– О Господи! Простите, – пробормотала она.

Ей не следует быть излишне сентиментальной. Мужчинам это несвойственно. Эмоциональность – отличительная черта женщин.

– Не стоит. Это стало освобождением от постоянного кошмара.

Лидия спустилась с подножки кареты и заглянула в окно ателье. Сердце неистово колотилось, во рту пересохло.

– Больше не будем об этом.

– Да, конечно.

Она пыталась преодолеть панику, сосредоточив мысли на Викторе. Значит, он был женат? У него такое туманное прошлое. Лидии сразу же захотелось узнать о нем больше, хотя то, что он сравнил свою супружескую жизнь с кошмаром, заставило ее насторожиться.

– Давно она… умерла?

– Три месяца назад. – Он потер красный шрам на лбу. При дневном свете Лидия ясно увидела, что это след от ожога. Красный рубец длиной в дюйм резко контрастировал сего бледной кожей. Как он получил его? Кажется, он потирает шрам, когда расстроен. Лидии хотелось расспросить Виктора о жене, но она была уверена, что это ему неприятно.

Виктор быстро подошел к ателье. Дверной колокольчик прозвучал для Лидии погребальным колоколом.

Портной в жилете без сюртука устремился к ним навстречу:

– Чем могу служить, милорд?

– На этот раз не мне. Нужно помочь моему юному другу.

Портной окинул Лидию взглядом с головы до ног, нахмурился, кашлянул, потом кивнул:

– Понятно.

Наверное, ей следует ограничиться лишь самым необходимым.

– Итак, шесть рубашек, причем две из них должны быть с кружевными манжетами для вечерних костюмов… – начал Виктор.

– Четыре рубашки и никаких кружев, – перебила его Лидия. – Я не ношу кружев.

Во всяком случае, пока она в мужском наряде.

– Юноша прав. При его хрупкости кружева будут выглядеть слишком… женственно. – Портной взглянул на нее и снова нахмурился.

– Нужны пара вечерних сюртуков, жилеты, бриджи, дневной костюм, две-три пары панталон. Вы можете сделать поправку на то, что он еще раздастся в плечах?

Лидии хотелось забиться под стойку, под гладильную доску, под подушечку для булавок, в любую щель, лишь бы избежать процедуры снятия мерок. Перед ней висело роскошное длинное одеяние из парчи и бархата. Его пышные складки могли скрыть любую фигуру. В том числе и ее; если она снова когда-нибудь будет застигнута без повязки на груди и подушечек на талии.

– Что это?

– Халат.

– Я хочу такой. – Она сняла с манекена халат и набросила себе на плечи. – Мне идет?

Виктор, монотонно перечислявший вещи, необходимые, по его мнению, в гардеробе молодого человека, вдруг умолк.

«Ошиблась, снова ошиблась, – в панике думала Лидия. – Юноша никогда не станет интересоваться, идет ли ему костюм. Вот незадача».

– Я рад, что вы заинтересовались новым нарядом, молодой человек. – Виктор повернулся к портному. – Он не хочет ничего черного.

– М-м-м, конечно, для столь юного возраста черный слишком мрачен. – Портной снова нахмурился и вытащил из жилетного кармана мерную ленту. – Хотя могу предложить для вечера черные брюки и светло-голубой сюртук. Контраст цветов зрительно увеличит верхнюю часть.

Лидия затравленно оглянулась вокруг в поисках убежища. Сердце трепетало в груди, как перепуганная птичка. Дальняя часть комнаты отделена драпировкой. Через неплотно сдвинутые портьеры виднелись крючки на стенах и низкая скамья с подушками. Примерочная.

– Будьте любезны, снимите сюртук и жилет, сэр, чтобы я мог снять мерки.

Лидия скинула халат и вручила его Виктору. Как ей хотелось набросить этот халат ему на голову! Она скользнула за драпировки и сбросила сюртук.

– В примерочной? – удивился портной.

Лидия повесила сюртук на крючок и, спрятавшись за тяжелой тканью портьеры, расстегнула жилет. Портной пошел за ней следом.

– Сэр, но там больше света…

– Пожалуйста, – прошептала Лидия и, сунув руку в карман, вытащила пятифунтовую банкноту.

