Я ощущал необходимость срочно обдумать произошедшее. Светлая явно обладала определенным даром, только вот каким именно, я не смог понять из-за накрывших меня воспоминаний. Дальнейший диалог происходил как в тумане, на автомате, отточенные фразы вылетали из меня, словно стрелы. Единственное, за что зацепился мой мозг, было ее имя.

– Меня зовут Кристина, – отозвалась Светлая, застегивая ремень безопасности.

– Кристина – красивое имя, – прозвучал мой ответ, а на лице машинально появилась улыбка.

В машине стояла духота, и я потянулся к стеклоподъемнику, чтобы пустить хоть немного свежего воздуха в горящие легкие.

– Я включу кондиционер, – ее голос слышался приглушенным сквозь мой затуманенный мозг.

– Ок, без проблем, – я сильнее утопил педаль газа, резко выезжая на дорогу.

Тишину в машине нарушили настойчивые гудки. Она обвела быстрым взглядом салон автомобиля.

– О, моя сумка на заднем сиденье, а в ней телефон – беспокойно сказала Кристина, отстегивая ремень безопасности.

– Не надо, пусть там и лежит, – холодно ответил я, пробегая глазами по пластиковой панели в поисках кнопки громкой связи, обнаружил ее на руле и быстро нажал.

– Кристина Викторовна, добрый день! – поприветствовал мужской голос. Я боковым взглядом видел, как она ошарашенно смотрела на меня.

– Эээ, Павел Сергеевич, добрый день, – обхватив себя руками, ответила нимфа.

– Я понимаю, что Вы в отпуске, но у меня срочный разговор. Уделите мне несколько минут, – сдержанно продолжил голос.

– Да, конечно, слушаю вас, – тревожно пробормотала она.

– Кристина Викторовна, я очень уважаю Вашего отца, поэтому постараюсь выражаться мягко, насколько это будет возможно. У трех пациентов тяжелые осложнения после Ваших назначений. Все они лежат на данный момент в реанимации, – в каждом слове Павла Сергеевича скользил гнев, смешанный с недовольством. Я видел, как она закрыла ладонями лицо и продолжала молча слушать. – Как можно было с их анализами выписать одному кроворазжижающие препараты, а другому коагулянты! Вы ведь с отличием учились! Ваши необдуманные назначения я расцениваю, как халатное отношение к работе, которое привело пациентов к границе между жизнью и смертью!

– Павел Сергеевич, этого не может быть, – постаралась возразить Кристина. Я быстрым взглядом окинул ее побелевшее лицо и обескровленные пухлые губы.

– Может, еще как может! – рявкнул он.

– Нет, тут какая-то ошибка… – покачав головой, сказала она.

Машина попала колесом в яму, и нас сильно тряхнуло, да так, что Кристина головой ударилась о боковое стекло. Одной рукой удерживая руль, я быстро потянулся к ее ремню безопасности и застегнул его.

– Безусловно ошибка, при этом Ваша, и смертельная! – жесткий мужской голос прокатился по салону автомобиля.

– Павел Сергеевич, за последнее время я не назначала данные группы препаратов, и это точно, – уверенно сказала она, потирая пострадавший от удара висок.

Я ощущал кожей, что Кристина говорит правду. Каждое ее слово было наполнено истиной, хотя и противоречило фактам, которые ей озвучивали.

– Кристина Викторовна, Вы хотите сейчас сказать, что я придумал невероятную историю, чтобы оболгать вас? – прогремел голос.

– Нет, не так. Думаю, произошла путаница. Я приеду и со всем разберусь, – напряженно сказала она, переводя взгляд на пассажирское окно.

– Дело уже сделано, и сейчас Вы пожинаете последствия. Молитесь, чтобы пациенты выжили и хотя бы частично восстановили свое здоровье. И еще: рекомендую начать готовить себя к тому, что Вы будете участвовать в судебном заседании и…

Голос резко оборвался на полуслове. Салон автомобиля наполнила тяжелая тишина, пропитанная ощущениями безысходности и бессилия.

– Видимо, связь пропала, – она с тоской посмотрела в мою сторону. – Он подумает, что я бросила трубку.

