— Не то, чтобы что-то ему мешает сделать это в дальнейшем, — поморщился я, вспоминая непростой разговор, который состоялся со старым лордом практически через день после нашего конфликта с американской мафией, в которой он признавал за собой некоторые «ошибки», но и взамен своей поддержки в судебном процессе, а также будущей электоральной кампании пытался выторговать немало преференций. Впрочем, несмотря на внешнее безразличие, и отказ от претензий, доверия к нему было мало. — Главное, что тот пока что не будет нам препятствовать. Ну и его дружки заодно. А что будет дальше — это дело будущего, до которого еще нужно дожить.

— Знаешь, с твоими самоубийственными планами, я в этом сомневаюсь, — засмеялся Малфой. — Надо было умудриться стравить между собой заместителя начальника Американского аврората и главаря мафиозной группировки, при этом выманив его из своего логова, пользуясь своей сестрой ее мужем и собой в качестве наживки, затем перебить практически все боевое крыло этих итальяшек практически в одиночку, ограбить Андреотти, ограбить производства Эйвери, Гринграсса и Фоссета, при этом стравив их между собой… И все это практически за один день. И самое странное… это сработало!

— Не прибедняйся, ты со своими вассалами принял в этом что ни на есть непосредственное участие, — отсалютовал я бокалом. — Без тебя бы ничего не получилось.

— Да, я такой, — глупо улыбнулся Малфой, вновь щедро плеская в бокал виски, напомнив мне при этом еще одного самовлюбленного блондина. Впрочем, повод для гордости у него все же был, так как в операции по «задержанию опасного преступного синдиката» ему пришлось вложиться не мало, задействуя как старые связи, своих подчиненных, так и тратя неприличное количество золота на артефакты, зелья и людей. Противостояние с Андреотти, пуская и с помощью Майкла Грейвза, а также ресурсами американского аврората, все равно вышло очень и очень дорого. Впрочем, по договору с Майклом, мы разделили доставшиеся трофеи, многократно отбив этим все свои затраты. Вот, почему Малфой сейчас и сияет как начищенный галеон.

— Кстати, как там Локхарт? — спросил я, только сейчас вспоминая подсаженного на крючок писателя, который был отправлен в Америку, собирать материал для очередного шедевра.

Правда, на этот раз ему пришлось самому побывать прямо на территории боевых действий. Из-за нехватки людей, наблюдать за тем было откровенно некому, да и на этот раз ему нужно было засветиться и в Америкаских сми, которые в отличие от Британских все-таки имели некую свободу и журналистскую этику.

— А что с ним станется, это же знаменитый борец с темными магами! — рассмеялся Малфой, который также был в курсе части информации о нашем писателе. — Готовится к награждению где-то Америке, Грейвз вроде бы выбил для него какую-то медаль, за помощь в задержание Андреотти, так что… Кстати, ты знал, что он популярен даже в новом свете? Тамошние магессы чуть его на лоскуты не порвали на пресконференции!

— Забавно, — усмехнулся я. — Хорошо, что наши «друзья» из нового света не успели сделать это раньше.

— Это да… — хохотнул Малфой. — Впрочем, туда ему и дорога. Не совсем понимаю, зачем он тебе в целом нужен… ну да ладно. Больше меня интересует вопрос, что мы будем делать дальше, когда горизонт все-таки прояснился?

— В целом, что и было запланировано раньше, — пожал я плечами. — только с оглядкой на возможное предательство наших «союзников», ну и практически открытый конфликт с Гринграссом. Ничего нового. Теперь, когда мы знаем примерный список, будет даже проще.

— Не сказал бы, что проще, — с сомнением протянул Малфой. — Но я тебя понял. Возьму на себя дорогих друзей, возможно после твоего перфоманса союзников у нас прибавилось. Воспоминания о вашем противостоянии с Моска, как я слышал, посмотрели уже практически все. Хоть они и довольно сильно подтёрты. Не поделишься полной версией?

— Пожалуй, воздержусь, — улыбнулся я краешком губ. — Сам знаешь, некоторые секреты лучше держать в секрете.

