Наташка же счастливая владелица небольшого туристического агентства и очень много путешествует. Дважды побывала замужем, оба раза недолго, и всё ещё находится в поисках идеального мужчины.

Я их обеих очень люблю, почти так же сильно, как сестру с братом и маму. Даже несмотря на то, что мы в последнее время как-то отдалились. После развода мы с Есей и Наташей виделись всего дважды, и оба раза для меня эти встречи были пыткой, потому что девочки жаждали подробностей нашей с Тихомировым ссоры, а мне каждое слово давалось с трудом.

Вот и сейчас они оживлённо делятся своими новостями, а я сижу с натянутой улыбкой, пытаясь не испортить кислым видом Наташке праздник.

Но бесконечно отмалчиваться мне, конечно, никто бы не позволил.

– Кир, ты как вообще? Как на работе дела? – спрашивает Еська, когда Наташка закончила делиться эмоциями от своей поездки во Вьетнам.

Как бы мне хотелось соврать им сейчас. Сказать «всё в порядке» и быстренько перевести тему на что-то другое. Но за годы жизни с Тихомировым его убеждение, что нужно всегда говорить близким людям только правду, каким-то невообразимым образом въелось в подкорку и не даёт ни малейшей возможности озвучить спасительную ложь.

– Я сегодня написала заявление на увольнение, – глотнув принесённый официантом коктейль, скупо выдаю я.

Лица у девчонок вытягиваются, они обе округляют глаза.

– Почему? – спрашивает Наташа.

– Потому что Тихомиров купил «Алькор». Я не смогу работать под его началом.

Над нашим столиком на несколько мгновений повисает тишина.

– А зачем он это сделал? – первой отмирает Еся. – Неужели таким образом хочет тебя вернуть?

– Говорит, выгодное вложение, – с неохотой отвечаю я. Вот бы побыстрее как-то свернуть этот разговор. Но вряд ли получится.

– Вот же гад, – тут же заводится с полоборота Наташка. – Неужели не понимал, что ты не захочешь с ним работать! А других выгодных вложений у него не нашлось? Нет, ну надо же быть такой скотиной, а…

– Наташ, прекрати, – холодно одёргиваю я её. И следом пытаюсь выдавить из себя улыбку: – Девчонки, давайте сегодня не будем об этом. День рождения всё-таки, не хочется портить никому настроение.

– Просто что ты теперь делать будешь, Кир? Новую работу искать? Ты же так любила «Алькор», до такой должности доросла, – встревожено говорит Еська.

– Я пока не знаю, Есь. Правда, давайте не будем об этом. Не сегодня.

Но моя сердобольная Еся никак не желает отступать.

– Может, не стоит тебе вот так сразу рубить с плеча? – с жалостью вглядывается она в моё лицо. – Уволиться всегда успеешь. Мне кажется, Богдан уже просто не знает, как тебя вернуть, вот и решился на такой отчаянный шаг. Кир, ну может, ты хотя бы посмотришь, что из этого выйдет? Дай ему шанс.

– Сдурела? – тут же набрасывается на неё Наташка. – То, что он сделал, не прощают. Я бы на месте Киры даже разговаривать с ним не стала. Нужно иметь гордость.

– Да причём тут гордость! – возмущается Еська.

Между подругами завязывается словесная перепалка не на жизнь, а на смерть. А я смотрю на них и чувствую, как в моей голове с каждой секундой нарастает противный звон.

К счастью, в эту самую минуту в сумочке оживает телефон. Достав его, я быстро сбегаю из-за столика, лишь бы только не слышать этих двоих.

Выйдя в прохладный холл ресторана, принимаю вызов.

– Да, Стелла. Здравствуй.

Это один из моих менеджеров по продажам. Точнее, уже не из моих.

– Здравствуйте, Кира Владимировна, – приглушённым голосом отвечает она. – Вы так быстро сегодня уехали. У вас всё в порядке?

Секунду размышляю над тем, как бы ей сообщить, что я больше не её начальница. Но оказывается, это довольно сложно.

– Стелла, я сейчас немного занята, у тебя что-то срочное?

– Я только хотела спросить, вы уже знаете, что наш новый, кхм, босс сегодня уволил Литвинову?

У меня внутри всё холодеет. Ольга Литвинова – одна из лучших спецов в моём отделе.

