– И что это за невиданное магическое оружие? – без всякого энтузиазма переспросил начальник штаба. – Здесь, видите ли, идет настоящая война, а не сказочная.
– Вы прибыли сюда из Фатерлянда, как нельзя кстати! – с самым серьезным видом, заявил Вебер, переглянувшись с начальником штаба, который тут же принял суровый и деловой вид. – У нас есть то, что вам нужно… Именно такая цель, которая не дает нам покоя.
– Вы говорите о русском бронепоезде? – живо подхватился начальник штаба. – Я с вами совершенно согласен. Он появляется из какого-то скрытого убежища, обстреливает из пушек наши позиции, после чего, исчезает, с проворностью призрака. Асы Геринга трижды пытались разбомбить этого проклятого монстра. Несколько раз мы пытались накрыть его огнем артиллерии, и все… э-э… Конрад, как говорят русские в таких случаях? Ну, если было много безрезультатных попыток?
– Бестолку, – сказал Вебер, с трудом выговорив заковыристое русское словечко.
– Прекратите паясничать, – без особой строгости, высказался генерал Стельмах. – Господин Фогель объяснил, что его магическое абсолютное оружие – своего рода, футуристический проект… Вы ведь не готовы применить это прямо сейчас?
– Мой непосредственный начальник, доктор Крайпе, еще не завершил необходимых расчетов и приготовлений… – Ганс Фогель, сказал это, с нескрываемой печалью в голосе. – Вы слышали о докторе Крайпе?
– Нет, – признался фон Стельмах, – кроме того, у меня есть для вас неприятная новость… Речь идет о человеке из вашей ученой компании, прибывшем сюда сутки назад…
– О, да! Я знаю, о ком вы говорите, – закивал Фогель, поедая генерала глазами. – Это один из лучших инженеров, входящих в группу доктора Крайпе. Человек безгранично преданный рейху и фюреру. Доктор Крайпе прислал его сюда, для оценки возможности применения э-э… нашего грандиозного изобретения в местных условиях… Разумеется, все, о чем мы сейчас говорим, является информацией особой секретности.
– Этот ваш инженер, настоял на воздушной рекогносцировке, в которой, несмотря на наш дружный протест, решил поучаствовать лично. Самолет, предоставленный ему для этой цели, был сбит вчера вечером. О судьбе пилота и вашего коллеги пока ничего неизвестно…
– Как сбит? – прошептал пораженный Фогель. – Где именно?
– Сбит. Причем, над участком фронта, где русскими руководит некий озлобленный большевистский фанатик по имени Савин. Это русский полковник, находящийся у противника в особом почете. Сейчас мы принимаем все меры, чтобы выяснить, выжил ли кто-нибудь на борту упавшего самолета…
– Вы понимаете, что речь идет о сверхсекретном проекте? – сдавленным голосом просипел потрясенный Фогель. – Если, мой коллега погиб, то это ужасно! Но если он жив и попал в руки к русским, это будет ужаснее в тысячу раз!
– Для этого, мы и позвали сюда командира разведки Вебера, – спокойно, ответил Стельмах, с неприязнью глядя на дрожащие губы Фогеля. – Его парни готовятся разыскать упавший самолет, и выяснить судьбы пилота и вашего инженера. Кто будет возглавлять поисковую группу, Конрад?
– Обер-лейтенант Майер, – быстро ответил командир разведки. – Вряд ли у иванов найдется кто-то расторопнее и удачливее, этого парня. Майеру я доверяю, как самому себе. Если экипаж самолета уцелел, Майер доставит их в расположение наших войск живыми и невредимыми. Если, пилот и его пассажир погибли – сюда будут доставлены их останки.
– Я хочу отправиться на поиски вместе с разведчиками, – заявил вдруг Фогель, поглядев в глаза генералу. – У меня есть предписание, согласно которому вы должны мне во всем содействовать! Я требую, чтобы мне разрешили участвовать в поиске…
– Хотите, погибнуть в болоте или попасть в плен к русским? – не скрывая злости, поинтересовался начальник штаба. – Местность, где упал самолет – настоящие джунгли, если это слово, применимо к русским лесам и болотам… Конрад выделил для этой операции опытных и сильных солдат, имеющих соответствующую подготовку. На кой черт вы им там нужны, Фогель?