– Ты ему потом объяснишь, и все будет нормально, – мне хотелось ее поддержать, однако, я понимал, что “нормально” вряд ли будет, судя по жесткому разговору. – Значит, ты врач? – спросил я, увидев указатель “Пинега”.

– Врач, да, – с выдохом сказала она. – Не понимаю, как такое могло случиться, – прикасаясь к кулону в виде стетоскопа на своей груди, нимфа начала его перебирать в изящных пальчиках.

– Все тайное когда-нибудь станет явным, так что скоро поймешь. А пока скажи, куда мне дальше ехать, – мы миновали частные дома и встали на перекрестке.

– Направо, – безучастно ответила Кристина.

– Отлично, видимо, скоро мы попьем вкусный чай. Отвлекись от мрачных мыслей и насладись природой, – предложил я, включая поворотник и поворачивая машину к большому деревянному дому на берегу реки.

– Не могу, – отозвалась нимфа.

– А надо, – настаивал я.

Я мысленно перебирала версии того, по какой причине назначенное мной лечение вдруг приобрело смертельный характер. Логическая цепочка обрывалась как раз после того, как я ушла в отпуск. Операции были выполнены успешно, и все без исключения пациенты готовились к выписке. Подозрение пало на Дарину, мою одногруппницу, с которой отношения не ладились с первого дня обучения в вузе. Не раз я слышала от нее, что благодаря имени отца все двери открываются передо мной незаслуженно, а ей приходится все зарабатывать потом и кровью, карабкаться вверх через “золотых детей династий”. Возможно, она хотела меня подставить, чтобы убрать со своей дороги.

Так, сейчас надо ненадолго переключиться. Придется перестроить планы и выехать обратно в город сразу, как только поговорю с бабушкой Мирославы. Я посмотрела в сторону блондина, который, выйдя из машины, стоял лицом к реке, демонстрируя свою невероятно широкую спину.

– Мы приехали к бабушке моей подруги, – привлекла я его внимание.

– Пойдем знакомиться, – повернувшись, он быстрым шагом, минуя меня, направился к небольшому забору.

– Так просто? – с улыбкой прокомментировала я его действия. Человек явно не заморачивался условностями, чувство стеснения и неловкости ему вряд ли было знакомо.

– Что не так? – спросил он, поднимая удивленно бровь и открывая калитку.

– Да нет, наверное, все так, – ответила я, подходя к нему ближе.

Мы направились через ароматные кустарники смородины к огромному деревенскому дому, который являлся культурным артефактом, отражающим историю, традиции и уникальные особенности жизни на Русском Севере. Он олицетворял силу и выносливость северян, их умение приспосабливаться к суровым условиям климата и создавать уют даже в самых непростых обстоятельствах.

Когда мы дошли до крылечка, дверь дома внезапно распахнулась, и перед нами предстала Клавдия Ивановна.

– Кристинушка, наконец-то, а то я уже забеспокоилась, что ты долго в пути, – с добротой в голосе сказала бабушка Миры. Я краем глаза заметила, как тело Марка напряглось, и он замер рядом со мной.

– Добрый день, Клавдия Ивановна. Колесо на дороге пробила, мне помог Марк, и мы приехали в итоге вместе, на чай, – обнимая ее, я быстро постаралась объяснить причину, по которой приехала не одна.

– Марк, значит, – задумчиво сказала она, внимательно рассматривая гостя.

Повисла напряженная пауза. Я взглянула сначала на бабушку Миры, которая молчаливо и прищурив глаза пристально смотрела на моего спутника. Затем переместила взгляд на Марка, который, не двигаясь, стоял с каменным лицом. Его мощная грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, серые глаза потемнели, и я ощутила неприятный холод, окутавший меня.

– Мне, наверное, надо было Вас предупредить? – не понимая, что так взволновало пожилую женщину, я с досадой легонько прикусила нижнюю губу. – Эээ, если это не к месту, то мы можем попить чай в кафе, и потом я приду к вам одна.

– Да зачем идти в кафе, когда стол накрыт? Проходите в дом, – поворачиваясь ко мне лицом, она отошла немного в сторону, пропуская нас внутрь.

– Может все-таки мы в кафе? – я чувствовала себя на границе жуткого холода и тепла, которые непробиваемой стеной стояли друг напротив друга.