К чёрту! Допив одним глотком чай, решительно встаю. Сейчас приеду домой и напишу, что вынуждена отказаться от работы по личным причинам.

Правда, тут же вспоминаю мамино такое красивое раньше лицо, застывшие глаза, шрамы, которые она не прячет под волосами. Говорит: «Пусть видят такой, какая есть». И всё же пару раз я слышала, как она плакала ночью, после того как стало понятно, что больше ничего сделать нельзя – только за большие деньги у пластического хирурга.

Можно ведь найти другую работу, уговариваю себя. Да, тяжелее, да, не настолько высокооплачиваемую, но такую, на которой мне не придётся каждый день испытывать на прочность своё сердце и нервную систему!

Так ничего и не решив окончательно, приезжаю домой. Неуверенно достаю мобильный. Если писать – то сейчас, потом будет поздно, а отказываться завтра с утра, когда меня уже будут ждать – просто неприлично.

Вот только в мессенджере висят несколько непрочитанных сообщений.

Глава 6

Сообщения с его номера – того же, по которому договаривались о встрече. Немного дрожащими пальцами открываю переписку. В первом сообщении адрес, похоже, это какой-то коттеджный посёлок.

И следом ещё два. «Надежда, спасибо, что согласились попробовать. Надеюсь, всё получится, и вы с моей матерью найдёте общий язык». И второе, отправленное спустя полчаса: «К сожалению, меня срочно вызывают на службу, я не смогу вас завтра встретить. Охрана предупреждена. Мою мать зовут Виолетта Валерьевна. Она знает, что вы приедете. Простите, что бросаю на амбразуру. Буду, как только смогу».

Вот же зараза! Не могу я теперь подвести и написать, что отказываюсь. Вздыхаю и, помедлив, набираю в ответ два слова: «Хорошо, поняла».

Ладно, пусть так. Я просто приеду завтра, побуду там, дождусь его возвращения и откажусь.

С утра, не смотря ни на что, собираюсь так, как если бы планировала нормально работать. По моему печальному опыту, люди часто забывают обновлять домашнюю аптечку, и в нужный момент под рукой не оказывается элементарного обезболивающего с нормальным сроком годности. Поэтому держу в рюкзаке самый простой набор «первой помощи».

Я не ошибаюсь насчёт места – такси привозит меня в элитный посёлок, на охране показываю паспорт, и спустя ещё пару минут машина останавливается возле глухих ворот.

Выхожу, отпускаю водителя и стою, гипнотизируя взглядом кнопку вызова. Господи, Надя, просто решайся. Это ненадолго. Ты уже не та испуганная потерянная девочка с тестом на беременность в руке. Ты взрослый, прошедший через многое человек. А тебя ждёт пожилая женщина, почти слепая. Да, с отвратительным характером, но можно подумать, ты таких больных не встречала? Вот и относись к ней, как к больной.

Аутотренинг слегка помогает, и я жму на звонок. Дверь открывается только спустя минуту, когда мне уже кажется, что стоит позвонить ещё разок. Прохожу во двор и оглядываюсь.

Основная дорожка, выложенная камнем, ведёт к крыльцу, но через пару шагов есть ответвление, которое заканчивается в уютной даже на вид беседке, увитой ползучими растениями. По бокам тропинок – ухоженные клумбы, за ними подстриженный газон. Пространство небольшое, но выглядит всё очень симпатично.

Сбоку, незамеченная мной сначала, открывается дверь, и я вздрагиваю. А, это, похоже, помещение для охраны.

– Здравствуйте, я Надежда, – представляюсь первой, глядя на мужчину в возрасте.

– Добрый день, – он кивает, – меня зовут Игорь. Владимир Святославич предупреждал о вас. Пойдёмте, я провожу.

Мы поднимаемся на крыльцо, и Игорь, открыв дверь, жестом предлагает мне зайти.

– А как же… – начинаю, но он понимает без слов.

– Я отведу вас к Виолетте Валерьевне, она сейчас на заднем дворе.

Проходим сквозь дом. Он красивый, современный, но какой-то… холодный, что ли. Хотя я ведь только мельком вижу пару комнат, мимо которых иду.

– Виолетта Валерьевна, к вам пришли, – Игорь выходит с другой стороны дома, кивает мне, но у меня не получается сделать последний шаг.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и усилием воли заставляю себя успокоиться. Надя, это ненадолго, повторяю мысленно снова.

