– Не дай бог вам жить в интересное время! – Японской мудростью подытожил тогда политический диспут именинник Нестеров, тем самым дав «зеленый свет» для «сычевских» анекдотов про поручика Ржевского и забавных любовных историй неугомонного Фазанова…

Еще Лариса спросила у начальника лаборатории, какой мол год был самым счастливым в его жизни? Нестеров задумался и сказал… «Не сочтите меня ненормальным, но получается 1931…» В этом месте даже Фазанов ржать перестал…

– Семеныч, ты ведь вроде тогда еще не родился… – Первым нарушил неловкую паузу Лемешев.

– Для меня этот год был, как бы «Концом Вечности»… Бесчисленная череда времен от самого начала Вселенной миновала… Это был последний год перед моим рождением на свет… Дождался, так сказать…

– Для всего человечества праздник! – кивнул имениннику Сычев. – Но мысль вашу мы поняли…

Сон свой Слава решил потом рассказать всем отдельно… Кошмар этот его напугал… Сюжет кошмарного сна был родом из пионерской юности Лемешева. Дружил он в те времена с одинокой соседкой… Было ей лет, наверное, девяносто, вроде была она потомственной дворянкой, а звали ее совсем необычно… Изольда Акимовна… Квартира Изольды напоминала музей или лавку антиквариата… Славик часто чаевничал с ней… Смотрел на старинные фотографии, коими была увешена стена напротив окна… Слушал истории из далекой и незнакомой эпохи, в которых присутствовали, непостижимые для советского пионера личности… Штабс-капитан мортирного дивизиона! Купец первой гильдии… Баронесса… Фрейлина… Приказчик… Урядник… Городовой… Диакон…

Купец раскатывал по Москве на огромном блестящем французском авто, имел дом на Пречистенке и, кроме того, имел на Изольду Акимовну виды… Был еще в рассказах соседки некий инженер со смешной фамилией Подушкин, о котором она особенно часто вздыхала… Из-за нее инженер этот думал стреляться с штабс-капитаном из револьверов… Но, что-то этому, слава тебе Господи, в последний момент помешало! После Октябрьской революции предлагал Подушкин Изольде бежать вместе во Францию… Но, что-то не сложилось и с этим…

Дружба Славика и старой дворянки закончилась, когда Изольда впала в маразм… Перестала узнавать… Однажды, Слава, возвращаясь с футбольного матча, зачем-то позвонил ей в дверь… Испугался вдруг и быстро спрятался за собственной дверью, долго потом слушая, как сумасшедшая, выйдя на лестницу спрашивала: Кто пришел?

И вот на днях, приснился Лемешеву странный сон… Увидел он себя студентом, возвращавшимся с лекций. Поднялся по лестнице и обнаружил, что стоит перед дверью, давно покинувшей этот мир Изольды Акимовны… Постоял перед молчавшей, давно никем не отворявшейся квартирой и зачем-то нажал на дверную ручку… Клацнул закрытый замок… Затем, откуда-то из глубины, давно опустевшего, однокомнатного жилища послышались шаркающие шаги… Точь-в-точь, как тогда… В далеком, беззаботном детстве… Внезапно охвативший Лемешева ужас, перерос в настоящую панику, когда он, трясущимися руками отпирал свою дверь ключом… Когда, на ходу раздеваясь, пробежал из коридора на кухню… Не найдя там надежного укрытия, устремился в спальню… Захлопнул дверь, не раздевшись полностью, нырнул на кровать и спрятался под одеялом, накрыв голову подушкой… Звонок в дверь, не заставил себя ждать… Из спальни этот звонок был не слишком громким, но Слава буквально трясся от суеверного страха… Наконец дверь спальни со скрипом открылась и послышался голос тетки, к которой Слава приехал жить, поступив в московский университет…

– К тебе там пришли!

Их было не меньше двух дюжин… С опаской выглянув из спальни, Славка увидел шесть благородных дам и шесть изысканных кавалеров, одетых так, будто все они только что сделали шаг в наш мир с картины художника, жившего в славную эпоху Возрождения… Плащи и кафтаны, изящные мешковатые бархатные штаны и чулки… Перчатки в руках… Рапиры и шпаги… Кинжалы на цепочках… Гофрированные огромные воротники… Береты и расцвеченные перьями высокие шляпы… Богатые мужские костюмы по рыцарской моде… У женщин подчеркнутая талия, длинные роскошные платья… Блистающие драгоценности… Атлас и бархат, парча и шелк…

– Монсеньор, – сказала одна из дам, увидев испуганную физиономию Лемешева, выглядывавшего из спальни. – Кто-то стучался в двери Изольды Акимовны… Не знаете, кто бы это мог быть?

