Важно также отметить, что под влиянием этого критерия выработанные цели чаще всего не связаны с достижением конечного результата развития, а ориентированы на какие-то промежуточные задачи. Связь между конечным результатом и этими решаемыми задачами оказывается довольно неопределенной. И в ходе экспертизы принимаемых решений редко устраняются эти неопределенности взаимосвязей между решаемыми задачами, с одной стороны, и конечными результатами, с другой.
Именно в рамках такого понимания возникает позиция, что если бизнес не пользуется предоставленными возможностями, то это его дело. И не возникает вопрос, что, быть может, комплекс самих этих возможностей определен неверно, не учитывает требования, реально значимые для бизнеса.
Сегодня такой подход к выработке целей и средств просто опасен в условиях растущей неопределенности, когда связь между конечными результатами и условиями их достижения становится еще более размытой. Стереотипные, основанные на рецептах из учебников подходы не слишком сильно влияют на ситуацию и в условиях стабильности. Они, конечно, снижают эффективность принимаемых решений, но все же как-то терпимы. В условиях же большой неопределенности такие бездумные подходы могут стать триггером резонансных возмущений и стать источником быстро нарастающей нестабильности.
Здесь следует отметить, что требования, связанные с «санкционной войной» и ведением СВО, существенным образом сказались на практике принятия государственных решений. И требования стали яснее, и спрос жестче. Но эти перемены коснулись прежде всего ситуативного реагирования. На средне- и тем более долгосрочном горизонтах еще сказываются прежние ухватки.
Эти соображения влекут за собой задачу определенной ревизии сложившихся и ставших стереотипными подходов к определению целей и средств развития и на этой основе пересмотра этих подходов в направлении их взаимного соответствия.
Аналогичным образом дело обстоит и в тех случаях, когда целеполагание носит явно декоративный характер, является чиновничьим ответом на требования реализации целевого подхода в управлении. Яркий пример такого подхода представляют собой государственные целевые программы, которые являются приложениями к бюджету[22].
Так, например, вполне достойная по своему существу целевая программа в области развития авиационной промышленности формулировала эту цель – «сохранить Россию в качестве великой авиационной державы»[23]. Вполне очевидно, что эта цель не содержит измеримых характеристик, позволяющих оценивать уровень ее достижения.
Это, в свою очередь, не позволяет оценивать эффективность использования средств, выделяемых на реализацию соответствующей программы. Более того, такого рода декоративные цели, характерные для подавляющего большинства отраслевых программ, не позволяют оценивать альтернативы в подходах к достижению цели. Они становятся барьером для какого-либо стратегического маневра.
Вполне понятно, что такого рода «целеполагание» является декорацией для инерционных стратегий, сохранения устоявшихся подходов, за которыми даже и особо не скрывается ведомственная инерция.
Следует принять во внимание, что в такой инерции имеются свои резоны. Инерция, опробованные подходы в относительно спокойной ситуации связаны с меньшими рисками и, как кажется, апологетам такой корпоративной инерции дают большую эффективность. Этим же, как представляется, объясняется и практически полная ведомственная замкнутость разрабатываемых целевых программ. Ведомственная разобщенность и конкуренция за влияние обусловливают крайне слабый уровень солидарности, совместного стремления к достижению общих целей развития. В таких условиях трудно полагаться на предложения смежников[24].
Здесь вряд ли помогут априорные, чаще всего идеологически вскормленные или популистские определения целей.
Нужен подлинно альтернативный подход, способный обеспечить содержательно обоснованную комплексную оценку факторов и условий функционирования соответствующих секторов. На основе такой оценки и анализа альтернатив системной реакции рассматриваемых секторов становится возможным понимание содержательного критерия развития этих секторов.
В качестве примера такого подхода можно привести эволюцию критериев эффективности такого сектора социальной жизни, как призрение детей, оставшихся без попечения родителей. В течение длительного времени в качестве критерия эффективности этого сектора являлось создание приемлемых условий жизни сирот. Накормить, одеть, обучить и отправить во взрослую жизнь.
Но анализ социальных последствий реализации избранного критерия и показал, что она ведет к высоким рискам криминализации, асоциального поведения молодых людей, мало подготовленных к испытаниям взрослой жизни.
Более содержательный анализ привел к дополнительному критерию эффективности сектора – уровню социализации и социальной интеграции. Включение этого критерия позволило много лучше ориентировать сектор на конечный социальный результат – на создание для молодых людей комплекса необходимых стартовых условий для последующей взрослой жизни.
Этот пример показывает, что искомый подход должен также создавать предпосылки для отбора инструментов, обеспечивающих реализацию поставленных целей. Так, изменение целевых ориентиров деятельности рассмотренного выше сектора сразу же привело к существенной корректировке используемых институциональных средств: облегчение условий для приемных родителей, семейные детские дома, материальная поддержка усыновителей и т. п.
Из этого примера видно существо трансформаций в подходах к изменению ситуации: вместо решения административной задачи начали использовать общесоциальный анализ ситуации. Начали использовать проблемный подход.
Проблемный подход – синтез телеологии и генетики [25]
Для того чтобы лучше понять существо изменений в подходах к определению целей развития, важно прояснить, что они связаны с фундаментальными различиями во взглядах на характер этого развития. Анализ показывает, что, несмотря на все наслоения, обусловленные идейными корнями сторонников различных подходов, их образованием и опытом предшествующей работы, различия в соответствующих подходах можно охарактеризовать через базовые ориентиры, лежащие в их основании: телеологию и генетику[26].
На выработку акторами принимаемых решений соответствующие концептуальные основания оказывают неявное влияние даже при отсутствии рефлексии оснований этих решений. То есть даже в тех случаях, когда решения принимаются на основе сугубо ведомственных или личных интересов, за способом их принятия стоят ранее усвоенные воззрения и стереотипы[27].
Условно говоря, «генетики» принципиально ориентировались на «взращивание» (отсюда такое их внимание к социальным условиям развития). Другое же, «телеологическое», направление, напротив, настаивало, что строительство в соответствии с заранее намеченными целями и планами много успешнее. В принципе это, конечно, верно, но беда в том, что при этом слабо рефлексируются источники целей и планов, а также ограничения их реализации.
Соответственно, при разработке стратегии и ориентиров развития одни полагают, что важнее всего телеология – верное определение целей развития, выбор организационно-технологических средств их реализации. Политическая воля и мощь государственного аппарата (ведь недаром «телеологи» по преимуществу «государственники») сделают свое дело, проложат дорогу к успеху или к результату, который можно представить в качестве такового. И ничего, что просто задать желаемые цели, без их системного обоснования и целостного анализа условий их реализации, – волюнтаристская авантюра, за которую приходится дорого платить.
