Фадж также сиял как начищенный галеон, важно пожимая руку борцу с темной магией. Даже, пожалуй, дольше необходимого. Корнелиус отчаянно цеплялся за любой повод набрать себе лишние политические баллы перед предстоящими выборами. Хотя, в целом, наверно должен был понимать, что его проигрыш только вопрос времени. Бывшие союзники один за другим отворачивались от медленно тонувшего корабля, предпочитая выбрать себе патрона в лице Крауча или Амелии, как наиболее очевидных кандидатур на пост следующего министра.
Кстати, Амелия также находилась на процедуре вручения ордена Гилдерою, и скромной по моим меркам почетной награды в десять тысяч галеонов, которую я, совокупив с еще одним взносом на такую же сумму отправил в качестве пожертвования в фонд пострадавшим от рук этой преступной организации. Эмоций конечно же от такого жеста было гораздо меньше, чем от награждения Локхарта, но в целом публика осталась довольна. А после нескольких статей, где я буду упомянут как помощник Гилдероя и щедрый меценат, думаю, вряд ли фамилия Блэк будет уж так прямо ассоциироваться с темной магией.
Единственный, кто был незаслуженно забыт — это аврор Шарп, которому без моего участия не светило даже памятного значка. Но сейчас он был здесь, щеголял орденом «за службу», вкупе с большой премией, и кидал на меня хмурые взгляды, явно догадываясь как о моем вмешательстве, так и о не совсем чистой подоплеке всего этого «чудесного совпадения» с задержанием сына влиятельного лорда.
Рядом с ним немного натянуто улыбалась на камеру сама Амелия, у которой Крауч перехватил инициативу раскрытия «международного преступления». Как оказалось, после инцидента в Германии, когда местный аврорат начал прочесывать в страну в поисках «темного мага», всполошил всех владельцев незаконного бизнеса. В том числе и домов удовольствия, которые зачастую использовали рабские контракты как для удержания своих работниц, так и для их привлечения. Младший Фоссет же пошел дальше. Его заведение оказывало в том числе и «специфические» услуги для той категории магов, которых уже не интересовала обыденность. Любители экзотики платили баснословные деньги за удовлетворение своих низменных желаний, а также за полную анонимность.
Естественно, что Чарли работал не один, да и не только на территории Германии. Но именно в ней он был связан деловым партнерством с оставшимися неизвестными лицами. По странному стечению обстоятельств, отголоски той самой магии обнаружили в Германии именно на том месте, где проводился так называемый «вывод активов» через портал в Англию. В то же время, доблестные силы полиции не смогли найти никого, на той стороне портала.
На этом месте чтения свежих подробностей из Германской прессы, у меня зашевелились волосы на затылке. К счастью, на данный момент самой вероятной версией была активизация сторонников Грин-де-Вальда. Дошло вплоть до того, что в Нуменгард отправили группу магов для дополнительного допроса самого великого темного мага прошлого.
В общем, я немного выдохнул, а Чарли, с которым также очень плотно желали пообщаться коллеги из Германии, достаточно скоро организовали пожизненное нахождение в Азкабане. Но, надо отметить, на верхних уровнях. Это уже подсуетился старик Фоссет, избежав для сына поцелуя дементора, ну и сам Чарльз, который быстро сдал всех своих подельников, и еще некоторые места, где содержались его принудительные работники.
Когда церемония награждения закончилась, а толпа обступила привыкшего к вниманию Локхарта, я еще немного пообщался с редкими до моего внимания журналистами и переместился прямо в мунго, где меня ожидал стары товарищ, который только сейчас пришел в себя.
* * *
— Лорд Блэк, какая встреча! — наткнулся я на ту, которую никак не думал ожидать. Изумрудное строгое платье, палантин из какой-то разновидности магических лис, а также старомодное остроконечное платье и острый, не потерявший своей властности взгляд — не оставляло выбора для персоны, с которой я был знаком после редких визитов к Френку и Алисе. Леди Лонгботтом перехватила меня возле двери, ведущей в палату к Римусу.