– Я настаиваю, и если вы собираетесь мне препятствовать, немедленно позвоню в Берлин и пожалуюсь в соответствующие инстанции… Я должен лично разобраться с тем, что случилось!
– Когда Майер и его люди, будут готовы к началу операции? – махнув рукой, на штатского, поинтересовался фон Стельмах.
– Они уже готовы, ждут только моей команды, – быстро ответил Вебер.
– Выдайте ему обмундирование и оружие, пусть отправляется, раз настаивает… – Генерал поглядел на Фогеля, покачал головой, и, выбравшись из-за стола, подошел к окну.
Как только Фогеля увели прочь из кабинета, Стельмах, прибывший на восток из далекой африканской пустыни, где воевал с англичанами, и где была совсем другая война, поглядел на своих офицеров, и произнес:
– Передайте своему Майеру, что он лично отвечает за безопасность этого чертового молокососа! Пусть не отпускает его от себя ни на шаг. Да, когда будете выдавать оружие штатскому, позаботьтесь о том, чтобы оно не стреляло… Не хватает, чтоб он с перепугу провалил нам всю операцию, и, ко всему прочему, подстрелил кого-нибудь из своих…
* * *
– Коричневые джунгли. – Поморщившись, прошептал Майер, обозревая в бинокль участок болотистой местности, густо поросшей подлеском, над которым вздымалось несколько стройных высоких сосен. – Дикий, угрюмый мир, способный поглотить и растворить в себе любую армию, какой бы сильной и механизированной она не была.
Отряд, возглавляемый обер-лейтенантом, наконец-то выдвинулся в район наиболее вероятного падения чертового самолета. В том, что по закону подлости, эта “птичка” утонула в болоте, или же застряла между деревьями в самом труднодоступном месте этой нехоженой, первобытной лесной глухомани, Майер не сомневался ни на минуту.
Боевой состав группы Майер подбирал исходя из личного опыта диверсионных и разведывательных операций, которых на счету обер-лейтенанта было немало. Впрочем, опыт, приобретенный Майером в ходе войны на Западе, а также в Северной Африке, откуда обер-лейтенант прибыл вместе с Конрадом Вебером и генералом Стельмахом, здесь в России следовало применять с осторожностью. В победу над русскими Майер не верил… Был убежден, что противостояние здесь, на этой необъятной земле, в конечном счете, перерастет в подобие новой столетней войны, причем для немцев, результат ее будет в конечном счете катастрофическим. Майер вдруг вспомнил своего дядю, заядлого шахматиста, всю жизнь просидевшего на бухгалтерской службе. Старик, ничего не видевший в жизни кроме цифр и отчетов, обладал при этом неповторимым умением коротко, но удивительно метко описывать суть вещей и событий. Узнав, что фюрер начал войну на два фронта и вновь наступил на грабли, которые в недалеком прошлом уже привели Германию к военному краху, дядюшка, сидя за шахматной партией со своим приятелем, лавочником средней руки по имени Магиус, заметил: мы снова ввязались в обоюдоострое продолжение, с непредсказуемым эндшпилем.
Помимо девятнадцати автоматчиков, тщательно отобранных Майером из пехотного батальона, в состав его группы входили четыре снайпера, расчет станкового пулемета, огнеметная команда, радисты и отряд подрывников. Да, был еще один штатский… Некий берлинский ферт, которого обер-лейтенант возненавидел с первого взгляда. Болтливый неуклюжий субъект, каким-то непостижимым для Майера образом, убедивший Вебера, включить его в состав поисковой группы. Накануне, Майеру “посчастливилось” познакомиться с этим типом поближе, застать Фогеля в тот момент, когда он, напившись вместе с фельдфебелем из отряда подрывников, принялся рассуждать о древних тевтонах, об устройстве мира после победы рейха, о том, как в ближайшем будущем, древние знания предков помогут арийской расе расправиться со всеми ее врагами…
Теперь, этот чертов трепач, лежал рядом с Майером, ежеминутно “дергая” раздраженного обер-лейтенанта своими идеями, предложениями и вопросами. На крепкие словечки, Фогель ничуть не обижался. Одним словом – ничем его было не пронять. Если бы не приказ Вебера, предписывавший беречь этого штатского недоумка, как зеницу ока, командир поисковой группы давно приказал бы своим привязать его к дереву, где-нибудь на половине дороги, чтобы потом забрать на обратном пути.
