Я распахнул глаза и увидел фигуру Елены, тяжело и быстро дышащей.

Это был один из ее снов.

Я двигался медленно, чтобы не напугать ее, но мне пришлось, когда все ее тело дернулось.

Сердце Елены бешено заколотилось.

Я включил ее ночник телекинезом.

Она сразу же успокоилась, когда увидела, что это я, — хороший знак.

Я обеспокоенно посмотрел на нее. Вспоминая, что она рассказала мне той ночью о сне, который ей приснился, о смерти Брайана и ее матери.

Это тоже кое-что значило. Огонь Саадедина был смертоносен, как и мой.

— Ненавижу свои сны, — наконец произнесла она.

Я мягко улыбнулся, встал, подошел к ее кровати и сел рядом с ней.

Она спала в майке, и я нежно поцеловал ее в плечо. Этот сон тоже напугал ее до усрачки. Она все еще слегка дрожала.

— Так не будет. — Я положил подбородок ей на плечо. — Сны рассказывают мне так много, особенно о том, чего мы еще не знаем.

— Блейк, ты не знаешь, правда ли это.

— Тем не менее, это дает мне множество подсказок. Как та, которая сказала мне остерегаться огня Саадедина. — Я встал с кровати и снял рубашку.

Мой взгляд переместился на то, на что смотрела она, — цифровые часы на ее прикроватной тумбочке.

Три часа ночи.

Она посмотрела на меня.

— Не так уж и плохо. — Ее губы мягко изогнулись вверх.

— Я мог бы быстрее.

Она покачала головой, и я бы все отдал, чтобы услышать, о чем она думает.

Ее улыбка исчезла, она повернулась ко мне спиной и снова легла, натянув на себя одеяло.

Я забрался на кровать и лег позади нее. Рядом. Кто бы мог подумать, что могучий Рубикон будет вести себя вот так? Станет овцой, которая слепо следовала за этой девушкой.

Я покровительственно прикрыл ее рукой, так как усталость была занята победой.

Она привыкнет ко мне.

Я застыл, когда она повернулась и прижалась ко мне.

Я снова опустил руку, чтобы обнять ее, осторожно подложил другую ей под голову и притянул ее ближе.

Улыбка расплылась по моему лицу, когда я закрыл глаза. Я мог бы привыкнуть к этому.

На следующее утро я проснулся первым.

Я позволил Елене поспать еще немного и осторожно отодвинулся от нее.

Это было тяжело, но я должен был перестать показывать ей, каким жалким я становился, когда дело касалось ее.

Никто никогда не мог понять, что она была моей слабостью номер один.

Я оделся и спустился вниз, так как мой желудок протестовал от приступов голода.

Констанс и Анук завтракали с Дейзи и Кэсси.

Кэсси спрыгнула с колен Дейзи и подбежала ко мне.

Я присел на корточки, и она бросилась в мои объятия.

— Ты вернулся? Ты сейчас пойдешь за дедушкой, бабушкой и папашей?

— Кэсси, — сказала Дейзи.

Я усмехнулся.

— Таков наш план. Как твои дела? Тебе здесь нравится?

— Очень. Я видела звезды. — Ее лицо просияло.

Я рассмеялся, увидев, как заблестели ее глаза.

— Они такие красивые.

— Так оно и есть. — Я встал и, взяв Кэсси за руку, повел ее обратно к Дейзи.

— Что я тебе говорила? — Дейзи строго поговорила с Кэсси.

— Дейзи? — рыкнул я.

— Блейк?

— Остынь.

Констанс и Энни захихикали, когда Кэсси снова подошла и села к Дейзи на колени.

Я наклонился, чтобы поцеловать Анук в макушку.

— Итак, во сколько ты прибыл сюда? — спросила Констанс.

Я пробормотал «одиннадцать», не глядя на нее.

Я чувствовал на себе взгляд Констанс.

— Блейк?

— Что, я хотел посмотреть, как быстро…

— Когда же ты наконец остановишься и поймешь, что ты уже лучший во всем? Тебе больше не нужно это доказывать. Что, если бы твое сердце не выдержало? — Она была так похожа на мою мать, когда та злилась.

— Этого не произошло, ясно? Не могла бы ты тоже остыть?

— Я — твоя тетя и не собираюсь остывать. Тебе нужно быть…

— Доброе утро, Блейк, — улыбнулась Конни, перебивая тетю.

