Моя юная, где ты, подруга,

С кем коротаешь свой век,

Косы твои обесцветила вьюга,

А я старый совсем человек.

Парус над яхтой моей,

Дождём и ветрами потрёпанный,

Несёт он меня много дней

К счастливой земле обетованной.

В океане там остров лежит,

Где весело люди живут,

Бог и природа им счастье дарит,

Морские дороги меня к ним ведут.

На острове том нет зимы,

А фрукты растут круглый год,

Там деньги совсем не нужны,

Безгрешный живёт там народ,

Дожди там как ласковый душ,

Ветра – только лёгонький бриз,

Не нужен им бархат и плюш,

Такой вот природы каприз.

Там звери в таком же почёте,

Живут все единой семьёй,

Вы, если туда попадёте,

Познаете Рай неземной.

Если ты с кем-то поссорился,

Значит, пеняй на себя,

Поступил, может, ты не по совести

И обидел кого-то зазря.

В пылу ссоры вы оба орали,

Говорили плохие слова,

Свои личности не уважали,

Удержались от драки едва,

Злобу в душах своих затаили,

И каждый подумал про месть,

Лучше б друг другу простили

И сохранили бы гордость и честь.

Ведь злоба – она ослепляет,

Душит и спать не даёт,

Всё хорошее в вас убивает,

Иногда за решётку ведёт.

Потом снова виновного ищем,

Говорим, виноват прокурор,

По инстанциям жалобы пишем,

Мол, был очень суров приговор.

Я знак Скорпион, знак воды,

И снится вода мне ночами,

Может быть, это чувство беды,

Может, связано это с деньгами.

Беды мне, конечно, не надо,

Лучше побольше деньжат,

Я, быть может, дождусь деньгопада,

Они с неба ко мне прилетят.

Я тогда наконец-то раскроюсь,

Заживу как богатый Король,

От нищенской жизни отмоюсь,

А то заела меня уже моль.

Замок себе я построю,

Буду в нём деньги считать,

Немножечко в землю зарою,

Чтоб пришлось их потомкам искать.

В Европе давно нет морали,

В Европе давно нет стыда,

Святую веру они обсмеяли,

Ждут Господнего где-то суда.

Над верой грешно издеваться,

У каждого вера своя,

Над верой грешно изгаляться,

На вере стоит вся земля,

Пусть где-то стоит синагога,

Пусть строится где-то мечеть,

От единого это, от Бога,

С радостью надо на это смотреть.

Не надо картинки те мерзкие

Печатать в журналах своих,

Против Бога слова эти дерзкие

Бедой обернулись для них.

Раскаленное солнце весеннее

Неподвижно в зените стоит,

Удлиняется день всё заметнее,

Воздух над степью дрожит.

Птичьи песни срываются с неба,

Подснежник цветёт на лугах,

И нет больше белого снега,

Ожидание счастья в сердцах.

Люди стали намного добрее,

Солнце холод в сердцах растопило,

А леса с каждым днём зеленее,

Весны это тёплая сила.

Лужи от снега подсохнут,

Лето на землю придёт,

Люди окна до блеска отмоют,

И сирень во дворах зацветёт.

Молодёжь соберётся у клуба

Под баян иль гармонь танцевать,

Соединят кто-то здесь свои судьбы,

Чтоб совместную жизнь продолжать.

Вчера мне назначили пенсию,

Да столько, что стыдно сказать,

Огорчён я был эдакой вестью,

Её с другом пошёл обмывать.

За недельку её мы прикончили,

И друг мой ушёл отдыхать,

Мы дуру такую сморозили,

Три недели мне нечего жрать.

Придётся ходить по соседям,

Быть может, займу что-нибудь,

Чтоб спустить все, мы это умеем,

Мне на три недельки б уснуть.

А проснуться, когда снова пенсия

И в дверь постучит почтальон,

И деньки наступили чтоб светлые,

Подарил бы мне кто миллион.

И друг ко мне снова б наведался

И снова хвалил бы меня,

Я на лесть бы его не поддался,

А пьёт он чуть больше коня.

Из речки великой Урал

Напою своего вороного,

Здесь когда-то Чапай воевал,

Вдалеке от крылечка родного.

Он речку не смог одолеть,

Пуля ему помешала,

Народ про него будет петь,

Ему речка могилою стала.

Я коня отпущу попастись,

Сам усядусь на камень у речки,

Нам надо с ним сил запастись,

Ещё долго скакать нам до ночки.

В Оренбургских степях заночуем

С чабаном у ночного костра,

Он меня чаем степным попотчует,

Я дальше поеду с утра.

Скакать мне осталось немного,

Всего лишь каких-то сто вёрст,

Мне такая досталась дорога,

По жизни мой путь очень прост.

Мои руки умеют держать карабин,

А живу я в далёкой Сибири,

Ходил я в тайге на медведя один,

И китов гарпунами мы били.

В моём доме всегда был огонь,

Я умел управляться с хореем,

А теперь я заезженный конь,

Зелёным укушенный змеем.

Моя жизнь подкатилась к концу,

В моём доме огонь уж не греет,

К моему не приходят крыльцу,

И спина моя часто немеет.

Я завтра возьму карабин,

Лыжи достану с чулана,

И, как раньше, в тайгу я один

Из алкогольного выйду дурмана.

Недель пару побуду в тайге,

Не ради какого-то зверя,

Я с тайгой на короткой ноге,

Она мне открывает все двери.

Я в дикой тайге всегда свой

И знаю, как выжить в морозы,

Иметь нужно спички с собой,

И не ныть, и чтоб не капали слёзы.

И нодью разжечь я смогу,

Чтоб ночью в снегу не замёрзнуть,

Кому помощь нужна, я всегда помогу

И обсушу, если пришлось вам намокнуть.

Старенький мой карабин

Зверя всегда бил без промаха,

Запасной у меня магазин,

А хожу по тайге я без шороха.

Над речкою ива склонилась,

Корнями за землю цепляясь,

Мы под нею с тобою встречались,

От взглядов недобрых скрываясь.

Здесь из цветов полевых

Венки ты под песни сплетала,

А в глазах твоих синих живых

Часто скрытая грусть пробегала.

Мы в быстрые воды реки

Венки наши вместе бросали,

И цветущие те островки

За изгибом реки исчезали.

С каждым днём ты была всё грустней,