— Ну и ладно, — не смутился блондин, с удовольствием налегая на спиртное и закуски. — Мне хватило и того, что осталось. Кстати, хочу поздравить тебя с расширением семьи. Я пока что не говорил Цисси, что ее отец вдруг объявился… пусть и в такой форме, но было бы неплохо обрадовать мою жену, ты как считаешь?

— Да, это можно устроить, — немного подумав, произнес я. У меня не было сомнений в том, что Малфою донесут о странному союзнике, правда как организовать встречу между дочкой и воскресшим отцом я слабо представлял. Впрочем, раз Малфой сам поднял эту тему, пускай у него голова и болит по этому поводу. — Напиши, когда сочтешь нужным. Я отправлю его к тебе.

— Отправлю… — протянул Люциус, прищурившись. — Смотрю, воссоединение родственников прошло не так гладко?

— Да, там были свои… подводные камни, — передернуло меня, когда я вновь вспомнил проклятые хребты. Даже настроение вновь начало портиться, и уже зная, к чему это приведет, я поспешил закруглить наш разговор. — В общем, отдыхай, дальше действуем по плану. У меня еще есть сегодня одно неотложное дело, так что…

* * *

— До встречи, — уже в пустоту проговорил Люциус, и недоуменно пожал плечами когда осознал, что в беседке он остался совсем один, не считая домовика. — Да, странный он в последнее время… Одно слово Блэк.

* * *

Закончив разговор, я практически сразу же переместился в особняк, где сразу последовал в тренировочный зал. Клокотавшее внутри раздражение требовало хоть какого-то выхода. Впрочем, из-за ранее надорванных энергетических каналов мощная магия была под запретом, и я с ходу начал крушить манекены сырой, практически не оформленной магией.

Все эти заклинания, взмахи волшебной палочкой и прочие ритуальные элементы, призванные облегчить магу нагрузку, и сохранить даже малейшие крупицы энергии для получения ожидаемого результата — все было на самом деле не важно. Только воля, намеренье и магическая сила, бурлящая по венам.

Взмах рукой — и манекены сносит с места плотным воздушным ударом. Они кружатся в воздухе, подчиняемые моей волей, которая отрывает от них кусочек за кусочком.

Один — вспыхивает словно факел, другой замерзает и разбивается на мелкие осколки, третий разрывает изнутри сильным взрывом — простейшие действия над беззащитными манекенами просаживают мой магический резерв практически на половину, но вместе с этим чувствуется некое мрачное удовлетворение. Как будто бы ты только что пол часа лупил грушу, представляя какого-то ненавистного тебе человека.

Проблема была в том, что я не представлял ничего. Само действие — разрушение, наполняло сердце чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы. Конечно же если бы там были мои враги…

«Да какого…» — я опустился на пол, прислонившись к прохладной каменной стене, рассматривая медленно собирающиеся обратно обломки тренировочных снарядов. Если честно, я уже не совсем понимал, что со мной происходит.

Хотя нет — я понимал, но это понимание мне совершенно не нравилось. Довольно очевидным было то, что использование темной магии влечет за собой некоторые изменения в характере. Протягиваемые через негативные эмоции заклинания постепенно приучали любого адепта данной ветви магического искусства либо к полному контролю над ними, либо превращали в поехавшего головой маньяка.

Второе — удел самоучек, которые, не владея даже азами оклюменции начали постигать темные чары по какому-нибудь случайно доставшемуся гримуару. Первое — осторожных и талантливых, либо хотя бы обучаемых под присмотром опытного наставника.

У меня такой был. Как и у Регулуса, Бэллы, Нарциссы, Меды — да и у всех отпрысков дома Блэк. Правила безопасности, специальные упражнения, контроль над эмоциями, основы оклюменции — все это еще в игровой форме преподавалось каждому с детства. Дальше — учеба в аврорате, Поллукс, который не смотря на ехидные комментарии, был отличным учителем, досконально разбирая все нюансы использования того или иного заклятия. Единственное, чего он не знал — так это силы родового заклинания, передававшегося по главной линии семьи от отца к сыну на протяжении уже многих и многих поколений. И, похоже, что об этой силе до конца не знал никто.