– Добрый день, Виолетта Валерьевна, – говорю, смиряя дрожь, – меня зовут Надежда.

– У вас слишком молодой голос, – раздаётся недовольное.

Поднимаю голову и смотрю на женщину в очках, сидящую в кресле. Володя за те годы, что я его не видела, стал как будто крупнее и массивнее, про мужчин в этом случае говорят «заматерел», а вот его мать наоборот – как будто уменьшилась. Худая, немного ссутуленная, но губы поджаты так же высокомерно, да и голос почти не изменился.

– Сколько вам лет?

– Мне двадцать четыре, – отвечаю спокойно, – через пару недель будет двадцать пять.

Страх уходит. Меня не узнали.

– О, господи, что, вчерашняя выпускница? – фыркает Виолетта.

– Нет, я операционная медсестра первой категории.

И, между прочим, горжусь собой. Мне это далось не просто так. Как раз полгода назад опыт работы составил пять лет, и я смогла подать документы и сдать аттестацию.

Женщина поджимает губы. Её явно не впечатляет моё заявление.

– Спасибо, Игорь, – обращается к охраннику, всё это время тихо стоявшему за моей спиной. – Раз уж мой сын не удосужился приехать, сам проведи Надежду на кухню и покажи ей всё. Я хочу пообедать через полтора часа.

Она отворачивается от нас, а я смотрю на мужчину, приподняв брови. Он качает головой и кивком показывает, чтобы я шла за ним.

Останавливаемся мы только посреди огромной кухни со сверкающей бытовой техникой, назначения половины которой я не понимаю.

– Игорь, – говорю твёрдо, – про готовку еды речи в моём договоре не было. Я нанималась не прислугой, а компаньонкой. Помощь в бытовых делах, разговоры, медицинский уход, если требуется.

– Я знаю, – Игорь вздыхает, – вы не первая здесь. Виолетта Валерьевна всегда с этого начинает, проверку устраивает.

– Какую проверку?

– Да просто продавить человека хочет, чтобы понять, сможет она командовать или нет, – пожимает плечами мужчина. – Но вы не переживайте, у плиты стоять не понадобится, там в холодильнике куча готовой еды, только разогреть нужно.

– Здесь что, ещё и кухарка есть? – спрашиваю удивлённо.

– Нет, Виолетта Валерьевна не любит, когда много чужих в доме. Это доставка.

Сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Знаю, что удобно, но сама всё равно всегда предпочту свежеприготовленное.

Игорь показывает мне, что и где находится, и уходит, сказав, чтобы звонила ему в случае чего. А я начинаю наводить ревизию в холодильнике. Похоже, некоторые контейнеры с едой стоят там не первый день. Проверяю все сроки годности, что-то отправляю в мусорку. Вообще среди продуктов есть и обычные свежие овощи, и мясо, в шкафах обнаруживается всякая бакалея, можно было бы приготовить что-то простое и вкусное. Но решаю не брать на себя больше, чем нужно.

Разложив всё по местам, задумываюсь. Вряд ли Виолетта что-то делает по хозяйству, если так плохо видит. Зачем тогда здесь столько всего? Володя готовит, когда приезжает к матери?

– Виолетта Валерьевна, – выхожу опять во двор, – что вам разогреть на обед? Есть запечённые овощи, рыба в белом соусе, рис…

– Что угодно, – отмахиваются от меня.

Приглядываюсь и замечаю, что женщина тяжело дышит.

– Вам нехорошо? Разрешите, я пощупаю пульс, – прикасаюсь к запястью и сразу понимаю, что пульс учащённый. – У вас гипертония?

Виолетта кивает.

– Тонометр есть?

– Что вы всё у меня спрашиваете, – отзывается раздражённо, – пойдите и поищите!

Не ответив на выпад, иду за своей сумкой. Тонометр я сама захватила, самый простой, не навороченные автоматические, которые сейчас продаются, но какая разница.

– Сто сорок на девяносто пять, – говорю, вытащив фонендоскоп из ушей. – Какие лекарства вы принимаете?

Приступ быстро удаётся купировать, но я продолжаю сидеть рядом с женщиной. Таблетку-то она выпила, вот только…