– Проходите, проходите, – настаивала Клавдия Ивановна, легонько толкая меня в дом.

– Марк, ты ведь чай хотел. Пойдем, – тревожно сказала я, не сводя с его черных глаз своих.

– Да, я иду, – растянув на лице искусственную улыбку, он сделал тяжелый шаг вперед.

Атмосфера становилась все напряженнее. В тяжелом молчании прошли долгие минуты за столом. Марка как будто бы подменили, из беззаботного парня он превратился в холодную каменную глыбу, отвечающую на скудные вопросы Клавдии Ивановны короткими “да” или “нет”. Спустя десять минут после знакомства он поблагодарил хозяйку за гостеприимство и, подмигнув мне, удалился из дома.

– Кристинушка, ты будь осторожнее с этим молодым человеком. От него идет тьма, – обеспокоенно сказала бабушка Миры, поджигая пучок травы для окуривания и проходя с ним по комнате.

– Не думаю, что мы вновь увидимся, – я пожала плечами, отметив про себя, что любой станет, мягко говоря, мрачным, после того что он испытал.

– Ну, не будем больше тогда об этом, – приятные ароматы проникали в легкие, наполняя тело спокойствием и ощущением безопасного пространства. – Расскажи, что случилось.

– Много всего случилось, – сделав глоток остывшего чая, я начала перебирать в голове произошедшие события.

– Ты решила свой вопрос, который мы обсуждали в прошлый раз? – садясь обратно за стол, она внимательно посмотрела на меня.

– Нет, не могу пока решить, – я сглотнула тяжелый ком накопившихся проблем.

– Ты уверена, что не хочешь это вновь обсудить? – ее вопрос прозвучал мягко.

– Пока нет, не готова. Это может подождать, – сомнение, звучащее в голосе, не удавалось скрыть, об этом свидетельствовал пристальный взгляд голубых глаз Клавдии Ивановны. На самом деле мне хотелось рассказать все, однако, времени было слишком мало, так как рабочие вопросы нужно было решать очень срочно.

– Хорошо, – кивнула она, пододвигая ко мне тарелку с ароматными пирожками. – Поешь.

– Спасибо. Мой приезд по другому поводу… В новом видении Мирослава и книга горели не обычным пламенем, а каким-то адским, – перейдя сразу к делу, выпалила я на одном дыхании.

– Какого цвета было пламя? – после секундной паузы, задумчиво спросила Клавдия Ивановна.

– Черного с рыжими искрами, – вспоминая образ, ответила я.

– Мирослава была одна, или рядом кто-то находился?

– Нет, никого, – погружаясь в себя, я начала более подробно описывать увиденное. – Единственное, перед тем как зажегся огонь, был черный туман, который окутывал ее тело.

– За книгу не переживай, она не сгорит, а вот за Мирославу тревожно, – покачав головой, прокомментировала бабушка. – Расскажи о событиях, которые были перед тем, как ты это увидела.

– Да, конечно. Вы будете в шоке от услышанного.

– Может, нет. Мне тоже есть, чего тебе рассказать, – встав со своего стула, она направилась к чайнику, который пыхтел на печке.

– Ооо, – заправляя прядь волос за ухо, я начала пересказывать события из недавнего прошлого, с того дня, как встретилась с Мирой в кафе.

Последние события вымотали меня окончательно. Благо, портал, когда к нему привыкнешь, был отличным средством перемещения, а потому уже к вечеру я сидел на большом велюровом диване темно-серого цвета в просторной комнате своего московского загородного дома. Стильная кухня-гостиная с комфортной зоной для отдыха кричала о холостяцкой жизни. Светлую нейтральную цветовую базу дополняли природные оттенки, современная мебель, в сочетании металла и дерева, должна была придать визуальную легкость интерьеру, но пространство дышало пустотой.

Этот дом был приобретен не так давно, в надежде, что совсем скоро он станет уютным семейным уголком для нас с Оливией. Я всем нутром чувствовал, что встреча приближается. Особенно явно это стало ощущаться после знакомства с нимфой. От воспоминаний на моем уставшем и напряженном лице появилась полуулыбка. Внутренняя Тьма в тот день задыхалась от огромной порции Света, которая мощным потоком билась о ледяную броню. Мне с трудом удавалось скрыть реакцию тела, которое, только благодаря нечеловеческой выносливости, не разлетелось на мелкие осколки от сильной светлой вибрации. Засиживаться в гостях я не стал. Почувствовав, что Александру нужна помощь, быстро попрощался с хозяйкой и нимфой. Как только отошел на значительное расстояние от светлого дома, переместился к месту, где когда-то состоялся первый бой на землях Биармии.

