— От тебя это было бы услышать намного интересней, всё же, ты был прямым свидетелем, — дипломатично оправдал я свою необразованность.
— Там много всего можно рассказывать, да и долго, — поморщился маг. — После того, как председатель МКМ по формальной причине отказал Геллерту в праве участвовать в предстоящих выборах на должность председателя, тот решил действовать. Я думаю, что этот пост ему, в целом, был не особо нужен, не особо-то много власти он и дает — больше статусность… Так вот, после отказа Геллерт призвал своих сторонников саботировать выборы и перейти к решительным действиям. Старый как мир прием — «не мы так хотели, а нас заставили это сделать», работает он до сих пор. Волна террора, фактически захват территории маггловской и магической Германии, формирование военных экспедиций, огромные массивы человеческих жизней в прямом и переносном смысле положенных на алтарь войны. Все это стало причиной отказа твоего прадеда, Сириуса Блэка второго — присоединиться к Гриндевальду. Некоторое время мы удерживали нейтралитет… Но потом Ирму схватили. Геллерт, зная, что семья для нас не пустой звук, решил шантажировать твоего прадеда через мою жену, оставленную в качестве заложника у одного из своих приближенных, чтобы финансировать свою военную кампанию. И Сириус согласился. Только вот спустя считанные месяцы ее фотография на родовом древе потускнела… — дед замолчал, потемнев лицом, и я не стал его тревожить, смиренно ожидая, пока тот справится с эмоциями.
— После этого Сириус принял решение вступить в войну, но уже против Гриндевальда, — через несколько минут в тишине, если не считать тихий скрип снега, снова заговорил Поллукс. — Даже позволил мне лично убить ублюдка, который допустил смерть Ирмы, да только все одно. Её было уже не вернуть, а я жаждал мести. Мы с Арктурусом были в одном из отрядов, нацеленных на уничтожение сторонников Геллерта, вместе с союзниками и некоторыми из вассалов. Кассиопея же… Скажем так, она предпочитала действовать в одиночку. Но и в то же время одна она не была.
— Это как так? — выгнул я бровь, взмахом палочки обновляя согревающие чары.
— Ты, наверное, знаешь, что у каждой древней семьи с собственным источником, а также длинной историей, есть свои особенности? И я не про накопленные знания, поддержку алтаря и особенный магический фон веду речь. Родовые дары, одаренность, склонность, дары Магии, волшебные гены… Как хочешь, так и называй. Я предпочитаю определение из моей любимой стези, химерологии, — результат направленной магической селекции, — криво усмехнулся старик.
— Звучит как-то не очень, но да, слышал, — пожал плечами я. — У тебя склонность наверное к химерологии. У меня — к боевой магии.
Поллукс посмотрел на меня уничижающим взглядом, заставляя тут же начать оправдываться.
— Что? Серьезных исследований по этому поводу, насколько я знаю, нет, а к рассуждениям древних мыслителей ты сам призывал относиться со скепсисом и делить на два!
— Да я не про это, — отмахнулся Поллукс. — Ладно, химерология, хоть звучит логично, хотя и в корне неверно. Но каким образом, ты думаешь, может появиться родовой дар в магической дисциплине, которая, в целом, — просто связь чар, трансфигурации, аппарации… И ещё много всякого, что может пригодиться в битве? Почему тогда не родовой дар к защите от темных искусств, или к маггловедению?
— Я уже говорил о том, что только слышал об этом, не спускай на меня всех собак, — недовольно пробурчал я.
