся моего подбородка. Это вывело меня из состояния удивления, которое я все еще испытывал по поводу способности Горана владеть силой.

Ее губы мягко коснулись моего подбородка.

Я улыбнулся. Это было не так, как в ту ночь, когда она попыталась вырваться из моей мертвой хватки. Это было по-другому. Она хотела поцеловать меня.

Идиот во мне опустил лицо, и мои губы нашли ее.

Доза того, что она со мной сделала, снова разлилась по моему телу.

Всегда ли с ней будет так? Такое чувство, что я употреблял полезные наркотики, ловил кайф от любви.

Наши языки исполняли свои па, и сопровождавшее это посасывание, и ее зубы, мягко царапавшие мои губы, снова начинали будить во мне зверя. Не то чтобы он больше был темным. Она еще не была готова к этому.

Я прервал поцелуй, когда образ того, как я срываю с нее рубашку, превратился в желание.

Я попытался вернуть себя к этому моменту, сказать себе просто быть терпеливым с ней и положил свою голову на ее макушку, крепче прижимая ее к своей груди.

— Нам действительно нужно попытаться немного поспать.

— Если ты скажешь, что Табита целуется серьезно лучше меня, я надеру тебе задницу.

Я усмехнулся.

— Нет, черт возьми, нет. Все как раз наоборот. Ты будишь то, что еще не должно проснуться.

Она мне не ответила.

— А теперь спи, — приказал я.

— Хорошо. — Она улыбнулась, глядя на меня. — Спокойной ночи. — Она обернулась. Я так сильно ненавидел это, но обнял ее и притянул ближе к себе.

Я устроился поудобнее, и мои губы мягко потянулись вверх, когда я вдохнул ее аромат.

Она поцеловала меня сегодня вечером по собственной воле. Мне не нужно было давить, она сделала этот шаг, и это было чудесное, блаженное чувство.

Я наконец-то научился этому дурацкому танцу.

— 12~

Я лежал без сна, просто размышляя. В поисках Макс, Ники и Лианы. Я вбил себе в голову, что исчезну, когда снова увижу своего кузена Уильяма. Я не мог напасть на него и понятия не имел, что произойдет, если не сдержу эту клятву. Потом я подумал о Саадедине. Как, черт возьми, я собирался убить его, чтобы освободить моего короля? Потом переключился на короля Альберта, и воспоминания о родителях Елены промелькнули у меня в голове, как старый фильм. В доме завизжал сигнал. Пришло время переправить первую группу на другую сторону.

Я встал и натянул джинсы, в то время как Елена встала с кровати и достала свою одежду.

Она зашла за перегородку, не произнеся ни слова, чтобы одеться.

Я натянул толстовку через голову и открыл дверь, предоставив ей уединение.

Я знал, что она беспокоилась. Я не был глупцом.

Я был Рубиконом — Альфой всех драконов, и обладал множеством способностей и заклинаний, чтобы делать то, что было необходимо.

Я спустился вниз, а там уже ждали семьи. Первая группа, которую мы собирались вызволить.

Они легко упаковали вещи. На каждого члена семьи приходилось только по сумке.

Я дотронулся до головы одного из девятилетних мальчиков, и он улыбнулся, глядя на меня.

Его отец был тихим человеком, и я видел страх в его глазах.

Он не был собран, и я знал, что он пойдет с нами сегодня вечером, чтобы убедиться, что его жена и двое мальчиков в безопасности.

Август и Том тоже были с нами. Гертруда просто продолжала разливать кофе. Здесь даже выращивали кофейные зерна.

Фермы использовались для всего. Работали до мозга костей.

Я нашел Эмануэля.

— Ты спал?

— Нет, — вздохнул я. — Ненавижу оставлять ее.

— Эй, я тоже дал свою клятву. Возможно, она сломалась, когда ты делал свою, но я вполне серьезно отношусь к своей.

— Ты его видел?

Он кивнул.

— И что?

Он вздохнул.

— Я поговорю об этом с Гельмутом. Я даже не смог уловить гребаной разницы.

— Черт, — вздохнул я. Елене нужно было знать, но мы пообещали Гельмуту не говорить ей, что Горан был его близнецом.

— Он тебя не видел?

— Нет, — сказал Эмануэль с суровым видом. — Я использовал Буйо.

— Кого еще ты видел? — Я должен был знать, видел ли он короля Альберта.

— Не так уж много. Я понятия не имею, где Горан держит Саадедина или пленников.

— Мы увидим их на пиру.

— Она рассказала тебе об этом?