Сквозь затуманенное усталостью состояние внезапно прорвался настойчивый звук телефона. Вытащив его из заднего кармана брюк, я нажал на кнопку “ответить”.

– Генри, приветствую тебя, – обратился я на русском языке к поверенному.

– Мистер Гленвиль, добрый вечер, – его сильный акцент вызвал у меня улыбку. – Я звоню вам удостовериться, что дом вам понравился.

– Да, неплох, – на самом деле мне все пришлось по вкусу, и я намеренно дразнил Генри, зная его стремление к идеальности. – Кабинет правда так себе.

– О, неожиданно. Что именно вас не устраивает? – тревожно спросил он. – Дизайнер уверил меня, что все будет выполнено на самом высоком уровне. Он подобрал элегантный стол от Artisan, изготовленный из массива дерева с кожаной вставкой на столешнице и кресло от Vitra. Особый шарм кабинету должна добавлять настольная лампа от Astep. Финальный штрих – работа известного британского фотографа Томаса Хитона, которая украшает стену напротив вашего стола…

– Все, все, остановись, – перебил я его рекламный поток. – Меня все устраивает.

– Я могу подобрать вам другой вариант, если этот не подходит под ваши требования, – учтиво отозвался он.

– Нет, не надо, – продолжая улыбаться сказал я, встал с дивана и направился в сторону ванной комнаты.

Генри давно стал для меня больше другом, чем подчиненным. Его семья много веков курировала мои интересы как богатейшего наследника Англии. Отец передавал дела сыну, касаемые моего имущества, а тот, в свою очередь, продолжал приумножать и вкладывать деньги очень успешно. Самым ценным было не столько то, что они занимались финансами, а скорее, что помогали мне найти любую нужную информацию, не задавая лишних вопросов. Я в совершенстве владел пятью языками, но в последнее время разговаривал только на русском, так как основные дела были у меня именно в этой стране. Генри принял решение изучить этот не простой и богатейший язык после нескольких случаев, когда я, не успев переключить мозг, начинал давать ему задания на русском.

– Если передумаете на счет дома, то дайте мне знать, и все будет решено в кратчайшие сроки, – пообещал он.

– Знаю, спасибо, но пока не надо. Ты узнал для меня нужную информацию? – подойдя к огромному зеркалу, я отметил, что раны после боя с рептилоидами практически затянулись.

– Есть небольшие сложности, однако, это должно решиться в скором времени. Я вам сообщу, – уверенно сказал он.

– Ускорь этот процесс, – положив телефон на столешницу мраморной раковины, я переключил разговор на громкую связь.

– Мистер Гленвиль, все, что возможно в данных обстоятельствах, делается, – уверил меня Генри.

– Понял, – коротко ответил я, стаскивая разорванную футболку с искромсанного тела и бросая ее в плетеную корзинку.

– Будут еще какие-нибудь распоряжения? – после небольшой паузы спросил поверенный.

– Пока все, – проведя рукой по заросшей щетиной челюсти, я посмотрел в отражение в зеркале. На меня глядели черные глаза голодного зверя.

– Желаю вам доброй ночи, – доброжелательно сказал он.

– До связи, – сбросив звонок, я двинулся в сторону душа и, включив воду, закрыл глаза, тут же поймав себя на мысли, что в данный момент согласен на любую бурю ощущений внутри тела. Без разницы, будет это адский холод взбешенной Тьмы или выворачивающая вибрация Света, только бы не мертвая пустота, от которой внутри давно поселилась мучительная усталость.

Сбросив остатки одежды, я ступил под мощные струи кипятка. Постояв несколько секунд, переключил воду на ледяную, в надежде хоть что-то ощутить. Однако, моя кожа давно потеряла свою чувствительность, превратившись в сморщенную деревянную корку. Воспоминания о знакомстве с Кристиной вспышкой проникли в мозг. Еле ощутимая дрожь пробежала по мертвому телу, сконцентрировалась в груди, заставляя сердце биться быстрее, и желание вновь увидеть ее затопило меня. “Может, она является той, кто должен помочь в моих поисках?” – на это внутри возникло четкое убеждение, что так и есть. – “Вот только каким образом? Нельзя же так просто прийти и спросить ее? Или все же можно?”.