— Леди Лонгботтом, — поцеловал я воздух над рукой немного постаревшей после смерти мужа Арфанга, но все еще очень красивой женщины.
— Я конечно очень рада, что вы взялись за ум и подучили этикет, но право слово можешь называть меня просто Августа. Все-таки не чужие люди. — сухо улыбнулась та краем губ, сразу же переходя на ты.
— Хорошо, Августа, — принял я условия игры донельзя прямой женщины, которая, к слову, единственная из «условных» сторонников Дамблдора голосовала за мое опекунство Гарри.
— Навешаешь старого друга? — поинтересовалась миссис Лонгботтом, показывая свою осведомленность. Не многие знали, кто именно лежит в частной палате под условием анонимности и строгого контроля посещаемых. И дело было даже не в том, что это было очень секретно, а скорее в том, что у Ремуса все еще оставалась его пушистая проблема. А буквально пару дней назад было полнолуние. Так что содержался он здесь со всеми мерами предосторожности, о которой знал ограниченный круг лиц. Видимо, она была в их числе. Впрочем, учитывая, как много времени проводила Августа в Мунго, навещая сына и невестку, а также то, что их палата находилась на этом же этаже, можно было предположить что та просто увидела знакомое лицо. — Я видела, как Римуса заносили в эту палату.
Сразу же ответила та на невысказанный вопрос.
— Да, — просто ответил я, не зная, что еще сказать.
— Ясно, — также кивнула леди Лонгботтом, уходя в свои мысли. — И что с ним? Я поинтересовалась у врачей, но те заявили о том, что это конфиденциальная информация…
Неодобрительно покачала головой женщина.
— Откат от нарушения магического контракта, — решил не делать я тайны из состояния Люпина. Все, кто был заинтересован, и так знал. А старушка может и обидеться за умалчивание.
— Ага, — сверкнули непонятной эмоцией глаза Августы. — Дела этого проклятого ордена?
— А откуда вы…
— Знаешь, я конечно же уже не молодая, но не слепая, — с усмешкой ответила женщина. — Да и дважды два могу сложить, ты уж поверь.
— Я даже не сомневался, — на самом деле удивился я. — Но как…
— Давай рассудим, — перебила меня Августа. — То, что Римус потерял сознание сразу того, как попытался тебе что-то сказать это раз. Я была в атриуме, и лично это видела. До полнолуния была еще неделя, так что эту проблему Люпина можно отмести. Да и то, что это попытка нарушить контракт — ты сам подтвердил сейчас, это два. Ну а про самоубийственные действия Грюма, которые очень тебе помешали, наверное, не слышал только глухой — это три. Вот и получается, что Римус очень хотел тебе что-то сказать, за что аж получил магический откат. Вкупе с тем, что ты был явно не готов на заседании, и зная о личности самого старого друга Дамблдора — получается…
— Получается… — также протянул я, поражаясь аналитическими способностями старой женщины. Я конечно знал, что та не зря возглавляет дом Лонгботтомов, который имея всего несколько представителей все еще является очень богатым и уважаемым родом, который является практически монополистом в поставке редких растительных ингредиентов. А ведь на такой кусок должны засматриваться многие.
— Ну и получается, что твой дурак приятель узнал то, что ему знать было не положено и попытался тебя предупредить. Узнать он о делах Грюма мог только в шайке Дамблдора. Верно? — резюмировала Августа, сложив руки на груди.
— Я в целом думаю схожим образом, — осторожно ответил я.
— Вот то-то и оно… — протянула леди Лонгботтом. — Как дураками были вы все. Так дураками и остались, с этими играми в тайные ордена. Что вы, что сынок мой…
— Но Френк все-таки был героем… — попытался я вступиться за старого приятеля. Мы не были близки с ним и Алисой, как с Джеймсом или Римусом, но совместные сражения умеют сближать как никогда ранее. А Френк был хорош. Действительно хорош, наравне с нами, и братьями Прюэтт являясь одним из лучших как в Аврорате, так и в ордене.
