Подключилась за компанию ушедшая было на дно сознания паника, и захотелось развести руки. Очень сильно захотелось развести руки, прямо сейчас. Правый кроссовок грозил вот-вот лишиться остатка подошвы. Хотелось есть, пить, спать, в туалет. Всё становилось скверным и ужасным. Она резко со всей силы рванула цепь на себя, ожидая чего угодно, только не того, что случилось: до того, как она начала производить действие рывка – собиратель упреждающе схватил цепь рукой и натянул её, приложив свою силу. Посему у Линды вышло лишь «перетягивание каната», абсолютно безуспешное. Как ей самой казалось, её мысль дёрнуть была спонтанной, но собиратель перехватил её, проанализировал и тут же совершил противодействие. И это всё в считанные доли секунды!

Он подтянул её поближе и заглянул ей прямо в глаза. На обычно безэмоциональном лице проступили едва заметные нотки суровости. Линду накрыло аурой опасности, взгляд каменной монолитной плитой упал на неё и придавил, она вся скукожилась в гномика, мочевой пузырь сжался, хотелось бежать без оглядки, но куда убежишь-то на привязи?

– Не глупи, вершина эволюции, мы уже почти пришли.

Поражённая, она прочитала в его странных тёмных глазах такой жизненный опыт, с которым ей соревноваться было просто безумием. Он опустил её на уровень никчёмного муравья, лишь взглядом. Испугавшись не на шутку, она заткнулась и послушно продолжила путь, раз за разом прокручивая в голове произошедшую ситуацию.

Линда не могла знать, что человек, именующий себя собирателем, собирает свой биоматериал не один десяток лет. Долгие годы оттачивания мастерства лова, доставки и контроля при постоянном риске для жизни развили в нём невероятные способности. Незачем ввязываться в бой, если можешь уловить враждебную мысль и попросту обойти врага стороной, и напасть из его же тыла первым. Незачем тратить время и изучать мимику и повадки каждой группы или расы людей в очередном новом мире, если можешь считать из чужого сознания – правду тебе говорят или ложь, что намереваются сделать или не сделать. А уж «спонтанные» действия своих многочисленных подопечных он много лет щёлкал как белка орехи. И это ничуть не прихоть или какая-нибудь мистика. Нет, это способ выжить в сложившихся условиях. Выжить и делать свою работу хорошо.

И Линда, конечно же, не могла знать, что за такие выходки собиратель обычно своих подопечных хорошенько наказывал. Но в этот раз он почему-то решил, что это излишне. Заглянув ей в глаза, из разных вариантов, имеющихся у него в арсенале, он выбрал позицию так называемого «дружеского терпения», как самую на его взгляд сейчас оптимальную. Девчонка просто молода и невозможно глупа, он не увидел смысла применять физическое насилие в воспитательных целях.

А может, ему просто надоели её бесконечные слёзы и нытьё, а силовым воздействием накал эмоций только усилился бы.

Так в молчании, думая каждый о своём, они свернули к вдруг оказавшемуся у них на пути перекрёстку. От него вглубь леса уводили множество кривых и запутанных тропинок; по правую руку неподалёку имелись ещё несколько развилок, и слышался шум большой воды.

Прямо как в сказках, перекрёсток дорог пасла банда. Только сказкой это не было.

Двое расположились в тени деревьев, особо не скрываясь, и ещё один – прямо посреди дороги, нагло взирая на проезжающих, поигрывая довольно внушительным старинным пистолетом, похожим на дуэльный, с удлинённым стволом и резной засаленной рукоятью. Его квадратная ехидная морда всем своим видом говорила, что придётся платить за проход. Чем-то они отдалённо напомнили Линде земных пиратов из приключенческих фильмов. Мужчина, стоявший на дороге, был разодет в пёструю тканевую одежду всех цветов радуги. Голову плотно облегал яркий кроваво-красный платок, на ногах разноцветные сапоги – жёлтый и зелёный. Похоже, здесь все одевались ярко и броско. Во взгляде смешались корысть и алчность вперемешку с наглостью. Двое других одеты были поскромнее, в более щадящие глаз тона. Линда ощутила на себе неприятные жадные взгляды, и душа у неё ушла в пятки.