– Ты имеешь в виду, Тихомиров её уволил?

– Ну да. Ваш бывший муж, – зачем-то уточняет Стелла.

– За что? – ледяным тоном спрашиваю я.

– А он ей не объяснил даже. Такое ощущение, будто она ему просто не вовремя на глаза попалась.

Тихой трелью птиц звенит мой будильник на телефоне, как и всегда, ровно в шесть ноль-ноль. Только сегодня я к этому времени уже три часа как не сплю.

Вернулась бессонница. Самый ненавистный спутник всех моих стрессов и неврозов.

Прохладный душ бодрит, но не приносит облегчения. Внутри всё свербит и жжёт от необходимости ехать в офис, встречаться с бывшим мужем, обсуждать с ним рабочие моменты, как-то выстраивать диалог.

Кажется, Тихомиров всерьёз задался целью окончательно превратить мою жизнь в ад.

Уложив феном волосы и надев нижнее бельё, застываю на мгновение перед шкафом, поймав себя на слабовольном желании надеть сегодня что-то особенное. Хочется выглядеть на все сто. Чтобы Богдан лишний раз пожалел о нашей растоптанной любви.

Но потом вспоминаю слова Полянского: нужно разделять личное и работу.

Бог ты мой, кто б только знал, как это сложно! Особенно, когда твой оппонент действует как раз из личных соображений.

Вчера, после того, как Стелла сообщила мне об увольнении Ольги, я чётко для себя поняла, что не смогу просто взять и уйти. Бросить своих девчонок, свою команду. Как минимум они не должны страдать из-за меня. И какие бы душевные муки мне это ни приносило, бежать и прятать голову в песок – не самый достойный поступок.

Надеваю свой серый брючный костюм размера оверсайс, сейчас такие как раз в моде. Наношу минимальный макияж. Подумав немного, собираю волосы в строгий низкий пучок. Стою у зеркала с минуту, придирчиво разглядывая себя. Потом беру ярко-красную кричащую помаду и несколько раз провожу по губам. Теперь я выгляжу как стерва, настоящая акула, и чувствую себя намного увереннее.

Бизнес-такси привозит меня в офис без пятнадцати восемь.

Шагаю по коридору, пялясь в смартфон, но боковым зрением всё равно улавливаю, что коллеги пялятся на меня сегодня с особенным интересом. А их приветственные улыбки выглядят какими-то натянутыми.

В чате руководителей приходит оповещение о внеплановом собрании с новым владельцем «Алькора» в восемь пятнадцать.

Захожу в свой кабинет, оставляю сумку и, прихватив только смартфон, отправляюсь в конференц-зал.

В холле сталкиваюсь с секретаршей Полянского. Точнее, теперь уже с бывшей.

– Доброе утро, Кира Владимировна, – с ехидным выражением лица приветствует меня Анна. Наверное, уже в курсе о моём увольнении.

– Доброе утро, – сухо отвечаю я, буквально физически ощущая её неприязнь.

С тех пор как меня продвинули по службе, и я стала частым гостем в кабинете её босса, Анна резко невзлюбила меня. Такая глупость.

В нашей компании всё по классике жанра – Виктор Павлович, успешный бизнесмен и примерный семьянин, состоял со своей длинноногой помощницей в особых отношениях. Весь офис об этом знал и относился с пониманием, только одну меня, наверное, их связь коробила. Но тут уж личное я не мешала с бизнесом. В конце концов, меня это не касается.

Интересно, теперь Анна станет секретаршей Богдана и будет с таким же рвением служить ему? От этой мысли меня начинает тошнить.

Уже на подходе к конференц-залу встречаю Ерохина, директора производства. С ним у нас тоже не лучшие отношения – почти открытая конфронтация. Этот человек делает всё, чтобы мешать продажам, хотя по идее мы должны быть заодно и работать в команде.

– Привет, Кира. Ну что, немного проредили твой серпентарий? – сходу начинает злорадствовать он. Всё же слухи в нашей компании разносятся со скоростью света.

– Если бы не мой «серпентарий», как ты выражаешься, ты и твои люди остались бы без работы. И, соответственно, без зарплаты, – огрызаюсь я.

– Пока мы производим качественный продукт, без работы не останемся. А продавать – много ума не надо, – снисходительно замечает он. – К счастью, новый владелец это понимает, раз не трясётся так над вами, как Полянский.