Первый выпуск пилотов Качинской авиашколы состоялся в 1913 году, и дипломы вручать приехал сам император. Сделать это, подняв тем самым престиж Качи и звания военного пилота, уговорил Николая Александровича его любимый кузен Александр Михайлович. С тех времен уцелел длинный дом желтого инкерманского камня, который сегодняшние качинцы знают как двенадцатый ДОС (Дом офицерского состава), а люди, жившие в Каче перед Великой Отечественной и сразу после нее именовали «соединенкой» – дом составлен их трех одностилевых построек.

С 1912 до 1937 год это единственное крупное здание Качи. Здесь размещалась и школа (учебные классы), и администрация с библиотекой, и жилые помещения. Знатоки истории показывают интересующимся пять окон на втором этаже – там, мол, и квартировал со свитой император всероссийский в 1913 году.

Качинский звездный список

Одним лишь царем список знаменитостей Качи не исчерпывается. Правда, голубых кровей в насельниках ДОС № 12 более не наблюдалось. Но оно – и построенное рядом в 1937 году здание казармы – видело первую советскую летчицу-истребителя Зинаиду Кокорину, сына Иосифа Сталина Василия и Михаила Фрунзе – Тимура, отпрысков советского министра-долгожителя Анастаса Микояна («От Ильича до Ильича без инсульта и паралича»), один из которых стал знаменитейшим авиаконструктором. Советская элита своих сыновей готовила к защите воздушных рубежей Родины.

Кача стала «альма матер», конечно, не только для них. Самый знаменитый выпускник училища – трижды Герой Советского Союза, самый известный русский ас Александр Покрышкин. Он, кстати, учился в школе в одно время с Василием Сталиным, и, похоже, еще на аэродроме и в классах между ними возникло чувство взаимной неприязни, стоившее Покрышкину после войны громкой карьеры. Качу оканчивали второй пилот и штурман легендарного Валерия Чкалова в его трансарктических перелетах – Георгий Байдуков и Александр Беляков. Постигала науку летать в небе Качи и Полина Осипенко из знаменитого женского трио Раскова – Гризодубова – Осипенко.

Роль Качи для русской авиации невозможно переоценить. На протяжении десятилетий не было более громкого и престижного для летчиков учебного заведения. Закончить Качинское высшее военное авиационное училище означало иметь предельный уровень мастерства пилота. Недаром среди качинцев был невелик процент аварий и гибели летчиков.

К сожалению, уйдя в эвакуацию в 1941 году, когда к Севастополю рвались войска Манштейна, училище уже не вернулось в Крым. Оно сохранило имя – Качинское, но до самого своего закрытия в 1998 году находилось в Волгограде. «Кача» и там оставалась маркой высшего уровня, дала отечественной космонавтике добрый десяток первопроходцев.

А в поселке, вошедшем в состав Нахимовского района Севастополя, продолжали гудеть моторы. Здесь долгое время базировались знаменитые авиаторы-черноморцы из 6‑го гвардейского истребительного авиаполка. Скульптурные портреты двадцати четырех из них, со звездами Героев Советского Союза на френчах, стоят в парке славы у Дома офицеров флота. Сегодня здесь слышны все больше вертолеты – ЧФ РФ использует их для обнаружения подводных лодок. Браво парят над самым русским морем в мире старички-гидропланы БЕ-12. Немного их осталось на флотах России, немного и в Каче.

В каче хватает памятников рыцарям родного неба. У стен местной школы – превосходный памятник Александру Покрышкину. Легендарный советский ас снова смотрит на море, над которым когда-то выписывал фигуры высшего пилотажа, соревнуясь с Васей Сталиным да Тимуром Фрунзе. Поселок, в котором все улицы, кроме трех, носят авиационные имена, конечно, знаком с Покрышкиным, но сила традиций проявляется с особенной силой, когда их обновляют.

Когда строили Крымский мост, со дна Керчинского пролива подняли останки штурмовика Ил-2. Летчик Евгений Мышко совершил свой последний полет на нем в конце ноября 1943 года. Теперь мотор и кабина (все, что осталось от «летающего танка») стоят на постаменте у стен ДОФа, среди аллеи памятников Героям СССР из шестого гвардейского.