— А… Ладно, совсем забыл, что говорю с недоучкой без систематического комплексного образования. У меня, к слову, нет никаких даров. Возможно, только небольшое сродство с магией жизни. У тебя, похоже, с магией тьмы, и довольно сильное. А вот у моей сестры был действительно мощный дар — в некромантии, — прикрыв глаза, немного помолчал Поллукс. — Уже тогда эта ветвь магического искусства была довольно редка и ограничена. Видишь ли, очень уж кровавые события происходят, если сильный некромант вдруг не удержит свою силу под контролем. Да и полезного применения в мирное время можно мало придумать. Но вот на войне… Кассиопея была очень одаренной в этом виде искусства. Но одновременно и очень доброй по своему характеру. Так как своих детей у нее не было, а на войне не было места для нежности, всю свою любовь та подарила моим сыновьям. Особенно младшему — Сигнусу, которому она практически заменила мать. После того, как война закончилась, Кассиопея, как и я, вместе с несколькими энтузиастами из союзных родов и организаций, еще некоторое время вылавливали сбежавших сторонников Геллерта. Но если я продолжал это делать просто из принципа, то Касси… Мне кажется, однажды освободив, она уже не могла без использования своих сил на полную. И вот, в пятьдесят восьмом году она вдруг пропала. Я долго пытался ее найти, но так и не сумел, к сожалению… Как в воду канула. Хотя маги смерти такого уровня никогда не умирают тихо, уж поверь.
— И Сигнус попытался ее найти? — предположил я логичный вариант развития событий
— Да, — тепло улыбнулся Поллукс. — Он вырос смышленым магом, не то что балбес-Альфард. И, видимо, так и не смог забыть свою любимую тетю, пробуя разные способы ее найти. Гобелен ведь показывал, что она жива. Ну а дальше…
Глава 8
— И Сигнус попытался ее найти?
— Да, — тепло улыбнулся Поллукс. — Он вырос смышленым магом, не то что балбес-Альфард. И, видимо, так и не смог забыть свою любимую тетю, пробуя разные способы ее найти. Гобелен ведь показывал, что она жива. Ну, а дальше…
— Дальше ты и сам знаешь. Гобелен не может врать. Если на нем нет даты смерти, то и Сигнус, и Касси должны быть еще живы.
— Столько лет прошло… — с сомнением покачал я головой, сочувственно глядя на Поллукса, совсем не уверенный в том, что родовой артефакт не ошибается в отношении Кассиопеи и Сигнуса.
Да и отсутствующая дата смерти у Арктуруса не внушала доверие. Все-таки, любой артефакт, пусть и такой мощный, можно обмануть. Хотелось бы конечно надеяться, но… Тридцать с лишним лет — это очень долгий срок, особенно учитывая, что здесь ничего нет, кроме ледяной пустыни. Магия может многое, в том числе хороший маг может обходиться без еды достаточно долго, поддерживая себя энергией, но не на такой большой отрезок времени. Впрочем, может быть тут и была какая-то живность.
— Ха! Ты просто не знаешь Касси, если кто и мог здесь выжить в течение такого срока, так это она, — фыркнул дед, улыбаясь. — Я долго не мог понять причины, по которой, если они еще живы, то не могут выбраться или подать весточку, а здесь все совпадает, видишь? Выбраться самостоятельно они не могут, связаться с внешним миром тоже. Я чувствую, что они где-то там… погоди-ка… Держись!
С этими словами Поллукс заложил дикий вираж, от которого наша колесница чуть не перевернулась, а химеры, цепляясь за обледенелую поверхность, высекая фонтаны ледяных искр, совершили экстренную остановку…. От которой я пулей вывалился из повозки и едва успел взмахнуть палочкой, применяя на себя Аресто Моментум, чтобы не собрать весь лед лицом. Надо было трансфигурировать ремни безопасности.
— Какого Мордреда?! Дед! — опустился я на землю, оглядываясь на ехидно скалящегося Поллукса, который с невообразимой искусностью накладывал все новые и новые чары. — Опять твои проверки?!
— На этот раз совмещаю приятное с полезным, — ответил маг и ещё раз запустил заклинание, которое заставило землю передо мной всколыхнуться даже на вид острым покров ледяных шипов. — Тут поработал неплохой классический стихийник, чувствуется старая немецкая школа. Дальше поедем медленнее.
— Нда, — немного взбледнул я лицом, понимая, что еще чуть-чуть — и прилетел бы как раз на магическую мину. — Но на этот раз я поведу!
— Да пожалуйста, — махнул рукой Поллукс, кидая мне поводья. — Только вот как ты это будешь делать, я не очень представляю.
— В смысле, — не понял я вопроса. — Возможно, руками?
— Забавно будет на это посмотреть, — рассмеялся дед. — Учитывая, что я управляю химерами с помощью мысленных команд. Это же мои химеры.