– Нет! – отчаянно замотал головой математик. – Не знаю! Честное слово!

– Тогда собирайтесь! Вам следует помочь нам немедленно найти его! – сказал один из мужчин, костюм которого напоминал броню времен войны с маврами и отличался аскетизмом, что, в общем, выделяло говорившего из остальных франтов, нарядившихся более вычурно.

– Я… Это… Я не могу! – Выпалил перепуганный Лемешев, с надеждой глядя на тетушку…

Тетка любовалась гордыми, вооруженными мужчинами и красиво наряженными дамами и, как назло, не обращала на племянника никакого внимания.

– Отчего вы не можете, сударь? – Мелодично рассмеялась одна из благородных красавиц, помахивая веером. – Что вам мешает?

– Вы все при параде! А я в трусах и в тельняшке… Мне стыдно…

Математик на мгновение показался в дверном проеме, вызвав у незваных гостей взрыв хохота…

Именно в этом месте Слава проснулся… Весь покрытый липким холодным потом…

– Хорошо, что я с ними никуда не пошел, – передернув плечами, сказал вслух Лемешев, наконец добравшийся до автобусной остановки… – Впрочем, спросим, при случае, у Ларисы и у Нестерова, что это все могло бы означать?!

Ⅲ. План инженера Баха

Вначале марта положение Третьего рейха еще больше ухудшилось. Войска под командованием Жукова пробились к нижнему течению Одера и приступили к разгрому гитлеровцев на севере Германии. Одновременно, ударам были подвергнуты группировки немцев в Восточной Померании и в Восточной Пруссии. Американцы, наступая с запада, атаковали важнейшие сырьевые районы Германии, делая, практически, невозможной работу немецкой промышленности. Удары советских танков и штурмовиков, залпы реактивной артиллерии и тяжелых осадных орудий, все больше отрезвляли головы, некогда решительных, немецких стратегов, задумавшихся теперь о смысле ужасающего разрушения городов Германии и бесполезной гибели солдат рейха.

Гитлер тем временем был настроен продолжать борьбу, надеясь, что русские передерутся с западными союзниками из-за раздела его «тысячелетней империи».

Думал обо всем этом и Феликс Ленц, по-прежнему занимавшийся привычной работой в штабе генерала Гелена. Ночной разговор с инженером Бахом, грозивший Ленцу участием в сумасшедшей авантюре с прорывом в подземный мир, кажется, можно было забыть… Во всяком случае майор надеялся на это, после того, как совещание, на котором его собирались представить фюреру по каким-то причинам не состоялось…

Настроение Ленца испортилось в одночасье, когда, войдя в кабинет шефа, по срочному вызову, майор обнаружил, что в кабинете начальника разведуправления присутствуют гости…

Невысокий и коренастый, подтянутый мужчина с высоким лбом и прекрасной шевелюрой, был облачен в дорогой штатский костюм, сидел он в кресле напротив Гелена, сурово глядя на генерала. Когда в дверях кабинета возник Феликс Ленц и, вскинув руку, поприветствовал начальство, этот мужчина повернулся к вошедшему. Майор сразу же узнал его… Это был Генрих Мюллер, главный антикоммунист нацистского рейха, группенфюрер СС, шеф тайной полиции.

Рядом с его креслом, стоял напуганный и растерянный Пауль Бах. В другом кресле, чуть в стороне, сидел незнакомый Ленцу «мощный» седой старик, хищно глядевший на майора через монокль.

– Феликс, мы с тобой срочно отправляемся в фюрербункер… – Сказавший это генерал Гелен бросил быстрый взгляд на шефа гестапо и тот молча кивнул. – Поможешь мне при докладе фюреру… Потребуется максимально ясно обрисовать обстановку в районе крепости Кюстрин… Ситуация там крайне опасная, скорее всего, русские намерены использовать данное направление, как трамплин для штурма Берлина…

– Я готов, – уверенно ответил Феликс, искоса поглядывая на инженера Баха и пытаясь понять, какое тот имеет отношение к обсуждению дел на фронте.