Палыч снова задымил:

– Вот, собственно…

Панас прогудел совсем по-профессорски:

– Вы уж, батенька, не останавливайтесь.

– Ладно, тогда о качинских летчицах слушайте. Запись включена?

Панас кивнул с важным видом.

В 1907 году неподалеку от Бердянска, в селе Новоспасовка, в крестьянской семье Дудников родилась дочь Полина. Она могла повторить бесчисленные труды и дни своих предков-хлеборобов, но стала Героем СССР, а фамилию ее второго мужа носит теперь Новоспасовка, которую в годы Гражданской войны называли второй столицей Нестора Махно.

Полина Дудник могла стать выдающимся тружеником советского сельского хозяйства, орденоносцем и депутатом. И первоначально стезя жизни вела ее именно в этом направлении – в 19 лет способная девушка была отправлена на курсы птичников. А через два года была уже заведующей птицефермой. Казалось бы, впереди простой и честный путь труженика.

С пути предков Полину сбил первый муж, односельчанин Степан Говяз. Он обольстил птичницу и повел ее под венец. Правда, военная судьба повлекла его далее – по гарнизонам Красной армии, а Полина осталась в селе.

Ждала его, пока не надоело, что люди шепчутся по хатам – мол, при живом муже, а живет одна. И тогда Поля собрала пожитки и отправилась к Степану, который в это самое время был назначен на службу в знаменитую Качинскую авиационную школу летчиков им. А. Мясникова.

Судя по тому, что произошло это в 1931 году, а Говяз к тому времени уже несколько лет был летчиком, в Каче он служил летчиком-инструктором.

Если это так, то нынешние жители севастопольского поселка Кача могут даже твердо определить место, где жили в 1931–1933 годах Степан с Полиной. Это улица Ударная, которая была продолжением единственной в то время улицы Авиаторов. Именно в том месте стояли домики инструкторов. Некоторые из них сохранились до сих пор, равно, как и здание штаба школы (ныне дом офицерского состава № 12).

Полина, как показали вся ее жизнь и дела, была человеком амбициозным и увлекающимся. И первый же провоз на учебном самолете У-2, который ей устроил муж, поразил ее до глубины души.

Тогда это была суперновинка, гордость советского авиапрома. Его даже выставили на международную авиационную выставку в Берлине. В 1930 году он только-только пошел в крупную серию и стал поступать в воинские части и учебные центры советских ВВС. Самолет был надежен, прост в управлении, им могла даже управлять наша вчерашняя птичница.

И Поля заболела небом. Но надо сказать, что ее официальный статус – подавальщица в офицерской столовой училища – не обещал ей карьеры летчицы.

Полина Говяз (Дудник) прошла путь, подобный тому, который в 1923–1924 годах здесь же, в Каче, прошла Зинаида Кокорина, первая женщина, ставшая летчиком-истребителем.

Зина была библиотекарем в школе, к самолетам ее не подпускали – «не бабское это дело». Потом за день до свадьбы погиб ее гражданский муж – инструктор Альберт Паэль, эстонец по национальности, которого в школе звали «Бог». Похоронив его, Кокорина сумела добиться зачисления в школу и стала в Каче лучшей, а в Стране Советов первой летчицей-истребителем.

Она была первой. Полине Говяз предстояло повторить достижение Кокориной. Конечно, в каком-то смысле ей было легче.

Во-первых, прецедент в советской авиации был создан – женщина стала летчиком-истребителем. И не где-нибудь, а здесь же, в Каче. Во-вторых, Кокорина и ее однокашники летали, что называется, на «гробах» – латаных-перелатаных трофейных «авро» и «ньюпорах». Каждый день кто-нибудь погибал если не в небе, то на земле из-за аварий оборудования.

Полине же предстояло учиться на удивительно неприхотливой в пилотировании машине, которая впоследствии станет называться По-2 и прославится в истории авиации как малый ночной бомбардировщик, на котором летали «ночные ведьмы», ведомые в бой Мариной Расковой, одной из трех самых знаменитых летчиц СССР.