Я широко улыбнулся, когда кузина просто покачала головой, улыбаясь матери.

— Доброе утро, Конни.

— Ты голоден?

— Умираю с голоду, — сказал я, когда люди Гельмута уже убирали со стола.

Я отдал ей свой заказ: бекон, яйца, сосиски, картофельные оладьи, оладьи с черничным сиропом, который она готовит, и все остальное.

— Блейк? — выругалась Констанс.

— Что? Я голоден.

Конни рассмеялась.

— Я кормила его раньше. Все хорошо. Все меню на завтрак?

— Пожалуйста. — Я ухмыльнулся.

Она улыбнулась, кивнула и ушла.

— Куда ты все это складываешь? — Энни уставилась на меня.

— О, тебе серьезно нужно снова связаться со своим драконом. Тогда, может быть, твоя мама отстанет от меня.

Энни рассмеялась, схватила меня за руку и прижалась к ней щекой.

Я поцеловал ее в макушку. Я тоже скучал по ней.

— Я всегда буду беспокоиться о тебе, — сказала Констанс с любящей улыбкой на губах, глядя на меня.

Энни, Дейзи и Кэсси ушли, когда принесли мою еду. Я бы хотел, чтобы Энни взяла с собой свою маму.

Когда я поднял глаза, то увидел, что Констанс просто задумалась. Печальные глаза, устремленные в никуда.

Я мягко коснулся ее руки.

Ее пристальный взгляд переместился на меня.

— Ты в порядке?

Она улыбнулась.

— Энни рассказала мне, что случилось с Ли. — Она вытерла слезы еще до того, как они покатились по лицу. — Ей было всего восемь, Блейк.

— Знаю. Энни рассказала тебе о том, что с ней случилось?

Она кивнула, когда ее нижняя губа задрожала, но она остановила это прежде, чем появились водопады, сделав глубокий вдох.

— С ней все будет в порядке. Если это тебя утешит, Елена тоже подробно рассказала мне, что с ней случилось.

Она ахнула.

— Она это сделала?

Я кивнул с улыбкой.

— Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты уговорила Лео поработать с ней.

Она ласково улыбнулась.

— Ладно, теперь ты просто выводишь меня из себя, — поддразнил я, и она рассмеялась. Я снова принялся за еду, а тетя просто уставилась на меня и снова расхохоталась.

— Что? — спросил я с полным ртом еды, застрявшей у меня за щекой.

— Просто наблюдаю, как тебе это нравится.

Я просто посмотрел на нее «ну-ну» и продолжил, пока она пила чай.

— Доброе утро, Соня, — сказала Констанс с улыбкой, и я поднял глаза.

Елена только что подошла к нашему столику и обняла Констанс.

— Доброе утро. — У нее был угрюмый тон. — Я действительно не думаю, что это хорошая идея.

— Перестань дуться. Тебе это не идет, — сказал я, жуя.

Она посмотрела на мою тарелку и на все пустые тарелки, стоявшие на столе.

— Твоя еда никуда не убежит.

— Я голоден. Я вчера вечером не ужинал, — улыбнулся я.

— Что, ты не съел оленя по дороге?

— Нет, я ничего не смог найти, а даже если бы и нашел, это не наполнило бы меня.

Констанс рассмеялась.

— Доброе утро, Елена. — Конни вышла из кухни в фартуке.

— Доброе утро. — Елена улыбнулась.

— Могу я приготовить тебе яичницу с беконом на скорую руку?

— Яйца и тосты подойдут.

Вошел король Гельмут и тоже сел за наш столик с чашкой кофе. Остальные его люди последовали за ним, сдвигая стулья и столы вместе.

Они говорили о множестве вещей. Особенно о людях, которых мы собирались вытащить сегодня.

Половина из них собиралась остаться в сторожке, но другая половина должна была остаться в палатках. Так должно было продолжаться до конца месяца или до тех пор, пока не будет закончен первый сектор — один из побочных проектов королевы Мэгги и Елены.

Они говорили обо всем, пока мы с Еленой все еще завтракали.

Она прикончила свою тарелку намного раньше моей, поскольку король Гельмут все еще говорил о девяноста, которые должны были прибыть в ближайшие три дня.

Я наконец покончил со своим пиршеством, а Констанс только покачала головой.