Он посмотрел на зажатые в ее руке деньги, потом перевел взгляд на расстегнутый жилет. Не то чтобы это было явным доказательством, но, даже туго перетянутая, грудь выступала слабой выпуклостью. Лидия ссутулилась и прикрылась руками.

– Пожалуйста, – снова прошептала она, протягивая деньги.

Портной в испуге отпрянул.

– Я… я… мне нужно взять бумагу. – Он вытащил заложенный за ухо карандаш и выставил его перед собой, будто защищаясь. Потом, словно ошпаренный, выскочил в основное помещение. Лидия услышала тихие голоса, но не могла разобрать слов. Беспомощно огляделась. Бежать некуда, она загнана в угол.

Ирония судьбы. Лидия прислонилась головой к стене и прикрыла глаза. Рука ее все еще сжимала пятифунтовую банкноту. Она не знала, вернется ли портной, чтобы снять мерки, или в примерочной появится Виктор. Как она могла подумать, что пять фунтов могут поколебать преданность портного постоянному клиенту, к тому же очень богатому?

Что сделает Виктор? Рассердится? Возненавидит ее? Заставит покинуть Лондон?

– Э-э… мисс, снимите, пожалуйста, жилет. Мне нужно снять мерки, – услышала она тихий голос портного.

Лидия повернулась.

– Вы не сказали ему? – прошептала она.

– Нет, мисс.

– Ш-ш-ш, тогда не называйте меня «мисс». – Она снова протянула деньги. Он равнодушно взглянул на них, потом взял и сунул в карман.

– Мой помощник показывает ткани лорду Уэдмонту. Его сиятельство не знает?

Лидия покачала головой, пока портной измерял ее талию.

Он неуверенно пощупал подушечки, подложенные на ее талии, потом ткнул в них булавкой.

– Интересно.

Они оба смутились, когда портной попросил ее поднять руки и измерил объем груди. Потом он повернул ее к себе спиной и измерил ширину плеч и длину спинки. Лидия закрыла глаза, словно это отделяло ее от того, что мерки снимает мужчина. Спустя несколько мгновений неловкости, когда портной измерял длину внутреннего шва брюк, а она держала мерную ленту у развилки бедер, все было закончено. Нырнув в укрытие жилета и сюртука, Лидия тщательно застегивала пуговицы, пока портной записывал на листке последние мерки. Он с любопытством взглянул на нее.

– Вы вполне сойдете за мужчину. Я бы ни за что не догадался, если бы не увидел вас без жилета.

– Спасибо, – прошептала Лидия. Что еще она могла сказать?

Портной раздвинул портьеры, и она вышла из примерочной. Виктор стоял, прислонившись к стойке. Взгляд Лидии скользнул по его высоким черным сапогам, по прекрасно пригнанным черным бриджам, поднялся к широким плечам, которые не нуждались ни в каких портновских ухищрениях.

Желание одолевало ее с такой силой, что у нее подгибались колени.

Виктор посмотрел на нее и улыбнулся:

– Вот уж не думал, что вы такой скромник. Что вы скажете об этом оттенке голубого?

– У нас всегда снимают мерки в примерочной, – объяснила Лидия, стараясь держаться непринужденно. Повернувшись, она указала на стену. – Иначе зачем здесь эти крючки?

Лидия шагнула к Виктору, словно ее влекла неведомая сила. Он взял ткань со стойки и приложил к ее груди. Собрав все свое самообладание, она старалась не выдать своих чувств. Волны желания одна за другой накатывали на нее. Прикосновение руки Виктора, придерживающего ткань у ее забинтованной груди, вызывало бурную реакцию во всем ее теле. И желание отшатнуться вскоре сменилось стремлением придвинуться как можно ближе. Она не отрываясь смотрела в его темные глаза.

– Правда, этот цвет подходит к его глазам? – спросил помощник.

Не взглянув на Лидию, Виктор бросил ткань на стойку.

– Да. Он станет дамским любимцем.

Лидия старалась дышать ровно, ведь для волнения у молодого человека в такой ситуации нет никакой причины.

– Мы сделаем стеганый жилет. Это добавит объема в верхней части, – сказал портной. – Не все мужчины обладают такой прекрасной фигурой, как ваше сиятельство. У вас нет ни одного недостатка, который пришлось бы скрывать. Куда послать счет?

– Мне, – сказал Виктор.

– Нет, – вмешалась Лидия и, назвав портному свой адрес, проследила, чтобы он его записал.