– Ажно, почём товар продашь, о, Великий собиратѣль? – заявил разноцветный пират, делано поклонившись, устраивая театральное представление. – Онакыи прѣкрасьныи биопрофиль, елда, сторгую за пару елданых чёрных карт! Якорь мьнѣ в зад, коли вру. – Дуло старинного пистолета уставилось на собирателя. Тот вообще никак не отреагировал. А вот у Линды глаза полезли на лоб. Пират почему-то говорил на древнерусском языке. Вернее, на какой-то смеси из древнерусского, русского и матерного.

Что тут вообще происходит?

– На руки не продаётся, – собирателем был брошен крайне резкий, как укус змеи, ответ. Сквозь зубы. Линда при этом громко выдохнула. – Иди и покупай в общем порядке.

– Блевотное ведро! Всем елданые карты надобѣть, а этому нѣт! Вздоръ! Вселенная предлагает тєбѣ още один вариант, елда, – ехидно оскалился пират, показывая ряд отсутствующих зубов. – Мы товарчик твои выимаша, а ты, о, Великий, неколи, того, дажь пожити останешься!

– Вселенная удивлена, что ты бросаешь вызов собирателю всего с двумя патронами в барабане, – глядя на всех троих, переводя взгляд от одного к другому, от другого к третьему, ответил он. – Так что давай без этого всего обойдёмся, я и так устал сегодня от разговоров. Намаялся.

– Ладно, ладно, не залупывайся…, – отозвался пират более мягко, переминаясь с ноги на ногу. – Днесь нам наскучило, елда, тут стоѧти. За день по нулям продаж, ни одной шлёнды не прикупил. Аже ты решил продать мнѣ бабу, а уж я бы възѧша, и ты был бы вельми довъльныи, единако я!

– Не погружай меня в свои никчёмные людские проблемы.

– Э-э, Бор, да пропусти ихъ, со звѣрѣм нельзя съплѣтатисѧ…, – донеслось опасливо из-за дерева. – Он же звѣрь – нас наизнанку того, и скрутит в сучию трапезу, и буде жрать още послѣжде… и души наши сожрѣтъ.

Бор, опасливо, но и не без сожаления отошёл, пропуская пыльную делегацию. У Линды стучали зубы от страха и бегали по коже не мурашки, а целые муравьеды. Она напридумывала себе всякого, и всё придуманное складывалось скверным образом. Особенно последняя фраза пирата за деревом не давала ей впоследствии покоя.

Собиратель невозмутимо обошёл банду, разумеется, без оплаты прохода, и спустился по одной из развилок, уводящей вниз от тракта. Линда превратилась в мышку в пасти у кошки, боясь лишний раз пошевелиться: может быть, кошка подумает, что мышка сдохла, и потеряет к ней интерес? Пропетляв минут двадцать промеж буйной растительности и пышных деревьев, они вышли к большим каменным сооружениям, поросшим зелено-голубоватым мхом, в виде полых кубов, как пчелиные соты расположенных вплотную друг к другу, и в которые откуда-то сверху с рваного обрыва лилась вода, наполняя их, и, затем, переливаясь, текла дальше вниз уже обычным половодным ручьём. Линда ныла не переставая, невероятно раздражая уши собирателя.

– Лесные купальни Феи. Хорошо, сегодня никого здесь нет. – нарочито спокойно сказал он, собирая цепь. Его голос вернулся в прежние до сегодняшнего дня тона, к которым она было привыкла и даже доверяла. Добравшись до её запястий, отстегнул браслеты. Линда сразу же развела руки в стороны, хмурясь, и потирая запястья, с опаской заглядывая ему в глаза.

Убегать она даже и не помышляла. Эта мысль теперь уже выглядела совершенно нелепой, тем более те трое никуда с дороги не делись. Да, и этот прекрасный мир оказался весьма опасным и враждебным. А другие вообще бывают?

Линда решила просто и безропотно делать всё, что он говорит.

– Я тебя есть не собираюсь, не бойся. Слухов и сплетен обо мне ходит много, и почти все они – полная дурь.

Хотя потрошить врагов ему иногда приходилось, что уж там говорить. Ну, может даже и не иногда, а частенько. Ну ладно, бывало, что приходилось в тяжёлые времена есть всякое. В том числе и врагов. Но это редко. Обычно он всегда запасался питательным порошком. Но он решил не упоминать об этом, чтобы не портить и без того плохой день. Ему не нравилось, что девчонка постоянно ноет и выводит его на диалоги. Подозрительно много он с ней разговаривает. Обычно он так никогда не делал.